Беспощадный, или Искатели смерти - Василий Головачев

– Удар в грудь. Очень мощный удар. Сломаны ребра, грудная клетка вдавлена, сердце буквально сплющено.

– Черт!

– Именно, полковник, словно черт копытом ударил, – невесело пошутил воевода. – На базе вам лучше не появляться, езжайте сразу ко мне, там обсудим положение.

– Инженера надо в больницу…

– Я привезу хирурга. До связи.

Рация замолчала.

– Что там, командир? – осведомился Гроза.

– Убит воевода Спирин, – глухо ответил Тарасов, направляясь к джипу. – Поехали.

За Кольцевой автодорогой разделились.

Хохол, Нос и Батон пересели в минивэн к Инженеру и бывшим пленникам и поехали к воеводе.

Тарасов, Хан и Гроза на джипе воеводы отправились к дому Яны. Недоброе предчувствие, терзавшее душу Владислава на протяжении всего пути, выросло в тревогу. Яна не отвечала на звонки, а ее мобильный был заблокирован. Оставалась маленькая надежда, что она все-таки решила не оставаться дома одна и поехала к родителям.

Однако надежда не оправдалась.

Дома девушки не было. Никто на длинное пение дверного звонка не отреагировал и к двери не подошел.

– Ключа нет? – поинтересовался Гроза.

Владислав отрицательно качнул головой.

– Не помнишь, какой здесь замок?

– По-моему, один с защелкой, наподобие английского, второй фигурный, и засов.

– Если дверь закрыта на засов, придется ломать.

– Если бы Яна была дома, она бы уже подошла.

Гроза достал небольшой пенальчик, в котором лежал необычной формы инструмент, похожий на вилку, нож и шило одновременно.

– Хорошо, что я всегда ношу с собой зубочистку.

Тарасов усмехнулся. «Зубочисткой» лейтенант называл отмычку.

Замок щелкнул.

– Все правильно, это однозубый «англичанин», его расческой открыть можно. А второй не заперт.

Гроза потянул за ручку, дверь открылась.

Тарасов бесшумно шагнул в прихожую, принюхиваясь к запахам квартиры и прислушиваясь к ее тишине. Ноздрей коснулся чужой недобрый запах, запах страха и опасности.

В гостиной все выглядело, как и до ухода Владислава, лишь на ковре валялся разбитый бокал и темнело пятно впитавшегося в ворс вина. Тарасов заглянул в спальню Яны, потом в спальню родителей, в туалетную комнату, никого не обнаружил и вернулся в гостиную. Глаз зацепился за клочок бумаги, выглядывающий из-под вазы с цветами. Владислав вытащил свернутый листок с надписью: «Позвони». Чуть ниже был нацарапан номер мобильного телефона.

Он вздохнул с облегчением и тут же сглотнул ком в горле. Почерк не принадлежал Яне.

– Записка? – полюбопытствовал Гроза, вернувшийся из кухни.

Вместо ответа Владислав набрал указанный номер. После долгой паузы в трубке заговорил сухой мужской голос:

– Полковник Макаров?

– Да, – мрачно ответил Тарасов, не сразу вспомнив свое нынешнее «псевдо». – Кто говорит?

– Вы нас очень разочаровали, полковник, – продолжал голос, игнорируя вопрос. – Ваша самодеятельность будет вам дорого стоить. Ваша дама у нас. Если до семи часов вечера первого января вы не приедете туда, куда мы укажем, она умрет.

– С кем я говорю, черт побери?!

– Не перебивайте! Вы прикажете своим солдатикам отправиться на базу в Бескудниково – мы проследим за ними, а сами – без оружия – явитесь ко мне для переговоров. Запоминайте адрес: Серебряный Бор, улица Березовая – бывшая Первая линия, дом девять. Запомнили?

– Идите к дьяволу!

– У вас четырнадцать часов, полковник. Решайте, жить вашей подруге или нет.

– Это решает Господь…

– На все моя воля, полковник! Я вас жду.

В трубке загудело.

Тарасов некоторое время смотрел перед собой ничего не видящими глазами, очнулся от прикосновения.

– Они взяли ее? – с утверждающей интонацией спросил Гроза.

Тарасов кивнул.

– Кто?

– Не знаю. Велено приехать по указанному адресу… для переговоров.

Гроза хмыкнул, переглядываясь с Батоном.

– Может быть, это князь?

– Нет смысла гадать.

– Так давай съездим. Ребят вызывать?

– Я должен быть один.

– Хорошо, ты будешь один, а мы – где-нибудь поблизости. Куда ехать?

– В Серебряный Бор.

– Там моя девушка живет, – оживился Хан. – Я неплохо знаю те места.

– Отставить, – поморщился Тарасов. – Я пойду один. Выходите.

– Ты прямо сейчас поедешь?

– Мне дали время до семи часов вечера. Едем к воеводе, посоветуемся.

– Вот это правильно, нечего пороть горячку.

Хан и Гроза вышли.

Тарасов окинул взглядом гостиную Яны, представляя, как девушку хватали грубые руки, затыкали рот, связывали, выносили из квартиры, и дал в душе клятву убить всех, кто похитил его любимую ради своих гнусных целей.

Новогодняя ночь

Глубокой ночью в спящую деревню тихо въехала машина иностранного производства, но с костромскими номерами – «Опель»-фургон. Она остановилась у первого жилого дома, к крыльцу которого была протоптана в снегу узкая дорожка. Фары погасли. Хлопнула дверца. Из кабины выбралась на дорогу, укрытую недавно прошедшим снежком, темная фигура, сверкнул фонарь.

Скрипя снегом, фигура двинулась к дому, подсвечивая под ноги, постучала в дверь. Долгое время никто не открывал. Потом за дверью послышался старческий голос:

– Кого нелегкая несет в такую познь?

– «Скорая помощь», – буркнула фигура. – Нам нужна дача профессора Федорова.

– Не знаю никаких прохвессоров.

– Открой, дедушка, людям помочь надо.

Загремела щеколда, дверь приоткрылась. На пороге появился старик в наброшенном на исподнее тулупе, со свечой в руке. Свет свечи упал на фигуру, и стало видно, что это рыжебородый монах в черной рясе, отороченной мехом. На груди у него висел странный крест в виде человеческой фигуры с выпученными глазами на прямоугольной голове.

– У вас здесь живет ученый Федоров, – продолжал монах сиплым голосом. – Его жена заболела.

– Кажись, есть один вченый, – согласился старик, почесываясь. – Вторая изба с краю. Токмо он под Новый год уехал, кажись. Хоча, могеть быть, и приехал обрат.

– Приехал, приехал. Проспал ты, дед. А ты один живешь или с семьей?

– Дети в городе, старуха уехала к родственникам, один я нонича.