Сын цирка - Джон Ирвинг

Теперь в кармане доктора лежали две купюры по две рупии. Одна с угрозой Дхару: «ТЫ ТАКОЙ ЖЕ MEPTBEЦ, КАК ЛАЛ», другая — с угрозой Дарувалле: «ТЫ ТАКОЙ ЖЕ МЕРТВЕЦ, КАК ДХАР». Фарук чувствовал, что они еще более усилят тяжелое впечатление от фотографий, которые ему хочет показать заместитель комиссара полиции.

Джон Д всегда умело скрывал свой гнев, однако в этот раз он сильно рассердился на доктора, не предупредившего его о приезде этого ужасного брата-близнеца. Дхар рассердится еще больше, если доктор без него пойдет смотреть фотографии рисунков на животах убитых проституток. Однако Дарувалла посчитал глупым брать с собой в управление полиции Дхара или Мартина Миллса. Дело в том, что данное полицейское заведение находилось недалеко от колледжа Святого Ксавьера, где иезуиты учили совместно и мальчиков и девочек. В отличие от этого учебного заведения в колледж Святого Игнатия принимали только мальчиков. Несомненно, миссионер попытается убедить своих коллег-иезуитов принять Мадху к ним, если ничего не получится с устройством в цирк. Этот сумасшедший, вероятно, будет настаивать, чтобы колледж выплачивал стипендию всем девочкам-проституткам, которых он подберет на улице! Иезуит уже объявил, что переговорит с ректором колледжа Святого Игнатия о приеме туда Ганеши. Доктор Дарувалла не мог представить, что именно ответит отец Джулиан на предложение учить в колледже нищего калеку с пляжа Чоупатти.

Пока доктор размышлял на эту тему, пытаясь побыстрее осмотреть оставшихся пациентов, возвратились Вайнод, Дипа и Мадху, которой дали таблетки тетрациклина. Фарук испытал желание наказать мистера Гарга еще до отъезда в полицейское управление, поэтому он приказал жене карлика передать владельцу кабаре информацию о том, что Мадху начали лечить от заболевания, полученного при половом контакте. Такое сообщение звучало довольно загадочно, и если Гарг развлекался с девочкой, то он обязательно позвонит Дарувалле, чтобы узнать, что за болезнь и как ее лечат.

— Передай ему, что мы сделали анализ на СПИД. — сказал Фарук, представляя, что от подобной информации этот подонок завертится, как вошь на гребешке.

И пусть супружеская чета карликов уяснит для себя, что девочку нельзя возвращать в «Мокрое кабаре» к мистеру Гаргу. Пусть Вайнод отвезет жену на железнодорожный вокзал, чтобы она вернулась в цирк «Большой Голубой Нил», а Мадху он должен держать у себя дома.

— И запомни: она не выздоровеет, пока не примет все таблетки тетрациклина, — инструктировал карлика доктор.

— Я запоминаю, — ответил Вайнод.

После чего он спросил, где сейчас Дхар и все ли с ним в порядке. Карлик поинтересовался, не нужен ли инспектору его верный шофер. Доктор объяснил, что Дхар болен, после травмы у него навязчивое состояние раздвоения личности, когда человек думает, что он является другим человеком.

— И кем он себя представляет? — спросил Вайнод.

— Иезуитским миссионером, который учится на священника, — ответил Фарук.

Карлик сразу же почувствовал симпатию к такого рода навязчивому состоянию. Значит, мозг поврежден гораздо серьезнее, чем он вначале предположил. Как объяснил доктор, имея дело с Дхаром, следует помнить, что в эту минуту он считает себя одним человеком, а в следующую — другим. Карлик сурово кивнул своей большой головой.

Потом Дипа поцеловала Даруваллу на прощание, и от ее губ, как всегда, осталась липкая сладость лимонных конфет, которые она любила. Доктор покраснел от физического контакта с женой Вайнода. Он почувствовал, как загорелось его лицо, однако не понял, заметили ли это окружающие. Могли и не заметить, ведь для перса его кожа была довольно темная, хотя не такая, как у других индийцев или жителей Гоа. Разумеется, в Канаде его воспринимали, как цветного мужчину. Однако, когда он краснел, то никогда не мог сказать наверняка, заметили ли это окружающие Естественно, смятение чувств выражалось у доктора и другими признаками, совершенно не связанными с цветом его кожи и совершенно ему незнакомыми. Например, после поцелуя Дипы он отвел глаза, однако губы у него остались приоткрытыми, будто он забыл что-то сказать. Таким образом, поцелуй Мадху застал его врасплох.

Дарувалла хотел бы думать, что девочка всего лишь копировала поведение жены карлика, однако этот поцелуй затянулся. Ведь Дипа не засовывала ему в рот языка, а тут язычок Мадху коснулся его языка. Дыхание девочки несло с собой запах каких-то специй.

Это не походило на лимонные конфеты, а напоминало кардамон. После того как Мадху отодвинулась назад, она в первый раз улыбнулась, и доктор увидел кроваво-красную полоску у нее на губах. Дарувалла лишь немного удивился, когда понял, что девочка-проститутка любит бетель. Это удивление помогло ему побороть прилив крови к лицу. Доктор подумал, что склонность к бетелю наименьшая проблема из всех, стоявших перед девочкой-проституткой.

Встреча в отделе уголовных преступлений

Необычайно зажигательный контакт с Мадху привел к тому, что Дарувалла потерял всякое желание смотреть фотографии, запечатлевшие художественные дарования Рахула по украшению животов убитых потаскух. За двадцать лет тема рисунка совершенно не изменилась и повторяла то, что он увидел на животе мертвой Бет. Прошедшие годы сколько-нибудь серьезно не повлияли на стиль рисунка.

Постоянно насмехающийся слон подмигивал глазом и поднимал кверху бивень. Вода с конца хобота продолжала изливаться в волосы на лобке, а то и на чисто выбритый лобок убитых женщин. Ни долгие годы, ни ужас многочисленных убийств не вдохновили Рахула на нечто более серьезное по сравнению с первой игрой его воображения. Всегда пупок жертвы выступал в роли подмигивающего глаза. Величина пупка убитых — вот то единственное, что различало фотографии. Полицейский детектив Пател заметил, что и рисунки, и убийства заставляли по-новому воспринимать старую затасканную фразу о мозге с одной извилиной. Доктор Дарувалла, который был слишком угнетен, чтобы говорить, лишь согласно кивнул в ответ.

Фарук показал заместителю комиссара полиции две банкноты с угрозами, однако полицейского они совершенно не удивили. Он ждал дополнительных угроз, полагая, что засунутая в рот убитого мистера Лала бумажка — это только начало. Детектив не знал ни одного случая, когда убийца лишь однажды предупреждал свою жертву об опасности. Либо он вовсе вас не предупреждает, либо предупреждает многократно.

Хотя за двадцать лет именно этот убийца никогда никого не предупреждал. Только начиная с мистера Лала, он предпринял нечто вроде вендетты по отношению к Инспектору Дхару и доктору Дарувалле. Заместитель комиссара полиции не считал глупый фильм единственным толчком, изменившим психологическую мотивацию поведения Рахула. Убийцу разъярила какая-то взаимосвязь между Даруваллой и Дхаром, какие-то личные и давние воспоминания. А фильм «Инспектор Дхар и убийца „девочек в клетке“» только усилил давнюю ненависть Рахула.

— Скажите, мне это интересно, знаете ли вы ли ч-н о какого-нибудь хиджру? — спросил детектив Даруваллу.

Доктор не смог сразу ответить на вопрос. Детектив увидел, что он задумался и добавил:

— В картине вы сделали убийцу хиджрой. Что натолкнуло вас на такую идею? Насколько я знаю, известные мне хиджры обычно довольно ласковы. В большинстве случаев это милые люди. Проститутки-хиджры более отчаянные по сравнению с женщинами-проститутками, однако мне не приходило в голову, что они опасны. Может быть, вы знаете кого-то, не являющегося милым человеком? Мне просто интересно.