Канализация, Газ & Электричество - Мэтт Рафф

— И это стало игрой.

— Да, игрой в нигилизм. Каждое убийство обставлялось как престранный несчастный случай, который еще и содержал в себе насмешку над мнениями или принципами, которых придерживалась жертва. Ироничная острастка. — Джоан открыла досье и пролистала несколько страниц с отксеренными газетными заметками и некрологами. — Сетус Флитвуд и Дилмун Теру, ремонтники внутренних систем водо- и энергоснабжения Диснейленда. Друзья называли их «детьми цветов по выходным»; они ездили на работу на микроавтобусе «фольксваген», обклеенном стакерами против войны и за вегетарианство, по очереди сидя за рулем. Их сожрал вьетнамский тигр, который непонятно каким образом сбежал из Лос-Анджелесского зоопарка и пробрался в их квартиру в Венеции… — Джоан перевернула страницу. — Дэвид Шенкман, ревизор в бухгалтерии Диснея. Ярый баптист, утонул в бассейне «20 000 лье под водой»… Джон Томбс, работал в компании Диснея охранником. Состоял на хорошем счету в Национальной стрелковой ассоциации, но его ошибочно приняли за беглого «метеоролога»[244], и кто-то из ведомства шерифа графства Ориндж пристрелил его.

— «Для обеспечения безопасности свободного государства требуется хорошо контролируемая народная армия»… — процитировала Змей. Она взяла у Джоан папку и пролистнула несколько страниц вперед. — Мое любимое. Шелли Лакруа.

— Психолог?

Змей кивнула.

— Ее наняли в 1978 году контролировать проверку психического здоровья сотрудников компании Диснея после того, как сумасшедший оператор карусели с лошадками, вырядившись Санта Анной[245], попытался аннексировать Дикий Запад. Администрация компании вознамерилась убедиться, что это безумие не заразно. Доктор Лакруа привезла целый арсенал инструментов для оценки психологического состояния, включая модифицированную версию теста, из-за которого Джона Гувера не приняли в войска связи.

— Однажды вечером, месяца через три после начала работы, — продолжила Джоан, — доктор Лакруа ехала домой по извилистой узкой дороге, и вдруг перед ней в темноте возникла фигура. Она резко дернула руль, и машина упала с откоса; в этой аварии она погибла, а ее последние психологические оценки подверглись краткой придорожной редактуре.

— Ирония тут достаточно неочевидна, — отметила Змей. — Похоже, доктор Лакруа какое-то время состояла в дискуссионной команде Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, а еще в колледже написала брошюру «Акцентируйте отрицательное» — о том, как использовать в дебатах гиперболу: это старый трюк спорщиков, заключающийся в том, чтобы преувеличить точку зрения оппонента настолько, чтобы она показалась нелепой крайностью, а потом сделать выпад против этого преувеличения, как будто оно и есть его истинная точка зрения.

— Когда на следующее утро дорожный патруль обнаружил доктора Лакруа, никаких следов преступления не было; все выглядело так, будто она попросту заснула за рулем и потеряла управление. Непонятно было только, почему на дороге в нескольких ярдах впереди того места, где она слетела с насыпи, валялось сено. Это вызвало любопытство полицейских, но доктор Лакруа не могла рассказать, что произошло на самом деле, а сами они не в силах были догадаться, что оно высыпалось из фигуры, вынудившей Лакруа свернуть с дороги.

— Пугало, — сказала Змей, — оно поджидало доктора в засаде, а потом Джон Гувер его убрал.

— Так что тут выходит крайне неудачная шутка, — добавила Джоан, — поскольку можно сказать, что Шелли Лакруа, как и ее старых университетских противников по дебатам…

— …уничтожило подставное лицо, — закончила Змей. — Вроде как обрисовывает картину в целом, да?

— Между 1971 и 1982 годами, — продолжала Джоан, — в бюрократии «Диснея» произошло несколько сотен ироничных несчастных случаев. ГАЗ настолько умно планировал убийства, что, похоже, Гувера вообще ни разу ни в чем не заподозрили.

— Потом, в 1983 году, — снова подхватила Змей, — ГАЗ нашел новую игру.

— Когда Гувер наконец расширил компьютеру поле зрения. Он установил модем и встроил ресивер кабельного телевидения.

— «Си-эн-эн».

— ГАЗ стал смотреть новости и впервые увидел настоящих чернокожих, которые оказались совершенно не такими, как он ожидал. Они не были похожи на дядюшку Римуса. И на ворон из «Дамбо».

— Больше всего злило его то, — сказала Змей, — что они не похожи даже друг на друга.

— Экстраполируя кинообразы, ГАЗ стал приравнивать совершенство к стереотипному уровню конформности, — продолжила Джоан. — Негры в голливудских фильмах — и люди, и мультяшные животные — отличались простотой, предсказуемостью и по большому счету были взаимозаменимы — и, уж конечно, никогда не выходили за рамки типажа.

— В отличие от них все настоящие негры были ужасно нестандартны — от рождения не соответствовали норме. Если рассмотреть их как целое, какое определение ни возьми, его антоним тоже в некотором смысле окажется верен. Они бывали веселы и серьезны, добродушны и раздражительны, беззаботны и озлобленны…

— …ленивы и трудолюбивы, — добавила Джоан, — образованны и безграмотны…

— …правонарушители и законопослушные граждане, благородные и нечестивые, традиционалисты и революционеры, набожные и богохульники…

— Практически единственное, что можно было уверенно сказать про них всех — это если следить за ними достаточно долго, они почти наверняка начнут противоречить сами себе.

— Словом, — подытожила Змей, — обычные люди.

— А значит, их необходимо заменить чем-то более надежным, — рассудила Джоан. — Так что ГАЗ с помощью социопата Гувера — которому это, очевидно, показалось очень клевой идеей — принялся за создание мира с улучшенным и более последовательным типом негров. Но для начала следовало избавиться от всех старых.

— И они решили, что будет чума. — Змей произнесла это так, будто сама идея возмущает и ужасает ее до такой степени, что вообще, слава богу, неосуществима. — Поскольку с лица земли предстояло стереть больше миллиарда человек, мор оставался единственным вариантом…

— И не просто какой-нибудь мор. Для воплощения своей идеи ГАЗу пришлось разработать патоген новой разновидности. Ни с какими обычными бактериями и вирусами фокус бы не прошел.

— Носитель новой заразы, — пояснила Змей, снова заглянув в записи, — назвали нановирусом.

— «Нано» — от нанотехнологии, — добавила Джоан, — технологии машин молекулярного размера. В своем дневнике Гувер называл его профессиональным вирусом.

— Профессионалом, работающим с одной расой…