Максимов - Максим Максимов

– Нужно сделать так, чтоб эти люди захотели послушать, как я играю вживую.

– Но вживую они захотят послушать только после того, как услышат тебя на записи. Значит, надо как-то донести до людей свою музыку. Какие есть способы?

– Я мог бы выкладывать свои композиции в соцсети, у меня там очень много друзей. Еще я могу попросить Саньку сделать мне сайт, где я буду делиться техникой игры, рассказывать о том, как я пришел к музыке… – Серега посмотрел на Катю: – Слушай, так там вообще можно будет такую бурную деятельность развести! Технике людей учить можно начать, я же с отличием окончил музыкалку, я имею право! Еще я выложу свои ноты, те, кому понравится моя музыка, тоже смогут ее выучить, а еще! Еще! Я смогу рассылать предложения в разные дома культуры и залы о том, что я бы мог выступить, пусть придет пять человек, да ну и что! А объявить о выступлении можно в своих же соцсетях!

– Только завтра не сдуйся, а то ты сейчас выпил, я смотрю, у тебя глаза загорелись, а завтра решишь, что не надо тебе оно, – сказал Ваня.

– Нет, нет, надо попробовать, я же и правда мечтал стать пианистом, а чего бы и нет? Один раз живем. Буду совмещать пока с учебой, а потом с работой. А вдруг получится!

– Конечно, получится, ты очень талантливо сочиняешь и играешь.

– Это, выходит, и у тебя есть такой же план с твоим Марсом? – спросила у Вани Катя.

– Да, только он намного длиннее, чем Сережкин. Там больше вех, через которые надо пройти, и, возможно, при моей жизни он не осуществится.

– Для этого нужны огромные деньги, – сказал Серега, – ты одеждой собираешься их зарабатывать?

– Нет, конечно, мои магазины – это всего лишь трамплин. С начала мирового кризиса я покупаю почти на все деньги акции компании Каменева. Сейчас они растут как на дрожжах. Кстати, акции можно вписать в тот список из тридцати дел.

– Акции? – Серега поморщился.

– Акции. Они в кризис сильно упали в цене, и их пока еще выгодно покупать, – повторил Ваня.

– Так прямо сильно подешевели из-за этого кризиса? – спросил Серега.

– Сильно – это мягко сказано. Они подешевели раз в десять точно, на самом пике. Недавно начали расти. Я думаю, когда мир выйдет из кризиса, акции его компании вернутся к прежней стоимости и продолжат увеличиваться в цене.

– А если не выйдет?

– А куда он денется? Кризисы случаются в среднем раз в десять лет. Всегда после кризиса рынок постепенно восстанавливается.

– Ты два года покупал эти акции по дешевке? Вот ты хитрый. Откуда ты узнал об этом?

– О чем? Об акциях?

– Да вообще обо всем. Об акциях, о том, что их можно купить в кризис дешево, о том, что надо покупать именно акции Каменева, о том, как их покупать и где. Обо всем этом.

– Я посмотрел, чем занимаются богатые люди. Многие что-то создают, изобретают. Многие торгуют и производят. Многие держат акции больших корпораций. Я решил так, если я хочу стать богатым, то мне надо изучить то, что делают богатые. Ведь если ты хочешь стать богатым, ты не должен учиться варить металл электросваркой, или отбеливать потолки, или класть кирпичную кладку, или чинить сантехнику, ну и так далее. Ты станешь заложником своих умений и будешь в итоге работать сантехником или сварщиком. С торговлей одеждой мне было все примерно понятно, купил дешевле тут, продал дороже там. А вот с акциями нет. Я нашел в интернете того, кто в этом понимает, заплатил ему денег, и он меня научил. Теперь я сам могу инвестировать все свои заработанные с продажи одежды деньги в акции. А почему именно Каменева? Потому что я поддерживаю его взгляды на развитие технологий.

– А дальше?

– Там очень длинная цепочка. Сейчас я хочу организовать компанию. У меня есть идеи по разработке небольших модулей для проживания на Марсе или другой подобной каменистой планете.

– Зачем они нужны?

– Это как строительные бытовки, для ученых и рабочих.

– Интересно.

– Еще есть проблема с живучестью электроники в условиях космической радиации.

– Ты понимаешь, что тут нужны нереальные деньги, миллиарды?

– Нет. Для начала исследований у меня есть деньги, и это далеко не миллиарды. А дальше, сформировав общую концепцию моей компании и показав начальный результат, я смогу привлечь инвесторов. Я надеюсь, что смогу.

– Н-да, я вот тебя слушаю, и на фоне этого мой план стать известным пианистом не такой уж и глупый. И ты искренне веришь в то, что говоришь?

– Да. Мы полетим на Марс и будем там жить. Может, это будет в далеком будущем, но я хочу положить начало этому. Ведь кто-то должен начать. На основе тех наработок, что сделает моя компания, люди в будущем будут создавать свои идеи и проекты по покорению Марса. Они будут надстраивать свои технологии над нашими. А возможно, при полете туда вся моя команда погибнет. Такое тоже может быть. Зато появится понимание, что́ мы сделали не так, и следующая экспедиция уже избежит этих проблем. Хотя, скорее всего, появятся новые проблемы, но это будет движение вперед. Одна технология будет надстраиваться над другой, подобно тому, как из первого дельтаплана появились реактивные самолеты. В основе этого лежала идея летать. А дальше куча разных технологий – электричество, радио, реактивный двигатель, каплевидная форма крыла… перечислять можно бесконечно. Все это наложилось друг на друга, и постепенно был создан современный самолет.

– Да уж, начинать и правда с чего-то надо, так во всем, согласен. Ну что же, Ванька, тогда я надеюсь, что моя музыка когда-нибудь заиграет на Красной планете.

– Обязательно заиграет.

* * *

Иван шел домой после встречи со старыми и новыми друзьями. Серега живет в получасе ходьбы от его дома, и Ваня обычно такие маршруты преодолевал на такси, но в эту майскую ночь он решил прогуляться. Только что закончился дождь. Ваня шел по мокрому тротуару и наслаждался свежим воздухом. На улице никого, и это неудивительно, сегодня воскресенье, а точнее, уже понедельник, и людям скоро вставать на работу. Город спал. Город жил по графику, по режиму, по своему ритму. Ваня вышел из этого ритма, он чувствовал себя вне системы. Он хозяин своего времени. Он сам решает, когда и куда ему идти, когда ложиться, а когда вставать.

«И зачем я помогаю Сереге? – думал Ваня, глядя себе под ноги. – Зачем что-то советую ему? Он же не основной персонаж этой книги. Может, его и нет вовсе. Видел я его за эти годы всего два раза, вот он и оживал в этом мире всего два раза, а сейчас где-то там сзади на страницах размыто его сознание. Как и остальных людей, или не людей, а как нас назвать-то? Проекции в мозг читателя? Воображение автора? Часть сознания автора? Просто буквы на бумаге? Но я вижу сейчас себя и все вокруг. Для меня все это реальность. А для кого-то я просто буквы. Не могу представить себе такое, что сейчас кто-то читает все это, читает то, что я думаю, и видит меня как буквы на страницах, но, с другой стороны, отвергнув это, я должен буду признать, что я сумасшедший, других объяснений тому, что со мной происходит, нет. Он не закончил книгу, он же так сказал. Значит, если я обращаюсь к читателю, это все не в реальном времени. Если эта книга вышла, то да, меня сейчас видит читатель, но сейчас в настоящий момент, вот в этот момент, когда я иду по улице, читатель меня не слышит. Он услышит позже, если книга выйдет и если будет закончена. А что тогда станет со мной? Если книга закончится, я же исчезну? Когда автор перестанет ее писать, где я окажусь? В небытии? А буду ли я снова появляться, когда кто-то будет читать эту книгу? Я буду воскресать в сознании человека? А если это будут читать огромное количество людей, то в каждом человеческом сознании появится моя копия? Но это буду уже не я. Мне страшно, что я исчезну, потому что я всего лишь плод чьего-то воображения. Очень страшно, что автор просто перестанет писать и меня не станет. Всех не станет в моей вселенной. Я столько всего еще должен успеть сделать для нашего мира. Пусть мир и вымышленный, но у меня нет выбора, нет другого мира, есть только такой. И вообще надо стараться об этом не думать, иначе вся жизнь теряет смысл».