Гиблое место - Дин Кунц

Если Джулия не пришибла старика на месте, то вовсе не из уважения к его сединам. Просто она хотела дослушать историю до конца, чтобы не упустить что-нибудь существенное.

– Но, увы, первенец Розелль обманул мои ожидания. Ребенок родился здоровеньким и, судя по всему, совершенно нормальным. А произошло это в шестидесятом году. Назвали младенца Фрэнк.

Сидящий в кресле Фрэнк что-то пробормотал себе под нос.

* * *

Слушая дока Фогарти чутким слухом Ночнянки, Лилли села и спустила голые ноги с кровати. Покой уютно устроившихся кошек был нарушен, обиженно заворчала Вербена: она не довольствовалась тем, что ее с сестрой объединяют одни и те же мысли, ей хотелось, чтобы и тела их никогда не разлучались. В спальне было темно, хоть глаз выколи. Лилли призвала на помощь зрение кошек, которые вились у ее ног, и направилась к двери.

Тут она вспомнила, что не одета, и вернулась к кровати натянуть трусики и майку.

Золт может злиться сколько его душе угодно – Лилли его гнев не страшил. Она вообще не боялась брата. Напротив, она только и думала, как бы довести его до бешенства и вовлечь в смертоносную игру: охотник и дичь, ястреб и мышь, брат и сестра. Золт – единственный из всех диких тварей, в чей мозг не удавалось вторгнуться ее сознанию: он хоть и дикий, а человек, люди же ее могуществу неподвластны. Есть лишь один способ соединиться с ним – влиться в него собственной кровью, хлынувшей из разодранного горла. И для него нет иного способа соединиться с сестрой, кроме как вонзить зубы в ее плоть.

В другое время Лилли нарочно ввалилась бы к брату нагишом в надежде на то, что, не стерпев ее бесстыдства, он явит свою кровожадную натуру. Но сегодня не до исполнения заветной мечты: Лилли еще не расквиталась с Фрэнком за убийство своей бедной киски Саманты. И вот ее час настал: Фрэнк в двух шагах отсюда.

Лилли оделась, выбралась из комнаты и побрела по темному коридору, ни на минуту не теряя связь с Ночнянкой, Зитой и прочими четверолапыми и пернатыми помощниками. У дверей комнаты, в которой после смерти матери поселился Золт, она остановилась. Под дверью сияла узкая полоска света.

– Золт, – окликнула она брата. – Золт, ты здесь?

* * *

Точно отсвет прошлых войн или предвестие грядущей губительной войны, черное небо рассекла яркая молния, и ночь сотряслась от оглушительного удара грома. В окнах задрожали стекла. Почти полтора часа назад, когда Бобби и Джулия уезжали из мотеля, они слышали далекие раскаты грома. Теперь неспешная гроза наконец до них добралась. Пока это лишь пристрелка, дождь еще не хлынул, но и этот зловещий фейерверк за окном как нельзя лучше подходил к рассказу доктора.

Фогарти извлек из вместительного ящика вторую бутылку и плеснул себе еще виски.

– Словом, Фрэнк меня разочаровал. Самый обычный младенец. Тоска, да и только. Но два года спустя девчонка опять забеременела. Тут уж она меня ублажила так ублажила, не то что с Фрэнком. Она снова разрешилась мальчиком и назвала его Джеймс. Это были вторые, по ее выражению, "непорочные" роды. Ее ничуть не смущало, что младенец оказался таким же чудищем, как и она сама. Она посчитала его уродство знаком того, что он также обрел благодать пред Богом и ему не грозит гнусное плотское вожделение. Тогда-то я и догадался, что у нее котелок не в порядке.

"Глушить виски после почти что бессонной ночи – не дело. Как бы не окосеть, – думал Бобби. – Мне сейчас нужна ясная голова". Однако чутье нашептывало ему, что он может пить сколько влезет: спиртное все равно не подействует – по крайней мере в нынешних обстоятельствах. Отхлебнув еще, Бобби поинтересовался:

– Как прикажете вас понимать? Неужели этот битюг – тоже гермафродит?

– Нет, не гермафродит, а еще почище.

* * *

Золт открыл дверь.

– Чего тебе?

– Он сейчас здесь, в городе, – сказала Лилли. Глаза Золта сузились.

– Ты про Фрэнка?

– Да.

* * *

– Еще почище, – тупо повторил Бобби. Он поднялся с дивана и поставил стакан на стол.

Стакан был почти полон, но Бобби вдруг почувствовал, что тут и виски не поможет успокоиться.

Должно быть, Джулия тоже это поняла и отставила свой стакан в сторону.

– Джеймс – или Золт – родился не с двумя яичками, а с четырьмя, но без полового члена. В период внутриутробного развития яички у плода расположены в брюшной полости и лишь позднее опускаются в мошонку. Но у Золта опущение не произошло, да и не могло произойти: у него и мошонки-то не было. Кроме того, опущению препятствовал какой-то костный нарост. Поэтому все четыре яичка так и остались в брюшной полости. Однако никакого нарушения функций у них, по-видимому, не наблюдается, и они благополучно вырабатывают огромное количество тестостерона, который влияет на развитие мускулатуры. Этим отчасти объясняется его мощное сложение.

– Выходит, к половой жизни он не способен, – заключил Бобби.

– Судите сами: яички не опущены, полового органа нет. Сдается мне, что целомудреннее его в целом свете не найти.

Бобби уже ненавидел хохоток старика лютой ненавистью.

– Две пары половых желез! – ужаснулся он. – Это же сколько они выделяют тестостерона? Надо полагать, от него не только мускулатура развивается, а?

Фогарти кивнул.

– Выражаясь языком медицинских журналов, избыток тестостерона оказывает воздействие – иногда радикальное – на функции головного мозга и вызывает у больного повышенную агрессивность, вследствие чего он начинает представлять опасность для общества. Проще говоря, парня так и распирает от собственной сексуальной мощи, а дать ей выход он не в состоянии, поэтому избавляется от нее необычными способами, чаще всего – совершая зверские преступления. Такое чудовище, как этот тип, киношникам и во сне не снилось.

* * *

Сову Лилли отпустила, однако Ночнянка и Зита все еще повиновались ее воле. Несмотря на приближение грозы, кошки ни на шаг не отходили от дома Фогарти. Грома и молний они не боялись – Лилли отгоняла от них этот страх. Стоя у двери в комнату Золта, она слушала, как Фогарти рассказывает Дакотам об изъяне ее брата. Она давно знала про изъян – по словам матери, это знак того, что из всех четырех детей Золт отмечен особой милостью Божьей. Догадывалась Лилли и о связи между этим изъяном и лютым нравом Золта, из-за которого брат стал для нее таким желанным.

Вот и сейчас, глядя на него, она хотела погладить его крепкие руки, ощутить под пальцами литые мускулы – но все-таки удержалась.

– Фрэнк дома у Фогарти. Золт удивился:

– Мать говорила, Фогарти – орудие Божье. Это же он все четыре раза принимал непорочные роды. С чего бы он вдруг приютил Фрэнка? Ведь Фрэнк на стороне темных сил.

– И все-таки он у Фогарти. А с ним – какая-то парочка. Его зовут Бобби, а ее Джулия.