Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители - Монах Лазарь (Афанасьев)

Семья К.Р. (Великого князя Константина Константиновича Романова) в селе Прыски близ Оптиной в 1901 году. 1904 год — начало Русско-Японской войны

Наступил двадцатый век. «[Январь 1]. Понедельник. Обрезание Господне. Новый 1901 год, — записал отец Павел. — Промыслом Божиим вступили в новый 1901 год благополучно и безмятежно. Наступивший год есть вместе с тем и начало нового, двадцатого, столетия, нового века. Благодарение Господу Богу, во Святей Троице прославляемому и покланяемому»398.

Новый год начался обычным порядком, пошла та же череда мирных событий. 12 февраля начался Великий пост. 18-го, в воскресенье, отец Иосиф отправил своего келейника, рясофорного монаха Иоанна, в Кронштадт к протоиерею Иоанну Сергиеву для испрошения благословения на постройку в скиту нового храма в честь преподобных Льва Катанского (Ангела приснопамятного старца Льва) и Иоанна Рыльского. 1 марта он вернулся, получив благословение пастыря-старца. Двести пятьдесят тысяч штук кирпича были уже привезены и сложены в разных местах скита (кирпич изготовлен был на монастырских заводах). Средства на возведение храма предоставил скиту екатеринбургский купец Михаил Иванович Иванов, поступивший (правда, временно) в число скитского братства еще в 1899 году.

29 апреля в Летописи появилась запись: «Строящийся в скиту храм будет каменный, однопридельный с двумя храмовыми иконами: преподобного Льва Катанского и преподобного Иоанна Рыльского. Над входными вратами будет устроена звонница. Размеры храма: длина 37 аршин, ширина 17 и высота 15 аршин. При храме будет устроено помещение в два этажа. В нижнем этаже одна келия для храмоздателя, временно проживающего в скиту екатеринбургского купца Михаила Ивановича Иванова, и две келии для братии скита. В верхнем этаже предполагается поместить ризницу, библиотеку скита и устроить, кроме того, еще две келии для братии. Иконостас предполагается заказать в Козельске… В подвальном этаже предположено устроить храм в честь святого Архангела Михаила (8 ноября — день Ангела храмоздателя) и братскую усыпальницу»399. Чертеж строения был исполнен послушником Виктором Вейденгаммером. К 1 января 1902 года храм был уже почти готов.

Летом 1901 года в Летописи появился ряд записей о посещении обители и скита Великим князем Константином Константиновичем и членами его семьи. Великий князь, как и все Великие русские князья, принадлежал к царственной семье Романовых, где главой был сам Император, к которому все члены семьи обязаны были обращаться за разрешением во многих случаях своей жизни.

Весной 1901 года Великий князь Константин Константинович задумал вместо Павловска или Стрельны (или Крыма, где после утраты сгоревшего дворца Ореанда дети Великого князя отдыхали летом в царской Ливадии) поселить детей на лето в простой русской деревне. Ему хотелось, чтобы дети пообщались с крестьянами, пожили среди русской природы, которую сам он так глубоко любил (это запечатлелось в его стихах, которые он печатал под криптонимом «К.Р.» — то есть Константин Романов). Да и детям прискучили уже привычные дворцовые парки.

Вспоминая свою прежнюю поездку в Оптину, Великий князь остановился на Калужской губернии. Нужен был поместительный барский дом невдалеке от любимого им монастыря: он надеялся, что дети его получат немалую духовную пользу от его посещений. Беседуя с многими на эту тему, К.Р. выяснил, что вблизи Оптиной пустыни есть деревня Прыски, принадлежащая козельскому помещику Николаю Сергеевичу Кашкину (1829–1914), бывшему «петрашевцу», который вместе с Достоевским (будущим знаменитым писателем, а тогда товарищем его по революционной партии) и другими стоял некогда на эшафоте, ожидая расстрела. Он, как и прочие, был помилован Императором Николаем Павловичем, вместо расстрела сослан рядовым на Кавказ, где шла война, искренно покаялся в своих заблуждениях и через какое-то время принят был на государственную службу. В 1901 году он был товарищем председателя Окружного суда Калужской губернии и почти постоянно жил в Калуге. Дом его в Прысках постепенно приходил в негодность, был почти брошен. Он сказал об этом Великому князю и предложил вместо арендной платы отремонтировать дом и привести в порядок большой парк.

Как-то, узнав, что Калужский губернатор Александр Александрович Офросимов (не раз бывавший в Оптиной пустыни) приехал в Петербург, К.Р. пригласил его к себе. Он просил передать Кашкину, что ремонт сделает, но и за аренду заплатит. Офросимов, много раз посещавший Кашкина в его усадьбе, подробно описал дом, старинный, каменный, поставленный в чудесном месте: с балкона через парковую аллею открывался прекрасный вид на даль с рекой Жиздрой и лесом за нею. Мимо этого парка шла почтовая дорога на Перемышль, связывающая Оптину пустынь с Шамординским монастырем. Договор с Кашкиным был заключен, а К.Р. попросил губернатора не устанавливать в Прысках охраны (что тот обязан был сделать). Дом был отремонтирован. Назначен и день отъезда. Дети К.Р. были очень рады. Иоанн, Гавриил, Константин, Олег, Игорь, Татьяна и во дворце воспитывались в простоте быта и в любви ко всему русскому, а тут открывалась такая возможность соприкоснуться с народом.

Дети прожили в Прысках, селе, расположенном по обеим сторонам речки Хотени, впадающей в Жиздру, с середины мая до 2 октября. К.Р. с супругой должны были часто уезжать в Петербург. С детьми в деревне находились их воспитатели, педагоги и обслуга. Они не только отдыхали и гуляли, но продолжали и учебные занятия. Особенно любим был ими профессор Дмитрий Никифорович Кайгородов400, замечательный знаток природы, автор многих увлекательных природоведческих книг, который рад был случаю по-настоящему рассказать детям о мире Божьем — о деревьях, травах и цветах, птицах и насекомых. Он и писал, и рассказывал живо, с поэтическим чувством, и все складывалось у него в великую и прекрасную картину среднерусской природы, России, родины православного народа. Другие учителя занимались в Прысках с детьми К.Р. историей, русским языком и литературой. Конечно, одним из важнейших предметов был здесь Закон Божий, который преподавал детям К.Р. протоиерей Григорий Петров.

Маленьким князьям позволялось во время полевых работ, которые вели крестьяне, помогать им, и, надо сказать, крестьяне и крестьянки проявляли много такта в отношениях с ними и даже полюбили их за открытость души, простоту. Одетые в ситцевые рубашки, босые и загорелые, они и в самом деле стали похожи на крестьянских детей. Они узнали, как проходит сенокос, сбор яблок, сев озимых, как строится деревенская изба и как она вообще устроена. Совершали прогулки в лес вместе с крестьянскими детьми, плавали в лодках по Жиздре, жгли костры и пекли картошку в золе…

Во время поездки в Шамордино К.Р. и дети посетили слепую игуменью Евфросинию401. Дочь К.Р. Татьяна (позднее, уже будучи монахиней Марией, игуменьей Гефсиманского монастыря в Иерусалиме на Елеонской горе) вспоминала: «Когда мы в первый раз