Роковое сокровище - Джулия Гарвуд

— А я даже этого не…

— Странно. Я не могу сказать, какого цвета его глаза и волосы, но в ноздрях стоит его запах…

— А Лайза? Помнишь Лайзу?

— Еще бы! — улыбнулась сестра.

— Она помогла мне сохранить память о тебе и родителях. Говорила, что воины отца называли тебя Золотой девочкой.

— Верно, тогда мои локоны были совсем желтыми. Просто потемнели с годами, — рассмеялась Кристен.

— О, сестрица, поведай, что же произошло той ночью?

— Доверенные люди отца собирались увести нас в безопасное место. На замок напали.

— Да, барон Элфорд и его войско, — кивнула Джиллиан.

— Я совсем не боялась. Отец дал мне подарок, и ты обиделась, потому что ничего не получила.

— Шкатулка, усыпанная драгоценными камнями, — прошептала Джиллиан. — Он доверил тебе сокровище короля. Солдаты сказали Лайзе, что должны были помочь тебе сохранить его до конца битвы, пока отец не придет за нами. Ты спрятала его, Кристен?

— Нет, — удивилась сестра. — Я вообще не знаю, где оно. Джиллиан заломила руки:

— Я… я надеялась…

Внезапный порыв ветра взвихрил листья у их ног. День был солнечный и теплый, но Кристен зябко поежилась, словно пытаясь отогнать холод, навеянный мрачными мыслями.

— Прости, — прошептала она. — Я не ведаю, где шкатулка. Джиллиан долго молчала, борясь с паникой и отчаянием. Что теперь будет с дядей Морганом? Как его спасти?

— Отец погиб в ту ночь, верно? — спросила старшая сестра. Джиллиан кивнула.

— И ты была там?

Джиллиан вынудила себя сосредоточиться на словах сестры.

— Да, но в голове словно все затянуто туманом.

— Отец завернул шкатулку в ткань.

— Кто был с нами в комнате?

— Кроме него еще четверо воинов, — протянула Кристен. — Том и Лоренс должны были идти со мной, но имена остальных мне не известны.

— Лайза их знала. Уильям и Спенсер, они погибли, защищая меня. Я каждую ночь молюсь за упокой их душ.

— Не представляю, что сталось с Томом и Лоренсом. Они отвезли меня к родственникам Тома и пообещали, что отец за мной вернется. Больше я их никогда не видела.

— Шкатулка была с тобой?

— Нет.

— Но где же она? — вскричала Джиллиан, но, вынудив себя успокоиться, уже тише продолжала: — Расскажи мне в точности, как все было, когда отец отдал тебе сокровище.

— Я уронила шкатулку, — призналась сестра. — И ужасно испугалась, что она разобьется, а меня станут ругать. Но муж Лайзы поднял ее, отец завернул в свою тунику и отдал мне. А потом ушел.

— Эктор был там?

— Да, так его звали! Был всего несколько минут. Должно быть, после он тоже погиб.

— Ошибаешься, — вздохнула Джиллиан, — Эктор выжил, но потерял рассудок. Помню, как он пугал меня. Жил, словно зверь, немытый и нечесаный, в углу старой конюшни и повсюду таскал за собой старую торбу, набитую грязью и камнями. Лайза утверждала, что это трусость лишила его разума, и она слезинки не проронила, услышав о его смерти.

— А Лайза? Она жива? — спросила Кристен.

— Лайза много лет прожила со мной и дядей Морганом и была очень счастлива. Она и умерла мирно во сне и совсем не страдала. Кстати, Лайза знала о потайной двери между нашими комнатами, но никому не выдала тайну.

— Но мы прошли не той дверью в ночь нападения. Мы ведь отправились в отцовские покои, не так ли? — вспомнила Кристен.

— Да, и солдаты зажгли факелы, чтобы вывести нас подземным ходом. А потом мы упали с лестницы! — воскликнула Джиллиан. — Она была очень крутой. После этого меня много лет Мучили кошмары, и даже сейчас я смертельно боюсь высоты.

— Но мы вовсе не падали! Нас столкнули, — возразила сестра. — Я точно помню. Ты шла за мной и попыталась отнять у меня шкатулку. Я повернулась и тут увидела его. Он выскочил из тени и накинулся на нас. Должно быть, тогда и схватил шкатулку. Солдаты потеряли равновесие, и мы покатились вниз. Ты страшно кричала, а потом я ударилась головой о камни и очнулась на руках у Лоренса, довольно далеко от Даненшира.

Кошмары Джиллиан словно ожили с новой силой, только теперь они наполнились иным, еще более зловещим смыслом.

— В моих снах со стен спрыгивали чудовища и преследовали нас. Должно быть, я тоже его заметила.

— Только лица я не видела, — добавила Кристен. — Но кто бы он ни был, сокровище у него.

— Значит, оно все еще там… в замке… если только он не унес его куда-то. О Боже, что же теперь делать?

— Останься здесь, — убеждала Кристен. — Не возвращайся в Англию! Ты жена лэрда Бродика и должна быть рядом с ним.

— Кристен, неужели ты могла бы предать родного человека?

— Конечно, нет.

— Дядя Морган умрет, если я отвернусь от него.

— Он наверняка желает тебе счастья.

— Он вырастил меня! — вскричала Джиллиан. — Он добр, щедр и великодушен, и я готова умереть за него. Мне нужно вернуться.

— Я с радостью помогла бы тебе, но не знаю как. Может, если я хорошенько подумаю, вспомню еще что-нибудь о той ночи, — пообещала Кристен.

Они долго еще сидели и говорили о прошлом, пока Джиллиан не заметила, какой усталый вид у сестры. Она поцеловала Кристен в щеку и пообещала снова навестить ее.

— Если я сумею вернуться из Англии, мне хотелось бы поближе с тобой познакомиться. Я ничего больше не прошу, Кристен, но не хотела бы терять тебя во второй раз.

Кристен медленно встала и, не глядя Джиллиан в глаза, пробормотала:

— Конечно, ты моя сестра, и я не забыла тебя, но чувствую, что мы совсем чужие и между нами почти нет ничего общего. Не хочу ранить твои чувства, но и лгать не собираюсь. Говоря по чести, мне не хочется снова и снова вытаскивать на свет болезненные воспоминания, но при взгляде на тебя я снова терзаюсь тем, что пришлось вынести и пережить, прежде чем я обрела тихую обитель. Возможно, когда-нибудь я изменю свое мнение, но пока считаю, что в жизни у нас разные дороги и мы не должны встречаться. Однако если я вспомню что-то важное о той ночи, обязательно передам.

Ошеломленная и убитая горем, Джиллиан быстро опустила голову, чтобы Кристен не видела ее оскорбленного лица.

— Как пожелаешь, — прошептала она и, не сказав больше ни слова, медленно пошла обратно. И нашла в себе силы ни разу не оглянуться.

В эту минуту Джиллиан отчаянно нуждалась в ласке и поддержке. Как она мечтала, чтобы Бродик обнял ее, стиснул так, чтобы дух захватило, осыпал поцелуями. Да, супружеская жизнь уже изменила ее! До встречи с Бродиком она привыкла во всем полагаться на себя и считала, что обязана сама справляться со всеми трудностями. Теперь же хотела делить с мужем горе и радость, боль и счастье. В эту минуту ей было безразлично, что он так и не признался в своих чувствах. В глубине души она верила, что он любит ее, иначе почему поклялся в верности? Почему связал себя с ней напеки? Неужели им двигали какие-то скрытые корыстные мотивы? Ни один мужчина не пошел бы на такое всего лишь для того, чтобы отомстить врагу, и Бродик не женился бы па ней только ради того, чтобы узнать имена англичан. Рамзи просто ошибается, а Бродик, не желая открывать сердце перед посторонним человеком, не позаботился объяснить ему правду.