Ниточка к сердцу - Эрик Фрэнк Рассел

Отчаяние внутри наползало, разрасталось. Спасительная мысль, как часто бывает, явилась в самый последний момент.

– В своих рассуждениях вы допустили две ошибки, – сказал Лиминг.

– Назови какие.

– Во-первых, моего Юстаса от тех Юстасов отделяет громадное расстояние, что исключает возможность их непосредственного общения. Чтобы войти в сговор, Юстасу понадобилась бы моя помощь, а мне – мощный передатчик. И вначале я должен был бы войти в контакт с кем-то из землян, которые затем передали бы сведения своим Юстасам.

– Это ты так утверждаешь, – заметил ему комендант. – А в действительности все может обстоять наоборот. Юстасы способны общаться между собой вне зависимости от расстояний, и ты по понятным причинам стараешься скрыть это от нас. Мы что, должны верить тебе на слово?

– Другого я сказать не могу. Верить или не верить мне на слово – это уж вам решать.

– Я не верю. Давай называй вторую ошибку. Может, здесь ты скажешь что-то более убедительное.

– Конечно, – пообещал Лиминг, – поскольку здесь вам уже придется поверить не моим словам, а своим собственным.

– Чепуха! – загремел комендант. – Я не пытался убедить тебя в существовании Юстасов.

– Разрешите вам напомнить, господин комендант, что это вы сказали мне о возможности сговора между Юстасами.

– Ну и что?

– Сговор возможен лишь в том случае, если Юстасы действительно существуют, что доказывает правдивость моих слов. Но если мои утверждения – сплошное вранье и никаких Юстасов нет, как же будут сговариваться те, кого не существует?

Комендант сидел, не шелохнувшись. Его лицо слегка побагровело. Он был похож на охотника, попавшего в свой же капкан. Лиминг представлял, какая буря бушевала внутри у этого бедняги. Офицер, сидевший слева, изо всех сил старался подавить оскорбительный смешок.

Вдоволь насладившись этим зрелищем, Лиминг как ни в чем не бывало продолжал:

– Если вы не верите в существование Юстасов, то вы никак не можете верить в какой-либо сговор между ними. Однако если вы все-таки верите в возможность сговора, значит, тем самым вы признаете существование Юстасов. Разумеется, если сейчас вы находитесь в добром здравии и ясном уме.

– Охрана! – заорал комендант и сердито ткнул пальцем в сторону Лиминга. – Увести его!

Охранники поспешили исполнить приказ и погнали Лиминга к двери, когда последовало новое распоряжение:

– Стойте!

Комендант размахивал проволочным нитонисеем.

– Где ты достал проволоку, чтобы наделать столько своих поганых штучек?

– Мне ее принес Юстас. Кто же еще?

– Прочь с моих глаз!

– Мерсе, фаплап, – повторяли охранники, тыкая Лимингу в спину прикладами. – Амаш! Амаш!

Остаток этого дня и весь следующий Лиминг провел в камере. Он то сидел, то лежал на скамье, мысленно прокручивая разговор с комендантом и намечая свои дальнейшие шаги. Иногда Лиминг ненадолго разрешал себе повосхищаться собственным наглым и на удивление складным враньем. И какой врун до сих пор пропадал во мне, думал Лиминг.

Проще ли пробиваться к свободе языком, а не голыми руками, как ригелианцы? Кто продвигается успешнее? И вопрос вопросов: кто, вырвавшись из этой тюрьмы, никогда уже в нее не попадет? Его способ менее утомителен для тела, зато требует несравненно большего нервного напряжения, чем рытье подземного хода. И это пока все, что знал Лиминг.

Он отметил еще одно преимущество своей линии поведения: на какое-то время чешуйчатые оставили свои попытки выжать из него сведения военного характера. Но надолго ли? Возможно, с их точки зрения, сейчас куда важнее узнать о двойственной природе землян, чем получить данные о противнике. К тому же эти данные вполне могут оказаться ложными. После Юстасов коменданту стало не до того, иначе Лиминга ожидал бы допрос с пристрастием и рукоприкладством.

Устав выстраивать ходы и думать над возможными ответными ходами чешуйчатых, Лиминг решил немного поразвлечься. Заслышав в коридоре шаги охранника, он приготовился к маленькому спектаклю. Как только поднялась заглушка глазка, Лиминг опустился на колени и нарочито громко произнес:

– Благодарю, тебя, Юстас! Еще и еще раз спасибо тебе!

Марсин и так уже изрядно перетрусил. Лишняя доза страха не помешает. Пусть знает, что Юстас не дремлет, и помнит, какие беды ждут его в будущем.

Ближе к полуночи, перед тем как уснуть, Лиминг едва не хлопнул себя по лбу. Мысль была предельно простой. Странно, что он не додумался до этого раньше. Мелкие пакости, устраиваемые врагам, приятно щекочут нервы. Можно понимающе улыбаться и всем своим видом показывать: ну вот, что я вам говорил? Но чтобы не выпустить инициативу из рук, этого мало. Теперь его действиям нужна масштабность.

Как бы чешуйчатые ни отпирались, они поверили в существование Юстаса. Пора разворачиваться. Ни одна разумная форма жизни не застрахована от превратностей судьбы. Судьба преподносит как приятные, так и неприятные сюрпризы. Так почему бы и то и другое не связать с действиями Юстаса? Разве есть причины, мешающие Лимингу наделить себя воображаемой властью награждать и наказывать?

Здесь у него нет и не может быть никаких ограничений. По сути, удача и неудача – это позитивная и негативная стороны единого жизненного процесса. Присвоив себе подобное могущество, Лиминг сможет пересекать «нейтральную полосу» и «изымать» те или иные негативные проявления. Таким образом, влияние Юстаса станет причиной не только уже произошедших событий (дурных или хороших – не имеет значения), но и тех, что могли бы произойти, однако не произошли. Тогда любые события в мире чешуйчатых будут играть Лимингу на руку.

Ему не терпелось поскорее превратить теорию в практику. Лиминг не стал дожидаться утра. Спрыгнув со скамьи, он принялся изо всех сил колотить в дверь камеры. Марсин успел смениться с дежурства, и теперь, подняв заглушку, на Лиминга уставился охранник по имени Колум. Не так давно он наградил землянина ударом под ребра. Колум был смышленее Марсина и при должном сосредоточении мог пересчитать все двенадцать пальцев на руках.

– Так это ты, – с деланым облегчением произнес Лиминг. – Я просил его не трогать тебя. Оставить тебя в покое, хотя бы на время. Понимаешь, он слишком скор на решения и любит применять, так сказать, сильнодействующие средства. Но я-то вижу, что ты умнее других и потому способен измениться в лучшую сторону. У кого есть мозги, тот не безнадежен.

– Ну и?.. – спросил наполовину испуганный, наполовину польщенный Колум.

– Он оставил тебя в покое, – сообщил Лиминг. – Тебе ничего не угрожает. Во всяком случае пока.

Лиминг решил еще немного подсластить пилюлю:

– Думаю, я смогу и дальше сдерживать его. Это ведь только неисправимые злодеи и глупцы заслуживают медленной смерти.

– Правильно сказано, – согласился Колум. – И теперь, значит…