Звездная пыль - Владимир Лещенко

Милисента неподвижно сидела в каюте, обреченно сложив руки на коленях. Всё случившееся окончательно лишило ее сил. Почти трое суток с момента достопамятного боя она провела как в тумане.

Сначала бестолково отгоняя других, лично тащила Александра на себе в медотсек. Затем целый день и почти всю ночь сидела у его койки (той самой, где лежала за несколько дней до этого), хотя он и говорил, что с ним всё будет хорошо и уговаривал идти отдохнуть и наконец просто приказал идти спать – это был первый приказ в ее жизни, которому она не подчинилась. При этом она еще присматривала за двумя другими пациентами – Эвелиной 2-й и Клайвом Льюисом – единственными, кроме Александра, кто заметно пострадал.

В конце концов она уснула здесь же, сидя на стуле.

Затем были отчаянные попытки прилететь хоть куда-нибудь, чередуя короткие прыжки – на большее двигателей не хватало, с долгими полетами на тахионнике, выжимавшем едва ли не половину мощности, когда пилоты сменяли друг друга в рубке один за другим: машинная корректировка курса почти сдохла.

Она даже пыталась запустить бортовой комп «Бабочки», но, как оказалось, деликатное изделие не перенесло всего случившегося. А в довершение всего начали сбоить процессоры, управляющие излучателями двигателей, и корабль то рыскал на курсе, то пытался развернуться на месте, а временами полз буквально по-черепашьи.

И вот теперь – встреча с амазонийской эскадрой.

Всё кончено. Скоро она вернется в Амазонию, ибо что есть палуба боевого корабля, как не часть территории страны? Сегодня или завтра, но ее опознают. (К своему счастью, иначе наверняка с ней случился бы приступ истерики, она не узнала Снежнецкую: та была в шлеме боевой связи.)

И что с ней будет? По имперским законам беглецу полагается наказание в двойном размере. Так что ей дадут не пятьдесят, а сто плетей, разжалуют дважды и сошлют на два года.

В старые времена в таких случаях, как говорят, казнили два раза. Оживляли свежеубитого, а потом убивали вновь, даже если перед этим приходилось лечить его несколько месяцев.

Когда Александр вошел, она подняла на него полные тоски и боли глаза.

– Милли, девочка моя, успокойся… – начал он, и тут по трансляции прозвучал мягкий и доброжелательный женский голос:

– Внимание, говорит центральный пост флагманского судна «Ипполита Великая». По воле императрицы Ипполиты XII на борт флагмана срочно приглашаются командир корабля «Пассат» Александр Михайлов и стажер Милисента Михайлова. Повторяю: императрица Ипполита XII приглашает на борт флагмана командира «Пассата» Александра Михайлова и стажера Милисенту Михайлову…

Принцесса подняла на Александра глаза, в которых откровенный испуг смешивался с недоумением.

– Милли, успокойся, – торопливо пояснил он, – теперь ты моя жена по закону. Ну успокойся, кто тебя будет всерьез искать: ты ведь никого не убила? Тем более сейчас…

(«Ты не понимаешь, милый – если бы я кого-то убила, то было бы лучше!»)

Вслух она этого, конечно не произнесла.

– Ну, идем, – он улыбнулся, – не съедят же они тебя?

«Будь что будет!» – вдруг обреченно подумала принцесса. Она сделала всё, что могла, но неумолимая судьба и в самом деле, похоже, была против нее. Что ей остается делать – разве попытаться спрятаться где-нибудь в мусоросборнике в надежде, что ее не будут там искать?

Он шагнул к ней, обняв за плечи.

– Не бойся, всё будет хорошо… любимая.

Она обняла его в ответ, прижавшись к нему, словно ища защиты.

– Пойдем, – мягко подтолкнул он ее. – Держи хвост морковкой, моя славная!

Через считаные минуты они уже были в роскошном холле дредноута – на боевых кораблях, где бывал Михайлов, видеть такую роскошь ему не приходилось.

И вот в широком арочном проходе возникли два герольда – сановитые пожилые мужчины 1 [Должность герольда – единственная придворная должность в Амазонии, которую, по давней традиции, обычно занимают мужчины.] в пышных одеяниях цвета амазонийского флага, а за ними в окружении людей, одетых в боевые скафандры, явно мощнее стандартных, появилась… Он даже вздрогнул: эта женщина, чей сугубо штатский и вовсе не роскошный костюм так дико смотрелся на фоне силовой брони и мощных излучателей, была незнакома ему, и он мог бы поклясться, что прежде не видел ее – ни в жизни, ни на экране. Но кого же так мучительно она ему напоминает?!

Александр, конечно, понял, вернее, догадался, кто это такая.

Императрица подошла поближе и бросила на него взгляд. Странный и неожиданный взгляд, внимательный и оценивающий.

В этом взгляде было много: и раздражение, и волнение, и любопытство, и что-то похожее на ревность(?), и даже оттенок того специфического интереса, с каким опытные и незакомплексованные женщины изучают приглянувшегося мужчину.

Он скосил глаза на подругу: та стояла буквально ни жива ни мертва.

…Милисента не понимала: почему ее мать так себя ведет?

Почему она не приказывает ее арестовать, не кричит, даже почти не смотрит на нее? Почему она смотрит на капитана? Так смотрит, как будто знает…

Тут она замерла вся от жуткой мысли, словно получив удар в солнечное сплетение. Как могла она забыть?! Александр! Что будет теперь с ее возлюбленным?!

Конечно, ее матушке наверняка было бы глубоко наплевать с высокого дерева, даже переспи она со всей командой «Пассата», включая обеих женщин и даже, прости Богиня, Алену (выдумают же такое – виртуальный секс?!). Но вот то, что он стал ее мужем – без монаршего позволения, без положенных формальностей, без всего, что требуется в таких случаях (даже, между прочим, без ее собственного согласия)…

«Только бы он не вступился за меня!» Ей ли не знать, что хуже нет, когда кто-то становится на пути императрицы!

Милисенте уже было безразлично всё, даже собственная судьба. Но если что-то случится с ним… Нет, пусть с ней делают что хотят, но ни один волос не должен упасть с головы Александра!

Хотя капитану показалось, что прошло минуты две, на самом деле прошло секунд тридцать.

А потом со странным напряжением, прорвавшимся в ее голосе, женщина заявила:

– Вы, достопочтенный, пока подождите и подумайте, какую награду хотите попросить у меня. Хорошо подумайте. А я пока хотела бы переговорить со… со стажером наедине. Адъютант, проводите ее.

И монархиня покинула их.

Одновременно шеренга бойцов в тяжелых скафандрах ненавязчиво отделила Милисенту от Александра.

«Вот и всё», – подумала принцесса, обреченно меряя шагами коридор.

– Ты прикинь, сестренка?! – прошептала ей тем временем на ухо молоденькая адъютант штаба. – Ты оцени: тебе дает аудиенцию сама императрица!

Адъютант происходила из какого-то провинциального семейства и наследную принцессу видела только в нечастой придворной хронике, которую недолюбливала.