Жемчуг богов - Сергей Станиславович Юрьев

— Может, подарить его владыке Варлагора в знак примирения, — посоветовал Лопо. — Пусть Родонагрон его и стережет.

— Заешь, я давно хотела сказать тебе одну вещь… — Она мгновенно перенесла их обоих в библиотеку, подальше от лишних ушей. — Я закончила перевод дневников Танваалронга… Мы можем вернуться домой. Прямо сейчас.

— ?

— Фавр. Я почти уверена, что он может служить ключом не только к Чаше, но и к Источнику. Вот слушай… — Она поманила пальцем со стеллажа томик в черном переплете, и тот спланировал прямо ей в руки, раскрывшись на нужной странице. — «Согласно одному из апокрифов, фавр, созданный из некого мифического Металла Силы в одном из миров, может служить ключом для перехода в оба сопредельных мира, но с его помощью нельзя вернуться обратно. Такова воля Творца, поскольку Его подмастерья могут счесть, что мир, покинутый ими, несовершенен, и не удержаться от соблазна вернуться назад, дабы улучшить его в меру своего понимания. Но существует некий предел Творения, после которого каждый из миров должен идти к совершенству собственным путем без вмешательства высших сил, в соответствии с данным ему Законом. Разумеется, здесь приведен не сам текст, а его толкование, и вполне возможно, что оно может содержать некоторые неточности…»

Томик улетел на законное место, лениво размахивая страницами. Лампа то вспыхивала, то гасла, повинуясь переменам в настроении хозяйки. Фавр лежал рядом с ней на зеленом сукне, и отблески мерцающего света пробегали по нему молчаливыми волнам…

— Не получается. — Лопо вовсе не хотел, чтобы в рукописи Танваалронга обнаружилось противоречие, но оно вдруг всплыло само собой. — Если они, эти самые подмастерья, могут в любом из миров творить фавры, то каждый из них легко вернется назад…

— Тебя это так волнует? — Сандра посмотрела на него с легким удивлением. — В конце концов, это же сказка, миф… Ладно, не буду утомлять тебя длинными цитатами, но где-то там упоминается, что творение мира начинается с создания фавра. Это возможно только в самом начале, а после того, как образуется пространство, фавров уже не наделаешь.

— Но тогда зачем подмастерья оставили здесь свой фавр? А может быть, он здесь не один. И ведь та штука, которая была аккумулятором с тарелки и стала твоей Лампой — это ведь тоже фавр. А еще есть Корона Эленги, Жезл Родонагрона. Выходит, что они делают фавров гораздо больше, чем требуется…

— Ну и подумаешь… Наверное, подмастерья хитрят, оставляют себе возможность вернуться, посмотреть, что получилось. Может быть, я и не права, но, по-моему, это все не нашего ума дело…

Снаружи раздался страшный рев, от которого задрожали стены, а оконные стекла осыпались мелкими осколками. Сандра исчезла, прихватив с собой Лампу, и Лопо бросился за ней, внезапно поняв, что именно стряслось.

Клетка, в которой совсем недавно томился Пожиратель Людей, лежала в руинах, от одного охранника осталось то, на что лучше не смотреть, а второй исчез совсем. Сандра, наверняка, бросилась в погоню за беглецом, и должна была вот-вот вернуться, таща Иссу на аркане. Только бы ей не пришлось вновь убить его, тогда Исса мог появиться вновь где угодно и когда угодно. Прошла минута, вторая, третья. Из поселка начали подтягиваться горяне, вооруженные, кто трофейной секирой, кто кухонным ножом. Давняя ненависть к Пожирателю Людей, который, случалось, опустошал целые поселки, заставляла их забыть об осторожности. Впрочем, с ними была Ега-Хранительница, которая не даст в обиду, излечит раненых, вдохнет жизнь в умирающих… Увидев обломки клетки, люди небольшими группами разбредались по окрестным перевалам, надеясь там перехватить беглеца, хоть и каждый из них знал, что никакая человеческая сила не сравнится с мощью Иссы.

— Лоподапал, Ега не настигнет Иссу… — Рядом стоял Гет-странник и озабоченно смотрел на седловину, за которой скрылся Пожиратель Людей. — Исса сливается с камнем, Исса становится тенью, Иссу лишь стрелы Эленги могут настигнуть в горах…

— Что это? — спросил Лопо, удивленный странными словами, которые Гет произнес нараспев.

— Песнь об Отмщении Иссе. Данан сочинил, молва донесла…

Гет втянул голову в плечи, зябко поежился и ушел обратно в дом. С тех пор, как Сандра научила его эрдосскому письму, он стал еще более нелюдим и задумчив. Сандра-Ега задерживалась. Видимо, Исса и впрямь слился с камнем, но она не отступит, пока не перетрясет все горы, не выметет каждое ущелье.

— Лоподапал! — Гет вновь оказался рядом, и вид на сей раз у него был взволнованный. — Лоподапал, отправляясь в погоню, Ега-Хранительница взяла с собой свой фавр?

— Нет. — Лопо точно помнил, как она схватила Лампу и исчезла, а фавр оставался лежать на сером сукне.

— Лоподапал, там нет фавра. Он исчез.

У ветров долгая жизнь и короткая память. У тех, у других… Но он, лекарь Хаббиб-аб-Бар кое-что помнил из той жизни, которая была там, по другую сторону Источника… Кое-что… Память хранила обрывки фраз, размытые картинки, ощущение несвободы и тесноты тела… Воспоминания порой приходили вместе со снами, но немногие из них удавалось удержать, а еще меньше — понять…

" — Ваше Высокопревосходительство, ваша жизнь имеет слишком большую ценность, и не будет ли мне, скромному лекарю, позволено дать вам совет: останьтесь в крепости, поскольку маси обещали безопасность лишь вашей несчастной дочери, но не вам. К тому же, мы слишком близко к владениям воинственных ватахов, которые вообще ничего не обещали. — Мавр схватил под уздцы коня генерал-губернатора, когда ворота Хавли были уже открыты, и небольшой кортеж готов был отправиться в сторону пещеры с варварским названием, произнося которое, можно сломать язык.

Сандрос Гарже уже выхватил из седельного мешка плеть, чтобы первым ударом сбить тюрбан с головы лекаря, а потом украсить свежим рубцом его гладко выбритую голову. Но Хаббиб сам скинул с себя тюрбан, подставил голову под удар и продолжил:

— Жизни ваших слуг, господин, ничего не стоят, а без вас в Гидальго начнется смута. Вы поклялись на Писании, что в случае излечения дочери резня местных племен прекратится, а вы сами не сделаете ни шагу восточнее Хавли. Если вы нарушите второе обещание, дикари не поверят и первому. Тогда им незачем станет исцелять прекрасную Элен…

Генерал-губернатор все же хлестнул его по черепу, но сразу же после этого развернул коня и, не оглядываясь, поскакал к зданию ратуши…"

Сверкающая поверхность фавра сначала покрылась инеем, а потом обледенела. Каббиборой почти стелился по земле, оставляя на желтой траве след изморози. Пожалуй, не стоило лететь так низко — бессмертная может отыскать его по следу. Впрочем, уже поздно — до Твердыни осталось совсем немного, вот только — цела ли Твердыня? Родонагрону-бессмертному уже дважды пришлось ее восстанавливать, причем, до сих пор было не вполне ясно, кто же во второй раз раскидал огромные булыжники, из которых были сложены неприступные стены…

"Странно, но Сквосархотитантха оказалась не безобразной старухой, как он ожидал. Верховная жрица Мудрого Енота оказалась почти девочкой, и прекрасно говорила по-сиарски.