Путешествие по чашам весов. Левая чаша 2 - Ёжи Старлайт

Йяццу считал, что причиной тому удивительное ощущение, которое всегда возникало у людей в присутствии матушки Исэ. Ее улыбка, внимательный взгляд, искреннее участие и забота притягивали людей. Мужчине иногда казалось, что из всех адептов только одна она поняла сущность учения не только своего клана, но и всех остальных. Доброта была именно той силой, над которой не властно время. Ничто не могло поколебать ее. Ничто не могло уничтожить.

Йяццу медленно шел следом за послушником под длинным навесом, состоящим из множества приподнятых на углах крыш, каждая из которых держалась на гладких темно-розовых колоннах. Вокруг светило ослепительное солнце, и только под ними была тень. Невысокие деревья шелестели листьями, тихо журчала вода в многочисленных фонтанчиках. Здесь было так хорошо, что хотелось лечь и уснуть. Уснуть среди этой волшебной нескончаемой сказки. Но мужчина не мог себе этого позволить.

Послушник остановился около расписных дверей и согнулся в поклоне. Затем толкнул створки, которые бесшумно распахнулись. Йяццу понял, что они пришли, перешагнул порог и очутился в небольшом прохладном помещении. На улице было пронзительно светло, а здесь царил полумрак. Зеленоватые ковры и тончайшие, колеблющиеся на ветру занавески действовали на посетителей успокаивающе. Все помещение пропахло тайрой. Йяццу даже на мгновение показалось, что он находится в Хайбуне. Он медленно двинулся вперед, но успел сделать всего несколько шагов, когда услышал приятный женский голос:

— Кто здесь?

Он встрепенулся и громко ответил:

— Это я, матушка Исэ. Йяццу!

— Иди на мой голос!

Ло миновал сначала одну комнату, затем другую и собрался пройти мимо третьей, когда увидел сидящую на полу женщину. Исэ была еще молода, но постоянная забота о других добавила к ее имени ласковое обращение «матушка». Она не спорила с этим своеобразным титулом, считая, что нет ничего почетнее, чем получить такое звание от простых людей. У женщины были длинные темные волосы, заплетенные в косу и украшенные у висков цветами. Платье нежного розового цвета напоминало цветы тайры. В сочетании с ароматом, который был здесь повсюду, эта похожесть только усиливалась. Глаза у женщины были черными, как и у всех жителей планеты. Когда кто-нибудь заглядывал в их влажную глубину, он чувствовал покой и мягкую, ненавязчивую заботу.

Женщина приветливо улыбнулась и взмахнула рукой, приглашая Йяццу войти. Он переступил порог, отметив, что до его прихода хозяйка вышивала. Свет падал сквозь чуть раздвинутые занавески прямо на ткань, которую она держала в руках. Исэ отложила работу в сторону и задала вопрос:

— Как ты себя чувствуешь?

— Прекрасно.

— Но спокойный долгий сон не помешал бы тебе. Не так ли?

— Вы правы. Но не сейчас. Мне нужно поговорить с вами.

— Хорошо. Я слушаю.

— Вы говорили, матушка, что Комда была у вас. Что она делала?

— Мы разговаривали. Почти всю ночь.

— А ее спутники?

— С ней пришел только один человек. Мужчина. Очень худой. У него были светло-желтые волосы и длинный нос. Он отдыхал в своей комнате.

— А остальные?

— Больше никого не было. Они пришли вдвоем.

Множество мыслей пронеслось в голове Йяццу, но он не стал ничего уточнять. Позднее он разберется, почему из четырех человек до Такэ-но Ути добрались только двое. Но не сейчас. Сейчас нужно предупредить матушку Исэ об опасности.

— Я не знаю, что вам наговорила Комда, но она замыслила нечто ужасное.

— Убийство Великого Учителя?

— Вы знаете об этом?! И продолжаете оставаться такой спокойной…

— Она сама сказала мне об этом. Конечно, не в таких выражениях, но смысл был ясен.

— Почему же вы ничего не предпринимаете, если все знаете?

Следующий вопрос заставил его насторожиться:

— Что ты знаешь о Хранителях?

— Ничего.

— Я почему-то была уверена, что ты что-то знаешь. Рёдзэн упоминал, что ты очень любишь читать.

— Это правда. Но ни в одной из книг я не нашел упоминания о чем-то подобном.

— Значит, я оказалась счастливее тебя. Я читала о Хранителях. Правда, очень мало и запутанно. Но, столкнувшись с Комдой, многое поняла. Хотя она не собиралась рассказывать мне все, но кое-что ей все же пришлось объяснить. Хранители, Йяццу, — это такие существа, которые отвечают за равновесие во Вселенной. Наша планета невелика, и мы не летаем к далеким звездам, но все же знаем, что там существует жизнь. Всем во Вселенной движет энергия. Её проявления бывают различными. Иногда созидательными, иногда разрушительными. За это хрупкое равновесие и несут ответственность Хранители. Комда одна из них.

— Что это значит? Я окончательно запутался…

Матушка Исэ вздохнула и начала объяснять снова:

— Комда сказала, что прилетела сюда из-за того, что наша планета изменила равновесие энергий во Вселенной. Мы оказались слишком хорошими, позитивными… Как видишь, и такое иногда случается. Её целью является изменение существующего порядка вещей.

— Путем убийства?

— Если нет другой возможности, да.

— Мне кажется, вы пытаетесь оправдать ее.

— А мне кажется, что ты по-прежнему ничего не понимаешь. Точнее, не хочешь понять. Хрупкая внешность женщины ввела тебя в заблуждение. Хранители наделены такой огромной силой, что им ничего не стоит уничтожить всю нашу планету. Сразу или по частям. Мы должны быть ей благодарны за то, что она не сделала этого. Я почувствовала ее силу сразу, стоило ей только устало опуститься на коврик напротив. Она еще только собиралась заговорить, а я уже предложила ей свою жизнь.

— Что вы говорите, матушка Исэ?!

— Зачем переспрашивать? Ты понял мои слова.

— И что она ответила?

— Отказалась. Об этом тоже можно легко догадаться, поскольку ты видишь меня сейчас перед собой.

— Зачем же тогда она приходила к вам?

— Думаю, присмотреться ко мне, понять, что я собой представляю…

Йяццу вздохнул, пошевелил губами, но не смог произнести ни одного слова. Исэ провела рукой по волосам, приглаживая их, и продолжила:

— Она собирается предложить Учителю покинуть планету вместе с ней. Конечно, если он согласится. Смерть — это самый печальный выход из ситуации. Неизбежный, если Учитель откажется.

Внезапно Исэ наклонилась вперед. Её больше черные глаза смотрели Йяццу прямо в душу.

— Никто не сможет остановить ее. Никто не осмелится помешать ей. Я не могу предотвратить убийство Учителя. Его жизнь в его собственных руках.

— Комда казалась мне такой… человечной. Не способной на убийство!

— Так и есть. Если бы было по-другому, она перестала бы быть Хранителем и умерла тысячу лет назад.