Девятое Правило Волшебника, или Огненная Цепь - Терри Гудкайнд

Интуиция подсказала Ричарду, что медлить больше нельзя.

Быстро, но тихо Ричард поднял меч, готовясь отразить нападение. Он не знал, что это будет за атака, но всерьез решил быть готовым ко всему. Прикоснувшись холодной сталью клинка ко вспотевшему лбу, он постарался успокоиться.

Шепотом произнеся слова «Клинок, действуй как должно», он полностью подготовил себя и меч к любым необходимым действиям.

На его обнаженную грудь упало несколько крупных капель дождя. Прежде едва заметный, дождь усиливался. По лесу разнеслась мягкая барабанная дробь капель по листьям. Ричард стряхнул дождинки с ресниц.

Вместе с треском веток до него донесся шум быстро приближающихся шагов. Он узнал неповторимую походку Кары. Очевидно, она делала обход лагеря и услышала те же звуки, что и он. Зная Кару, он не удивился, что она обратила на них внимание.

Сквозь шорох дождя Ричард слышал, как медленно, одна за другой, раздвигаются ветки. То тут, то там трещали мелкие сучья, как будто противник обходил его, постепенно приближаясь. Что-то коснулось его левой руки. Он отшатнулся, вырывая руку из вязкого плена. И снова жгучая боль. Кровь текла уже из двух ран. И к ноге снова прикоснулась та же липучка.

Кара была уже близко. Она откинула крышку своего фонаря, и по лагерю разлился тусклый свет.

Взору Ричарда открылась странная темная сеть каких-то переплетений, свисающая с деревьев и кустов вокруг него — как будто толстые веревки, но веревки тягучие и явно живые.

Он не мог даже представить себе, что это и как оно здесь оказалось.

— Лорд Рал! Вы в порядке?

— Да. Стой, где стоишь.

— Что происходит?

— Пока не знаю.

Звук приближался, а темные нити начали стягиваться плотнее. Одна из них коснулась спины Ричарда. Он отскочил, развернулся и нанес удар мечом по странным нитям.

Пока он рубил нити, их клубок продолжал сворачиваться.

Кара открыла все щитки фонаря, и теперь было хорошо видно, как нити пытаются захватить его, словно завернуть в кокон.

Он вдруг понял, откуда исходит тот негромкий звук. Гигантский паук соткал ловушку, а он сам оказался не более чем добычей для него. Нити паутины были толщиной с мужскую руку. Ричард понятия не имел, какова их природа. Он знал только, что от соприкосновения с ними остаются болезненные ожоги.

Увидев, что Кара пытается подойти ближе, он крикнул:

— Кара, не подходи! Тебя обожжет, если прикоснешься!

— Обожжет?

— Да, как кислотой. И оно липкое. Держись подальше, а то окажешься в ловушке.

— Но как же вы выберетесь?

— Мне придется просто прорубиться. Стой там, я выйду к тебе.

Когда нити сжались плотнее слева от него, он размахнулся и ударил по ним. Меч сверкал в свете фонаря Кары, разрубая липкий клубок. Рассеченные нити разлетались в стороны, словно отпущенные пружины. Некоторые шлепались о стволы и ветки деревьев, повисая на них, словно комья темного мха. Он видел в свете фонаря, как сморщивались после соприкосновения с нитями обожженные листья.

Что бы ни создало эту сеть, его не было видно.

Дождь усиливался. Кара бегала туда-сюда, пытаясь найти путь.

— Кажется, я могу…

— Нет! — прикрикнул он. — Я сказал — не подходи!

Меч Ричарда продолжал рубить толстые нити, пытаясь остановить их сжатие, сломить их волю — а те, в свою очередь, пытались оплести клинок.

— Я должна помочь вам! — крикнула она, желая увидеть его свободным.

— Ты только сама попадешь в ловушку и тогда уже ничем не сможешь помочь. Не подходи. Я сказал — прорублюсь и выйду к тебе.

Ему по крайней мере удалось предупредить ее попытку пробиться через паутину. Она стояла, наклонившись, плотно сжав губы, сжимая в кулаке эйджил и не зная, что делать. Морд-сит не желала нарушать приказ, но в то же время сознавала опасность и не собиралась оставлять лорда Рала наедине с врагом.

Это был странный бой. Казалось, он ведется без всякой спешки. Нанесенные клинком Ричарда раны словно не причиняли врагу никакой боли. Казалось, что своим медленным неумолимым движением клубок пытается усыпить его бдительность.

Но несмотря на все это показное спокойствие, тревога все сильнее одолевала Ричарда. Не желая поддаваться, он снова и снова махал мечом, руша стены окружившей его клетки.

Однако пока он рубил одни нити, вокруг появлялись новые. Вместо каждой разрубленной им дюжины пут тут же возникало две дюжины. Он продолжал искать взглядом источник паутины, чтобы устранить не следствие, а причину. Всматриваясь изо всех сил, он так и не разглядел, откуда нити берут начало и что за существо, передвигаясь среди деревьев и кустов, создает и приумножает их.

Иногда ему казалось, что между нитями вырисовывается проход, но он понимал — это не более чем пустая глупая надежда. Он чувствовал, что времени у него остается все меньше. Боль от ожогов подсказывала, какой конец его ждет, если не удастся выбраться. Рано или поздно наступит момент, когда сопротивление станет невозможным. Он знал, что когда ловушка окончательно захлопнется, он погибнет, но сомневался, что смерть будет быстрой.

Сеть сжималась, а Ричард все рубил, предпринимая отчаянные попытки проложить мечом путь к свободе. С каждым взмахом меча к клинку приставало все больше липучей субстанции. Меч тяжелел, и рубить становилось все труднее.

Впервые Ричарду встретился противник, которого Меч Истины не мог одолеть. Бывало, этот клинок перерубал даже железные или стальные прутья — но эти мягкие нити оказались ему не по силам: разрубленные, они просто разлетались и налипали на все вокруг.

Он вспомнил, как Эди однажды спросила его о том, что сильнее: зубы или язык. Она доказала ему, что хотя язык намного мягче и более уязвим, он все же сильнее. Ее слова вполне можно было применить и к этому случаю.

Куски разрубленных нитей, падая, цеплялись к его ногам. Горячая лента свалилась на его правую руку. Он вскрикнул от боли и упал на колени.

— Лорд Рал!

— Стой на месте! — крикнул он Каре, не позволяя ей броситься ему на помощь. — Я в порядке. Стой, где стоишь.

Набрав в ладонь листьев, коры и грязи, и таким образом хоть немного защитив ее, он стряхнул с другой руки липкое темное вещество. Боль обожгла так сильно, что Ричард уже не мог думать ни о чем, кроме избавления от нее.

Клубок сжимался, от толстых жил отделялись более тонкие. Ветки трещали и отрывались от стволов. Отовсюду шел резкий запах гари.

Даже сквозь кипящую в душе ярость Ричард понимал, что проигрывает. Бреши, проделанные его ударами, тут же заполняли новые отростки. Несмотря на все попытки разрубить сеть, она становилась только гуще.