Дитя среди чужих - Филип Фракасси

– Кажется, я даже знаю, где он.

9

Лиам рывком просыпается, тяжело дыша. Во рту пересохло, горло болит, в голове гудит. Он приходит в себя от ужасного кошмара, от воспоминания. Оглядывая комнату, которая мягко светится сапфировым светом, просачивающимся сквозь потрепанные одеяла на окнах, освещая щель под дверью призрачно-голубой полосой, он насчитывает четыре фигуры, все сгорбленные и молчаливые.

Лиам не знает, который сейчас час, но по цвету света снаружи догадывается, что до рассвета осталось недолго.

Все спят. Никто ни за чем не следит. Мне нужно…

Его мозг выходит из строя, и Лиам вздрагивает, вспоминая тот ужасный момент, который так старался уничтожить, спрятать в темном уголке сознания и забыть навсегда.

– О боже,– хнычет он и зажмуривает свои горящие глаза, слезы, стекающие по щекам, согревают его замерзшую плоть. Тимоти, мне так жаль.

И тогда сразу следует мысль: Генри!

Лиам отбрасывает одеяло, испытывая острое желание подняться наверх и проверить, как там мальчик, убедиться, что он цел.

Спасти его.

Только тогда он чувствует какой-то дискомфорт.

Поначалу это неуловимо. Как легкий ветерок, ласкающий кожу, взъерошивающий волосы. Но по мере того, как чувства медленно пробуждаются, одно за другим, мужчина понимает, что это не ветер. У него чешется кожа головы, словно вдоль линии роста волос что-то ползет. Лиам чешет затылок и чувствует, как крошечные насекомые цепляются за его ногти. Он убирает руку, изучает ее.

Вши?

На кончиках пальцев маленькие раздавленные жучки, спрятанные под белыми полумесяцами ногтей. Один сонно ползает по подушечке указательного пальца. Ноги зудят абсолютно так же, и Лиам подтягивает штанину. Крошечные красные рубцы покрывают голень и икру.

– Какого хрена? – говорит он и встает, отходя от сложенного одеяла. Мужчина снова чешет голову, затем задыхается, когда чувствует боль в обеих ногах, руках, спине, груди. Он делает шаг вперед и пинает одеяло.

Лиам видел клопов всего один раз.

В детстве он однажды летом уехал в лагерь, и после того, как все парни в его домике пожаловались на то, что их ночью искусали до смерти, вожатый осмотрел каждый матрас. Из научного интереса он показал мальчикам коричневые пятнистые отметины на швах их матрасов, подушек и простыней. Клопы. Вожатый сказал, что остается только сжечь матрасы и продезинфицировать весь домик.

Присмотревшись повнимательнее к своим одеялам, он замечает похожие отметины. Даже при тусклом освещении виднеются полосы коричневого цвета и черные точки – если их увеличить, можно увидеть кровососущих насекомых, которые питаются людьми, заползают под кожу и откладывают там яйца.

Класс.

И теперь он кишит ими. И – просто, черт бы всех побрал, потому что потому,– Лиам каким-то образом подцепил еще и вшей. Мужчина понимает, что ему нужно раздеться, принять горячий душ и, скорее всего, побриться наголо. Но ничего из этого не произойдет, по крайней мере, сегодня, поэтому он чешет голову, руки, живот, задницу и идет будить Джима.

На этот раз Джим не прикидывается и не просто дремлет. Он в отключке. Лиам замечает блеск металла, торчащего из переднего кармана Джима. Он опускается на колени, убеждается, что Джим и правда не повернется к нему, затем тянется к маленькому металлическому обручу и осторожно вынимает. Лиам стоит, ожидая гнева, вопросов, на которые нет ответов, но этого не происходит. Тогда Лиам засовывает ключи от машины в карман джинсов.

Наконец, Лиаму приходится буквально расталкивать этого придурка, и только тогда Джим в конце концов сонно моргает, поворачивается и с раздражением смотрит на Лиама. Его глаза густо покрыты коркой, и Лиам моментально видит, что те же самые насекомые, которые гнездились в его волосах, ползают по черной башке Джима. Обычно чисто выбритая голова Джима за последнюю неделю отросла на четверть дюйма, и Лиам просто в шоке, сколько жучков у него на голове. Он и раньше видел парочку, но это похоже на армию. Они прямо в открытую извиваются на голове Джима. Даже на брови сидит букашка, и Лиам чуть не давится при виде нее.

– На что ты, мать твою, уставился? Сейчас середина хреновой ночи,– говорит Джим, затем его глаза расширяются, он вскрикивает, выпутываясь из одеял, и быстро встает, хлопая себя по ногам и рукам. Джим поднимает руку к голове и смотрит на Лиама с выражением, которое можно описать только словами «детский ужас» – взгляд маленького мальчика, если бы однажды темной ночью из его шкафа вышел монстр, держа в одной руке окровавленный топор, а в другой – голову любимой мамы.– Что за хрень! – кричит Джим, бешено колотя себя по голове.

– А что случилось с дежурством? – злобно спрашивает Лиам.

Ужас на лице Джима сменяется яростью.

– Да иди ты к черту, Лиам! Может, если бы ты не плакал во сне всю ночь, как маленькая сучка, то помог бы нам! Здесь было какое-то сраное безумие! Черт! Какого хрена меня кусает?

– Клопы,– отвечает Лиам и не удивляется, когда видит, что Грег тоже проснулся из-за тех же проблем, если не хуже.

Мы все заражены.

– Черт, я весь покрыт жуками! – кричит Грег, и Джим с Лиамом обмениваются почти что комичным взглядом. Почти что.

– Эта сука,– говорит Джим, и они оба понимают, о ком он.

Лиам подходит, чтобы осмотреть Пита, и тот выглядит ужасно. Он бледен, а у лица растеклась лужица чего-то коричневого и скользкого, похожего на рвоту, но без субстанции.

– Ночью у Пита был припадок, чуть язык свой не сожрал,– говорит Джим, и Лиам, не задумываясь, опускается на колени и прикладывает два пальца к сонной артерии, прямо рядом с татуировкой чокнутого питбуля, чтобы нащупать пульс.

Он есть, но не слишком сильный.

– Господи, он выглядит не очень.

– И не только он, чувак,– говорит Грег, вылезая из спального мешка так, будто тот горит.– Черт, да там все кишит жуками.– Грег дотрагивается пальцем до волос, и его глаза расширяются.– О боже…

Лиам изо всех сил старается не обращать внимания на тошнотворное ощущение зуда на коже головы.

– Что случилось? Почему вы меня не разбудили? С парнем все в нормально?

– Да в жопу этого парня! – кричит Грег, внезапно энергичный и взбудораженный.– Дженни чуть не умерла ночью, Лиам! А сраный Пит катался по полу, пуская пену изо рта. Просто лютая херотень, братец. И тебе повезло, что ты проспал. Джим как мог пытался тебя разбудить, но ты все лежал, свернувшись калачиком, плакал и вопил… Господи, настоящая психушка.

Лиам смотрит на отключенных Дженни и Пита на полу.

– Пойду проверю, как там Генри.

Он поворачивается и идет