Воспоминания бабушки. Очерки культурной истории евреев России в ХIХ в. - Полина Венгерова

Венгерова подчеркивает гендерный характер конфликта в современном ей еврейском обществе, все время указывая, что проводниками этих разрушительных новых веяний были мужчины, а женщины пытались сохранить в своих домах традиционный уклад: «Мужчины безоглядно отрекались от старого. …Большинство еврейских женщин того времени были настолько глубоко проникнуты традицией и религией, что ощущали свою обиду как физическую боль, и им приходилось вести тяжелую борьбу в самом узком семейном кругу». Мужчинам поколения Венгеровой недостаточно было светской и ассимилированной публичной жизни — они хотели искоренить еврейские традиции и в своем доме и добивались этого самыми жесткими методами: «Пропагандируя в обществе современные идеи вроде свободы, равенства, братства, сами эти молодые люди были величайшими домашними деспотами по отношению к женам, от которых требовали безропотного и безоглядного исполнения своих желаний». Не был исключением и ее собственный, горячо любимый и любящий муж, на смерти которого Венгерова закончила свои мемуары, воспринимая ее в некотором роде как конец и своей жизни, — он принудил ее одну за другой сдать все свои позиции вплоть до отказа от кошерной кухни. Венгерова с болью пишет о конфликтах в семье, о непонимании мужа, который «требует от меня подчинения, отказа от моих принципов», который «никогда не умел или не давал себе труда смотреть на меня иначе, чем как на вещь». Венгерова предлагает психологическое объяснение этому явлению: еврейские мужчины, среди них и ее муж, терпя неудачи в своих попытках сделать карьеру во враждебном к ним нееврейском обществе, стремились «компенсировать эту несправедливость» в приватной сфере и становились «деспотами» дома.

Политика мужчин привела к полной ассимиляции и крещению детей. Рассказывая об этом «самом тяжелом в жизни ударе», Венгерова пишет: «Постепенно это страдание перестало быть для меня личной драмой. Оно все больше приобретало характер национального бедствия. Не только как мать, но и как еврейка я испытывала боль за весь еврейский народ, который терял столько благородных сил». Полина Венгерова представляет историю своей семьи как историю всего поколения и свою позицию как позицию всех женщин в восточноевропейском еврействе. И хотя история Венгеровой, скорее всего, была типична лишь для женщин ее круга и не следует переоценивать репрезентативность ее мемуаров, они все же имеют огромную ценность как опыт осмысления эпохи еврейского Просвещения женщиной и представления ее в новом ракурсе.

Полина Венгерова в девичестве Эпштейн, родилась в 1833 году в Бобруйске в богатой традиционной еврейской семье, выросла в Бресте, куда семейство переехало в связи с делами отца, была выдана замуж в Конотоп сопровождала мужа, пытавшегося устроиться в Ковно, Вильне, Петербурге, пока наконец семья не осела в Минске, где Венгерову предложили место директора банка Муж умер в 1892 году, и через шесть лет после его смерти Венгерова начала писать мемуары — «Воспоминания бабушки». «Воспоминания» Венгеровой, хотя и издавались на разных языках и неоднократно упоминались в исследованиях по еврейскому Просвещению в Российской империи и по истории еврейской семьи и женщин, до сих пор не удостоились полномасштабного научного анализа. Между тем это источник в своем роде уникальный — один из экземпляров раритетного жанра еврейских женских мемуаров и единственный пример женских мемуаров эпохи Гаскалы. Соответственно, следует рассматривать «Воспоминания» Венгеровой в двух контекстах — контексте еврейских мемуаров и контексте еврейских мемуаров периода Просвещения.