Под сенью звезд - Данил Харин

Задрожав всей своей бесформенной громадиной, Темный Спутник рванулся прочь, подальше от мира, что затерялся на конце восьмого Луча глупой звезды, подальше от ее болезненного жара. Туда, в темную прохладу бесконечной пустоты.

Прекрасная Звезда победила снова. Но в этот раз Спутник был всего в шаге от успеха. И пусть Приория сегодня торжествует. В следующий раз все может сложиться иначе…

Ему было очень холодно. Он летел над бездной. Нет, теперь не было никакого полета. Он падал. Не было и никакой красной пульсации. Внизу была только ледяная чернота. Внизу была только смерть. И у него не было никаких сил остановить это. Он летел вниз все быстрее и быстрее. Спасения не было. Неземные голубые глаза померкли и закрылись…

Жесткий удар остановил падение. Сергей открыл глаза, яркие лучи взошедшего солнца, заставили его зажмуриться. Через несколько мгновений его глаза привыкли к свету, и он снова открыл их. Влажная от утренней росы невысокая трава щекотала щеку, над ухом недовольно жужжал потревоженный ленивый шмель. Сергей поднялся. До самого горизонта простирался сказочный луг, усыпанный яркими весенними цветами. Недалеко впереди, в самом сердце цветочной радуги стояла девочка. Она была еще совсем малышкой. Радостная улыбка открывала немногочисленные еще, смешные молочные зубки, совсем по-младенчески пухлые ручки порывисто скользили по зеленой траве и сиреневым бутонам, ярко-голубые глаза светились весельем.

– Привет, – пропела девочка, – Тебе нравится мое новое платье? она чуть неуклюже крутанулась вокруг себя, заставляя пышный подол розового платьица взметнуться в грациозном танцевальном па.

Сергей заворожено смотрел на очаровательное маленькое созданье. Ее огромные глаза заглянули в самое сердце, звук голоса пробудил странное, доселе неиспытанное чувство.

– У тебя красивые глаза, – продолжала напевать девочка, – Очень голубые, как у меня. Странно, – милый носик забавно сморщился, – Мамочка говорит, что ни у кого в мире нет таких красивых голубых глаз. Говорит, что они достались мне от папы.

– А где твой папа? – спросил Сергей, просто чтобы еще хоть немного насладиться мелодичным голосом малышки, звук которого вызвал в его теле приятное, ни с чем не сравнимое оцепенение. Его губы растянулись в почти счастливой улыбке, глаза заволокла тончайшая розоватая пелена.

– Хочешь посмотреть на волшебное озеро? – по-детски легко и совсем по-женски изящно ушла она от ответа.

– Конечно, с удовольствием, – на самом деле он предпочел бы никуда не ходить, а просто лежать в ароматной, чуть влажной траве и бесконечно долго болтать с девочкой, любуясь ее новеньким платьем, ее милыми маленькими ручками, ее очаровательными румяными щечками. Но не мог же он отказать этому прелестному ангелочку.

– Идем, сейчас самое время, – серьезно сказала малышка.

– Самое время для чего?

– Увидишь.

Он встал и пошел за девочкой, вдыхая волшебные ароматы луга и любуясь грацией своей маленькой спутницы. Они шли совсем недолго. Трава неожиданно расступилась и ему открылось большое, идеально круглое озеро. Берег был покрыт золотистым песком.

Девочка с хохотом сняла свои туфельки и голыми ножками прыгнула на песок:

– Попробуй! – обернулась она к Сергею, – это так здорово!

Поколебавшись немного, он наклонился и стащил с себя ботинки, потом носки. Шагнул на полосу песка.

– Правда здорово? – продолжая смеяться спросила девочка.

– Да, – кивнул он. Мягкое, обволакивающее тепло проникло в ноги и постепенно разлилось по всему телу.

«Как хорошо!» – неожиданно для самого себя подумал Сергей и закрыл глаза.

– Эй, просыпайся! Сейчас начнется! – голос девочки заставил его вздрогнуть и открыть глаза.

Они по-прежнему стояли на песчаном берегу круглого озера. Но вместо яркого солнечного дня, были сумерки.

– Еще минутка! – улыбнулась девочка.

– Минутка до чего? – недоуменно поинтересовался Сергей.

– Ты все увидишь сам! Смотри туда! – она указала ручкой на самую середину озера.

Сергей безотрывно смотрел в то место, на которое указала девочка. Прошло несколько минут и произошло чудо. На едва подрагивающей водной глади появилось отражение звезды.

– Красиво, правда, – с придыханием прошептала девочка и взяла Сергея за руку.

Он смог лишь кивнуть в ответ.

Только одна звезда во всей вселенной была так красива.

И имя ей Приория.

– Приория! – прошептали побледневшие губы. Веки разлепились. Глаза медленно открылись.

Он увидел прямо перед собой мраморно-бледное лицо, обрамленное копной огненно-рыжих волос. Изумрудные глаза невидяще смотрели вверх. Девушка не дышала. Он припал ухом к ее груди, но не услышал ничего.

Спутник забрал ее себе. Он повернул голову, туда, где совсем недавно сквозь крышу лился тонкий поток черного света, но не увидел ничего. Спутник ушел, забрав ее и их любовь. Украв их шанс на… На что? Он не знал. Но это было уже не важно. Он должен был уйти вместе с ней. Но Приория вернула его, не дала ему умереть.

Приория…

Звезда снова выразила свою волю.

Но в этот раз он не собирался подчиниться. Только не теперь. Сергей наклонился и поцеловал ее холодные, безответные губы. Слезы потекли из небесно-голубых глаз. Рука нашарила на полу кобуру. Ствол Беретты поднялся к спрятавшемуся за прядью иссиня-черных волос виску…

– Как думаешь, у нас есть шансы все исправить? – спросил Мак Брайд, ступая в коридор второго этажа.

– Изгнать Спутник с оси Восьмого Луча, убить Сергея и дочку Бальзака, найти по-быстрому нового кандидата на место Великого Магистра, – в словах китайца чувствовалась неприкрытая тоска, – Ни одного.

– Но мы все равно попытаемся, – проговорил Джеффри.

– Обязательно, – кивнул Лао.

Они медленно шагали вдоль напоминавшего гостиничный коридора к единственной на втором этаже двери. Мак Брайд шагал чуть впереди, держа свой Глок наготове.

До двери оставалось не больше восьми шагов, когда из-за нее раздался резкий, сухой звук выстрела.

Мак Брайд в три прыжка оказался у двери. Она была не заперта.

– Давай! – прорычал Лао.

Джеффри резко распахнул дверь и с оружием наготове заскочил в комнату, вертя головой. Лао просочился следом.

Они смотрели в центр комнаты, где под отверстием в потолке лежали обнаженные мужчина и женщина. Оба были мертвы. Но даже теперь, оба были очень красивы, почти совершенны.