Внизу наш дом - Сергей Калашников

– Майора Субботину к вылету привлекать?

– Да. Утром за два часа до рассвета общая побудка, лёгкий завтрак и проработка задания на вылет.

* * *

Над картами мне помогали корпеть и корабельный штурман, и штурман нашей эскадрильи – они очень хорошо знали район, как со стороны моря, так и с суши, кроме того, в этих узких ложбинах, именуемых фьордами, очень много особенностей движения воздушных потоков в зависимости от направления ветра. Вечер был наполнен многими открытиями и откровениями.

Утро принесло небольшое усиление ветра, но не настолько значительное, чтобы нарушить наши планы. Наоборот, погода сыграла нам на руку – командир корабля разогнал «Москву» до тридцати трёх узлов, катапульты сработали нормально, поэтому несколько перегруженные самолёты взлетели без приключений. Да так и пошли низенько над самой водой, вытянувшись по одному в том же порядке, в котором поднимались в воздух. Меня, а шёл я ведущим, постепенно нагнали, но дистанцию держали метров в триста – то есть каждый пилотировал сам по себе.

Как только чуть забрезжило, я погасил огни, а вслед за мной это же проделали и все остальные – мы оказались в видимости берега, где и нырнули в широкий фьорд, ведущий нас практически прямиком к цели. Летели мы медленно, в режиме бипланов, держа моторы на «полусредней» мощности. Истребители сопровождения, по расчёту, только что стартовали и двигались к цели прямиком – была надежда, что это отвлечёт внимание от нас. Их носитель «Харьков» находился севернее, поэтому и маршрут следования у них пролегал над соседним фьордом, врезающимся в сушу чуть левее.

Мы летели над самой дымкой, устилавшей поверхность воды в этот ранний час, иногда слегка погружаясь в неё, словно ныряя в пар, но ненадолго – тут недалеко и до поверхности, да и скалы местами встречаются, и выступы берега. К тому же относительно именно этого маршрута надёжных разведданных о наличии немецких частей на берегах у нас нет.

Наконец, убедившись, что берега стали заметно ниже, взяли влево и пролетели над сушей, покрытой сплошным лесом, и буквально через пять минут вышли на цель – под нами промелькнули улочки крошечного городка, после чего, каждый самолёт отвернул к своей зенитной батарее – они уже работали, но не по нам, а по ИС, пришедшим раньше и как раз с ожидаемого направления. Но истребители благоразумно отвернули и теперь разлетались кто куда, выполняя противозенитный маневр, а мы прекрасно видели и «ахт-ахты», и «флаки». Высоты мы к этому моменту уже набрали достаточно – а дальше – только индивидуальное мастерство бомбометания. От Мусенькиного гостинца одна из тяжелых пушек просто взлетела на воздух. Я же начал с РС – удачно вышел, но оказался низковато. Потом, набрав высоту, и бомбу свою положил, и тоже неплохо – в варианте биплана с наших машин удобно бомбить с пикирования.

Потом мы некоторое время кружили над всё теми же позициями, поливая их из пушек. А в это время чуть северо-западнее работали Ар-2. Там то и дело прочерчивали дымные следы сигнальные ракеты, а потом взмётывались мощные взрывы. Да, зенитчиков держали в тонусе мы, ИС отогнали «мессеров», а бомбардировщики отработали, словно на полигоне.

– Разгильдяи! – это позывной моей группы на данный вылет. – Убрали крылышки и повернулись на курс двести шестьдесят. Высота – тысяча сто.

Мои подчинённые дружно направились курсом двести восемьдесят на высоте две тысячи девятьсот – постепенно сближаясь, мы довольно быстро собрались в неплотную группу, вытянувшись длинной колбасой – примерно через семьдесят километров нас ждал авианосец, перешедший немного севернее за то время, пока мы работали над Фёрде.

Перед тем, как впереди раскрылся океанский простор, я разглядел, что под нами на берег высаживается группа моряков – одеты они были в чёрное и добирались до берега на резиновых лодках. А курсом на запад уходила подводная лодка – она быстро, буквально на глазах, погрузилась. Наши это были или немцы – разве разглядишь! А, если наши, то и по радио докладывать нельзя – вдруг это тайная операция!

* * *

Если истребители с «Харькова» взлетали не по разу в день, то на нашу долю боевые задачи выпадали реже – случались даже перерывы в полётах на пару суток. Каждый раз целью оказывался участок обороны, к прорыву которого готовились наши войска. Здесь, в Норвегии, нет широких степных просторов, а лесные массивы скрывают под своим покровом сильно пересечённую каменистую местность – часто это просто горы, где с дорогами дела обстоят неважно. И всё это пересечено глубоко врезающимися в сушу фьордами, нередко имеющими скалистые обрывы прямо в воду. Поэтому наступательные действия здесь имеют ярко выраженный локальный характер – сегодня нужно взять тропу между двумя деревушками, завтра – вымести фрицев из ложбины, прорезающей гребень.

Каждая такая операция тщательно готовится – нам доставляют разведданные и определяют цели, а потом мы с начштаба планируем порядок налёта, требуем поддержки или усиления, а то и делаем вывод о необходимости начинать с артиллерийского налёта, результаты которого нам предстоит подровнять с воздуха.

– Ты, майор, каждый вылет готовишь, словно защиту диссертации, – командир корабля говорит это с видимым удовольствием – ведь впечатление от нашей работы руководство адресует в первую очередь к нему. А работаем мы тщательно – наземные войска довольны.

Надо сказать, создавшаяся в этом районе ситуация удивляет и меня, и Мусеньку. Оба помним, что наши североморцы освобождали северную Норвегию, а что было здесь дальше – не знаем. А теперь англичане с американцами высадили десант в районе города Бергена, где проходят нешуточные сражения. Здесь же – несколько севернее – действуют относительно скромные советско-норвежские силы.

Почему они советско-норвежские? Как мне объяснили, после взятия нашими войсками Тронхейма, туда перебралось из Англии семейство короля Норвегии – этот монарх достаточно уважаемая личность, пользующаяся поддержкой значительной части населения. В этот город стали перебираться из Швеции отряды милиции, сформированные из норвежцев, покинувших страну после оккупации её гитлеровцами. Наши подсуетились и предложили усилить формирующиеся силы артиллерией и снабдить оружием и обмундированием. А там и своего генерала предложили на должность командующего. Какого генерала? Петрова Ивана Ефимовича. Я о нём раньше не слыхивал, но Мусенька читала, что этот человек был большим мастером войны в горах. Она и рассказала об этом товарищу Сталину.

Как я сообразил, сообщив вождю имена прославленных военачальников, она спасла одних от репрессий, а другим обеспечила устойчивый рост по службе. А теперь этот рост товарищ Петров получит ещё и в рядах армии соседнего государства.

Смущало меня, что союзники высадились не в Нормандии, а в Норвегии. Нет, разбираться в политике я так и не научился, но поспешная массированная высадка англо-американцев больше похожа на попытку не пустить Красную Армию к столице государства городу Осло. Только, думаю, это теперь особого значения не имеет – король Хокон VII восстановил гражданское управление на территориях, освобождённых Красной Армией. Должностные лица взаимодействуют с военными комендатурами – то есть процесс нормализации жизни уже запущен, а также поговаривают о созыве парламента. Пока речь идёт о довоенном составе, потому что проводить выборы, в которых не сможет участвовать большая часть населения, как-то нехорошо. Тем более – освобождённые территории вообще считаются малонаселёнными районами.