Псевдоним(б). В поисках Шекспира - Даниэль де Труа

Таким образом, у Шакспера было много причин не возвращаться в Лондон. Но в самой главной причине он даже сам себе не признавался: ему было так хорошо весь этот год с Анной! У него как будто открылось второе дыхание, он наконец-то нашел себя. Он опять любил Анну как школьник. И Анна, как прежде, немного по-матерински его любила. А ведь были еще дочки, почти взрослые, но такие родные. Он с ними возился, как с маленькими, баловал их, покупая всякие сладости, а время от времени и дорогие наряды.

С отцом они почти не виделись. Родители Уилла по-прежнему жили на улице Хенли, вместе с Гилбертом и толстушкой Джоаной. Единственный раз старый Джон и Уилл попытались поговорить по душам, когда случайно встретились в начале августа в кабаке, куда Уилл забежал как-то промочить горло. Джон уже был изрядно пьян. Он увидел сына и пробурчал:

– Вон, смотрите, большая шишка идет.

– Отец, доброго здоровья.

– Отпустили, что ли? Тогда садись.

– Как это отпустили? Я сам приехал. Пора уже к дому прибиваться. Устал я от столичной жизни.

– Ты устал или покровители твои от тебя устали?

– О чем вы, отец?

– О чем, о чем? Ты помнишь Патрисию?

– Конечно.

– Тогда… Ну ты понял… ты все знаешь. Знаешь, что забрали ее у меня. Переманили. Ушла она. Пропала. Уилл, куда ее дели? Скажи хоть теперь…

– Я не знаю, отец.

– А что ты знаешь? Мне тогда, чтобы я тебе вопросов не задавал, много денег дали, а я должен был тебя расспросить много о чем. Пришлось мне на все условия соглашаться. Но теперь мне все равно. Да и тебя они, бог даст, совсем отпустили.

– Отец, вы бы потише.

– А что потише? Тут все свои. Они не донесут. Я их всех по сорок лет знаю. Ах, Уилл, долго ли жить осталось? Будет шепотком-то разговаривать. Давай вот выпей эля, ты же не промах выпить, и ори, что знаешь, во все горло ори. Чтобы все слышали. Да так и безопаснее. Если все вокруг всё услышат, кому ты будешь нужен, пустая ты бочка? Это пока ты молчишь, ты опасен, а когда заговорил – всё, и плевать на тебя хотели…

– Да вы, отец, философ.

– Я-то философ, а ты кто? Я-то перчаточник, а ты кто? Я-то муж своей жены, а ты? Я-то отец своих детей, а ты?

Уилл встал из-за стола, на который его отец Джон приклонил голову, не в силах больше ее держать, и вышел из заведения. Слова отца жгли ему душу, но не хотелось обращать на них внимание, особенно сейчас, когда у них с Анной всё опять было так хорошо.

– Мне с тобой было хорошо, – бросил Александр Анне, выходя из ванной комнаты. От джентльмена в серой тройке, которого могли видеть зрители из дома напротив, ничего не осталось. Перед Анной предстал юноша в джинсах, спортивной куртке и хулиганской кепке. Весь же джентльменский наряд лежал в походном рюкзачке.

– Мы еще увидимся?

– Конечно нет!

На ручке номера с внешней стороны висела табличка «Не беспокоить!». Александр неслышно закрыл за собой дверь и быстро пошел по коридору в направлении служебной лестницы. Он поднялся на шестой этаж, сел в лифт, спустился на цокольный и, не привлекая ничьего внимания, вышел на улицу.

Алекс решил пройти пешком как можно дольше, чтобы уйти как можно дальше в сторону от отеля «All Seasons London Southwark Rose Hotel», в котором они остановились с Олегом.

Сейчас нужно позвонить Ирке.

Ирина сняла трубку не сразу: пришлось ждать, пока она соизволит ответить.

– Алекс, это ты?!

– Я, я! – Алекс усмехнулся. – Ты так говоришь, как будто это я исчез, а не ты.

– Я исчезла?! Так ты же погиб! Прости… А кого взорвали в твоем номере? Совершенно невероятно…

– Сейчас не об этом. Я снова в Англии.

– Дааа?! – Удивление Иры, впрочем, показалось Алексу несколько наигранным. Хотя это ни о чем не говорило.

– Ира, мне срочно нужно с тобой встретиться. Я попал в передрягу.

– Серьезно?

– Куда уж серьезнее…

– А где ты?

– Я не очень ориентируюсь в Лондоне… Но метро как-нибудь найду. Давай договоримся, на какой станции и в котором часу мы встретимся, и я туда приеду.

– Не забывай, я не в Лондоне, а в Оксфорде.

– Да помню, но в Оксфорд я не выберусь.

– Ладно. Через полтора часа жди меня у выхода из метро «Вестминстер», не заблудишься?

– Вестминстер найду… Спасибо, Ира.

– До встречи, дорогой. Целую.

Надо было и самому сказать «целую», но почему-то язык не повернулся. Теперь еще целый час с лишним предстояло бродить по Лондону. Зато появилось время успокоиться и обдумать ситуацию. А был ли выстрел? Может, просто хлопушку детскую взорвали, а он себе уже понапридумывал черт знает что. А если даже и выстрел, но в другой квартире? Не пойти ли туда снова, не посмотреть ли самому? А вдруг его камеры наблюдения засекли?! Арестуют еще и скажут, что убийцу тянет на место преступления… Но отсюда он это место, пожалуй, не найдет, а заблудиться ох как не хочется.

За эти три с лишним месяца Алекс понял, что многое нужно делать не задумываясь. Вернее, попусту не размышляя. Нет смысла долго думать, если мало фактов. Нужно просто довериться интуиции. Когда в тебя стреляют, то инстинктивно ты убегаешь не по прямой, а петляешь зигзагами, затылком чувствуя холод металла. Так и здесь. На всякий случай Алекс выиграл ночь. Возможно, это будет решающий выигрыш, возможно, и ничего не значащий. Но иметь ночь в запасе хорошо в любом случае.

Алекс размышлял и брел себе по незнакомым улицам. Времени вагон, еще и девяти не было. И вдруг ноги его сами вынесли прямо к театру «Глобус». Здесь-то все и происходило… Не в этих стенах, конечно – «Глобус» горел, потом перестраивался, – но на этом месте. Вот и не верь потом в путеводную нить судьбы! Что его сюда привело именно сейчас? Когда все было спокойно, они с Романовым целую неделю бродили по Лондону, но так ни разу сюда и не забрели, а тут на тебе! Жаль, он сразу сюда не пошел, а ведь мог бы на спектакль успеть.

Что, кстати, идет сегодня? Ну разумеется, «Гамлет»… Стоп! На Алекса внезапно нашло озарение. Провал в «Гамлете»! Нужно срочно проверить! Он вошел в единственно доступное в театре в этот час помещение – кассовый зал. Кассы были закрыты.

Сомов достал ноутбук и открыл Первое Фолио. Ага, вот и «Гамлет». Так, следующая страница, еще одна, еще… Вот сто пятьдесят шестая, а следующая… Господи, помилуй!.. Какой же он идиот, ведь столько лет «Гамлета» переводил! Как же он этого раньше не замечал? После сто пятьдесят шестой страницы шла… двести пятьдесят седьмая! Вот так фокус! Так, а может, это просто ошибка и дальше страницы идут в нужном порядке? Просто опечатка, и все… Нет, дальше шли двести пятьдесят восьмая, двести пятьдесят девятая и так далее. Так, назад к сто пятьдесят шестой. Хотя понятно, что просто пропустить сто страниц трагедии невозможно, все равно надо проверить стык. Нет, все правильно, ничего из шекспировского текста не пропущено.