Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Павел I - Казимир Феликсович Валишевский

Павел I - Казимир Феликсович Валишевский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 158
Перейти на страницу:
от тех же гостей. При прибытии Корсакова, Лагарп, бывший наставник великих князей Александра и Константина, был членом Директории Гельветической республики. Изгнанный из России, он сохранил вражду к одной Екатерине и не упускал ни одного случая, чтобы расхваливать ее сына – «несчастного непризнанного принца». Но в то же время он аплодировал успехам «храброго Массены», и в июле 1799 года имел наивность написать царю, прося его оказать содействие независимости Швейцарии, подобно тому, как он сам, в 1793 и 1794 годах, поддержал, по мере своих сил, права законного наследника на Российский престол. Ответом было данное Корсакову распоряжение арестовать дерзкого члена Директории и отправить его под конвоем в Петербург, откуда он будет препровожден в Сибирь!

Так как «храбрый Массена» этому помешал, распоряжение не могло быть выполнено, и добрый Лагарп остался при своих иллюзиях. «Зная сердце русского государя», он заявил, что не боится предписанного ареста, если бы он и был выполнен, и твердо держался этого мнения даже после того, как, за неимением возможности лучше удовлетворить свой гнев, Павел отнял у него пенсию.

Раз такие примеры подавал государь, можно себе представить, как ими пользовались его подданные в отношении соотечественников знаменитого вальдейца, и становится понятным, что Суворов поторопился отыскать в другом месте более гостеприимные зимние квартиры. Он не из-за этого отказывался от намерения предоставить свои войска для служения коалиции и в особенности от желания командовать еще одной австро-российской армией. Но он все более и более противился соглашению по этому предмету с эрцгерцогом. Он уклонялся от свиданий, предлагаемых ему принцем, и писал ему совершенно бессознательно:

«Наследственные земли должны быть защищаемы завоеваниями бескорыстными; для этого нужно привлечь любовь народов справедливостью… Вам говорит это старый солдат, который почти шестьдесят лет несет уже лямку, который водил к победам войска Иосифа II и утвердил в Галиции владычество знаменитого дома Австрийского…»

Он хвастался своим содействием акту насилия и несправедливости, не имеющему себе равного, который, в этом уголке славянской земли предоставил немецкому игу не только поляков, но и миллионы русских!

Довольно дерзким образом он учил также молодого полководца и его военных вдохновителей: «Я не люблю болтовни Демосфеновой, ни академиков, только путающих здравый смысл, ни сената Аннибалова. Я не знаю зависти, демонстраций, контрмаршей. Вместо этих ребячеств – глазомер, быстрота и натиск: вот мои руководители».

Он не уклонялся от предложения эрцгерцогу своего содействия для краткой зимней кампании, упорной и решительной (solide et nerveuse), во время которой «можно было бы, наверное, разбить какого-нибудь Шампионне или Бонапарта». Но он отнимал у своего корреспондента всякую охоту соображаться с этим предложением, тотчас же снова впадая в разглагольствования, ставшие у него теперь обычными:

«Да служат две армии двум императорам, коалиции и всей Европе в одном добродетельном герое! Что касается до положения о будущей, большой, весенней кампании… то возможно ли допустить в оной Кампо-Формидо (sic)! Уже вы видите, что новый Рим идет по следам древнего: приобретая друзей, он достигнет своей цели почтить Германию титлом союзницы так, как Испанию, Голландию и незадолго перед тем Италию, – дабы в свое время повергнут оную в сугубое очарование, принять оную в покровительство, и страны процветающих наций обратить в свои провинции…»

Но в это самое время, под впечатлением Цюрихского поражения, Павел совсем воспротивился мысли о продлении военного или даже политического сообщничества с Австрией. Он решился даже, в первом своем порыве гнева, на полный разрыв, и, по своему характеру, собирался придать ему угрожающую форму. 15/26 октября он написал английскому королю, чтобы предупредить его, что «вероломство Венского двора» вынуждает его послать Суворову повеление «об учинении необходимых распоряжений к возвращению его войск в Отечество». «Думая, что мы будем против Франции трое, мы оказываемся только двое», – говорил он. И он приложил к этому посланию копию письма, написанного за несколько дней перед тем императору в следующих выражениях: «Видя, что Мои войска покинуты и преданы на жертву неприятелю тем союзником, на которого я полагался более, чем на всех других, что политика его совершенно противоположна моим видам и что спасение Европы принесено в жертву желанию распространить вашу монархию; имея притом многие причины быть недовольным двуличным и коварным поведением вашего министерства, которого побуждений не хочу и знать в уважение к высокому сану вашего императорского величества, я, с тем же прямодушием, с которым поспешил к вам на помощь и содействовал успехам ваших армий, объявляю теперь, что отныне отказываюсь заботиться о ваших интересах и займусь собственными моими и других союзников. Я прекращаю действовать заодно с вашим императорским величеством, дабы не действовать во вред благому делу. Остаюсь с должным уважением и проч…».

Франсуа Буше. Сражение при Цюрихе 25 сентября 1799 года. 1837 г.

Казалось бы, что после этого нечего было сказать друг другу. Коалиция представлялась пораженной в своем существенном пункте и всякая возможность обратить ее против Франции исключенной. Павел еще не предусматривал удобства примирения с правительством республики; но в письме к Георгу III он выражал мнение, что «минута падения революционного правительства Франции, предназначенная Провидением, не наступила еще», и пока он предлагал королю заключить более тесный союз, к вступлению в который он считал возможным склонить Швецию, Данию и даже Пруссию, но он хотел, чтобы этот союз был направлен против Австрии: «самой опасной в настоящий момент державы».

Однако царь и тут не развязался с этой вероломной подругой, а через нее и самая коалиция удерживала его в течение некоторого времени пленником. Но он уже был готов бежать и тем более к этому склонялся, что самая общность оружия с Англией доставляла ему не больше наслаждения.

V

Англо-русская конвенция, подписанная 11/22 июня 1799 года в Петербурге, ввиду экспедиции в Голландию, обязывала Павла собрать 17 593 человека в Ревеле, где они должны были быть посажены частью на русские, частью на английские суда; Георг III обещал прибавить к ним 13 000 своих собственных войск, обязавшись сверх того уплатить за содержание царских 88 000 фунтов стерлингов при начале кампании и по 44 000 в месяц, как бы долго она ни продолжалась. Один только вопрос командовании вызвал некоторые затруднения, так как Павел возражал против избрания герцога Йоркского, военная репутация которого была не из особенно блестящих. Однако, ввиду того, что царь не допускал также, чтобы генерал Герман, призванный начальствовать над русскими войсками, был подчинен главнокомандующему не царской крови, критикуемое им назначение не было отменено.

Намерение привлечь Швецию к содействию намеченной операции пришлось, впрочем, оставить, ввиду

1 ... 99 100 101 102 103 104 105 106 107 ... 158
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?