Несущие Свет. Высокий замок - Дмитрий Воронин

– Сегодня к имперцам подошли подкрепления, – сообщила Лейра.

– Серьезные? – Рыцарю не пристало проявлять озабоченность, и его голос звучал совершенно спокойно.

– Более чем, – вздохнула она. – Наш агент в имперском лагере сообщил о десяти клиньях индарской пехоты.

– Десять тысяч? – выдержка все же изменила арВельдеру. – Во имя Эмиала…

– Более того, их привел Ульфандер Зоран. Лично.

– Комтур? Чего ради он покинул свою крепость?

Лейра пожала плечами. Причины, двигавшие Комтуром, угадать было несложно – Индар слишком много вложил в эту войну. Услуги его клинков были щедро оплачены имперским золотом, но Круг рыцарей рано или поздно должен был понять, что Империя, свернув шею своему могущественному соседу, повернет взгляд на восток. Никто и никогда не мог справиться с индарцами – но если перемолоть лучшие клинья наемников под стенами инталийской столицы, то Индар не сможет противопоставить имперцам сколько-нибудь значительные силы.

Если это понимают Вершители, то понимает и Зоран. И прибыл сюда он для того, чтобы лично контролировать осаду. Чтобы не допустить излишних потерь среди своих. Решить эту проблему можно всего лишь тремя путями. Отказаться от заключенных контрактов… немыслимо. На протяжении веков Индар всегда исполнял взятые на себя обязательства. Кто будет платить наемникам, нарушающим слово? Второй путь проще – под тем или иным предлогом уклоняться от серьезных схваток, обещающих большие потери… впрочем, это то же самое, лишь слегка завуалированное.

И есть еще третий путь. Тот, который Зоран наверняка сочтет самым правильным. Покончить с войной одним ударом. Сломить сопротивление Торнгарта, невзирая на упрямство его защитников, не считаясь с потерями. Взять Обитель, пленить или убить Святителя. И тем самым завершить подписанные контракты. Оставить подошедшей армии арДамала горящий, разграбленный город. Станет Мират продолжать войну? Ингар арХорн не зря поставил Мирата во главе оставшихся войск – бывший командир столичного гарнизона отличался известной предусмотрительностью и умением находить компромиссы. Если Император предложит мир…

– Сегодня штурма не будет, – уверенно заявила Лейра. – Он будет завтра. Прошу, найди Метиуса, передай, что мне необходимо поговорить с ним.

АрГеммит пришел, когда солнце уже почти скрылось за крепостными стенами. Он выглядел измученным – кожа пожелтела, глаза ввалились, а и без того поджарое тело исхудало настолько, что одежда висела на Вершителе мешком. Служанка еще не успела толком доложить о посетителе, а Метиус уже вошел в дверь и сразу же плюхнулся в кресло.

– Подай вина, девочка. – Он ткнул пальцем в пустующий столик из розового мрамора. – И чего-нибудь пожевать. Я с утра ничего не ел.

Служанка дождалась утвердительного кивка своей госпожи и тут же исчезла за дверью. Вернулась она почти сразу – на столике появилась бутылка вина, вазочка с печеньем, свежие булочки, ароматный сыр… Город не голодал, запасы провизии позволили бы продержаться не затягивая пояса еще несколько месяцев… или даже полгода. Чтобы хорошо драться, мужчины должны хорошо есть. В доме Лейры запасов было достаточно – хоть бы гости переступали этот порог ежедневно. Но измученная болезнью женщина предпочитала одиночество, и во всем Торнгарте было лишь два человека, приходу которых она радовалась.

Раньше их было трое.

– Спасибо, – кивнул Метиус. В отличие от многих благородных господ, он никогда не забывал о благодарности… даже в адрес слуг. Это стоит дешево, но ценится совсем иначе. – А теперь ступай себе, девочка. Ступай.

Он мягко улыбнулся.

– Если я узнаю, что ты останешься в доме, чтобы подслушивать, я позабочусь, чтобы ты никогда и ничего больше не услышала.

Судя по резко побледневшему лицу, она поверила. Вероятнее всего, умчится из дома сломя голову и будет до утра дрожать от страха где-нибудь в подворотне. Или же отправится к кому-то из родственников – девушка была местная, из Торнгарта. Столичный дом Вершительницы пустовал долгие годы… она бывала здесь редко, только если какая-то нужда заставляла Попечительницу прибыть в город. И уезжала сразу же, как нужда проходила.

– Зря ты с ней так, – хмыкнула Лейра, когда дверь за служанкой захлопнулась и стих стук ног по ступенькам лестницы. – Она хорошая девчушка и не распускает язык.

– К чему ей слушать о плохом? – пожал он плечами, наливая вино в высокий бокал.

– А мне, значит, можно?

Он сделал глоток, некоторое время сидел с закрытыми глазами, словно стараясь не упустить даже малейшего оттенка изысканного вкуса… Отставил бокал, откусил кусочек булки, довольно хмыкнул.

– Готовит эта красотка тоже неплохо.

Лейра покачала головой:

– Мет, ты пришел не ужинать.

– Я пришел потому, что ты позвала, – сообщил он, не прекращая жевать. – Но я и в самом деле последний раз ел утром… Слишком много событий.

– Метиус, сколько лет мы с тобой знакомы? – тихо спросила Лейра.

– Э-э… – Он поднял бокал на уровень глаз и долго рассматривал то ли золотистый напиток, то ли собеседницу. – А почему это тебя так интересует?

– Дело в том, что я неплохо изучила твой характер, Мет. Ты всегда изображаешь эдакого бодрячка, когда случилось что-то очень плохое. И именно в такие моменты ты начинаешь много пить…

– Хорошее вино уместно всегда, – торопливо вставил Метиус. – И в минуты радости, и в минуты печали.

– И говорить банальности, – безжалостно добавила собеседница.

– Хорошо. – АрГеммит разом утратил расслабленно-жизнерадостное состояние, словно сняв маску. – Сегодня утром умерла Альба.

– Умерла?

Кеора Альба казалась такой же вечной, как и белые стены Обители. Древняя старуха, сумевшая пережить многих из тех, кто пришел после нее. Лейре всегда казалось, что это страшилище, более похожее на порядком подгнивший труп, будет до скончания веков украшать собой собрания Совета Вершителей… И, странно, Лейра ощутила пустоту в душе, хотя никогда не испытывала любви к этой ведьме. Быть может, все дело в том, что Альба впала в дряхлость – но отнюдь не в маразм. Рот на Совете она открывала редко – но каждое слово было на вес золота.

– Как это случилось?

– Бабка решила вспомнить молодость и помочь целительницам. У нас много раненых… а она все же лучшая волшебница Ордена. Ты знаешь, Лейра, если бы я не знал, что старая карга пользуется лишь простейшим «исцелением», то счел бы, что она творит настоящие чудеса. Самые тяжелые раны затягивались прямо на глазах. Пожалуй, она поставила на ноги больше народу, чем десяток других целителей.

– И надорвалась…

– Да. То, что для молодой волшебницы окончилось бы обмороком, старуху попросту убило.

Лейра опустила голову.

– Значит… нас осталось двое, – прошептала она.

– Двое, – столь же тихо ответил Метиус.