Саша Чекалин - Василий Смирнов

Спустившись вниз, он заметил у забора парнишку в рваной шубейке и в огромных валенках.

— Ты чего здесь? — подозрительно спросил Ковалев. Но тут из ворот выдвинулось еще несколько пареньков.

— Проходи, дядя, — серьезным, предостерегающим тоном посоветовал кто-то из них. — А то плохо будет…

Ковалев, удивленно пожав плечами, засеменил к комендатуре-следить, как бы кто не предупредил немцев, что партизаны находятся в городе.

В это время к Дубову поднялись Тимофеев и Алеша.

— Наши внизу, — сообщил Тимофеев, внимательно оглядываясь по сторонам.

Партизаны заняли свои места. Дубов и Алеша остались в коридоре, а Тимофеев, поставив у двери стул, вынул из кармана пару гранат, револьвер и приготовился.

Первым пришел бургомистр — высокий мужчина с черной окладистой бородой. Он спокойно, ничего не подозревая, открыл дверь, переступил через порог — и лицом к лицу столкнулся с человеком в потертом ватнике и шапке-ушанке.

— Вы… вы… уже здесь… — прошептал бургомистр, побледнев и заметно задрожав. Он сразу весь как-то обмяк, осел.

— Да, господин бургомистр, здесь, — резко ответил Тимофеев.

В руках у него блеснул револьвер.

— Оружие есть? Положить сюда.

Бургомистр трясущимися руками вынул из кармана наган, положил его на стул и сел вдали, на указанное ему место.

Снова заскрипели замерзшие ступеньки. Послышались тяжелые шаги — и на пороге показался грузный, обрюзгший Якшин. Так же, заикаясь от неожиданности и страха, он покорно отдал свое оружие и сел поодаль от бургомистра, куда указал ему Тимофеев.

Один за другим приходили предатели: Шутенков, Капитонов, Орлов… Потом явились их помощники и сподвижники.

Ошеломленные встречей с партизанами, они трусливо сдавали оружие и садились поодаль друг от друга.

Могильная тишина стояла в городской управе, где сейчас сидели недавние хозяева города. Только слышалось, как скрипели под ногами приходивших на «заседание» ступеньки лестницы.

И когда в городской управе собралось двенадцать предателей — все, кого Ковалев пригласил, — Тимофеев встал, подошел к столу.

— Ну, господа начальники, собрались? — резко опросил он, зорко оглядев предателей.

Это последнее заседание городской управы в городе Лихвине, еще занятом врагом, произошло вечером 23 декабря.

А через день утром передовые части Красной Армии вступили в Лихвин. В городе уже были партизаны. Советскую власть в Лихвине возглавил Матюшкин. Он стал председателем горсовета. Охрану города взял на себя Тимофеев с отрядом. Было приготовлено помещение для военного госпиталя. В уцелевшей хлебопекарне пекли хлеб для красноармейцев.

Под конвоем партизан арестованные предатели восстанавливали разрушенную переправу через Оку, приводили в порядок шоссе. Но не все еще предатели были обнаружены. Разыскать и арестовать их взялся Дубов. Авдюхин успел вместе с отступающими гитлеровскими войсками удрать из Песковатского. Но не сумел уйти далеко. В одной из дальних деревень настиг его Дубов.

Ни один предатель, виновный в гибели Саши Чекалина и его друзей, не ушел от народного возмездия.

Труп Саши Чекалина не сразу нашли. Фашисты скрыли его. Тайно от жителей, даже от полицаев, зарыли на окраине города.

…В морозный январский день жители города хоронили Сашу Чекалина. Море обнаженных голов чернело на площади. Величаво и скорбно пели медные трубы военного оркестра. С воинскими почестями провожали жители города и района в последний путь своего сына, героя-бойца. Партизаны бережно несли на руках обтянутый кумачом и украшенный зеленой хвоей гроб с телом Саши. Позади шел отец. Мать в это время находилась километрах в ста от Лихвина, перевязывая раненых в медсанбате. В последний раз взглянуть на сына она так и не смогла. Не смог в последний раз взглянуть на брата и Витюшка. В этот день он находился еше дальше от Лпхвина, в тылу врага, как красноармеец-разведчик.

5 февраля 1942 года был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Саше Чекалину посмертно звания Героя Советского Союза. Мать и Витюшка узнали об этом из газет. В этот день все газеты писали о Саше как о народном герое. Писала «Правда», называя Чекалина отважным сыном своей Родины. Писали «Известия», что «навсегда сохранится память о юноше, показавшем врагу силу пламенного советского патриотизма, стойкость и душевную силу молодого поколения новых людей». Писала «Комсомольская правда», что «комсомол и молодежь Советского Союза никогда не забудут лихвинского школьника Александра Чекалина, что память о нем будет жить вечно и имя его всегда будет звать нас к борьбе».

А весной, когда растаял снег и зашумела, забурлила, сбрасывая свои ледяные оковы и словно смывая с себя всю фашистскую нечисть, могучая в половодье Ока, стала известна судьба Гриши Штыкова и Мити Клевцова.

Матери упорно не хотели верить, что их сыновья покорились врагу и уехали работать в гитлеровскую Германию. Чуяло сердце у той и у другой: они здесь, в городе… наверно, убиты… Рядом с городом, на берегу Оки, во рву нашли они своих сыновей. Лежали трупы Гриши и Мити рядом, слегка засыпанные землей, страшно изуродованные, с пулевыми ранами на затылке. Слух о том, что они согласились уехать на работу в Германию, оказался провокационным. Тут же рядом лежал труп фашистского прихвостня Чугрея, тоже с пулевой раной на затылке. Видно, выполнив свою роль палача, он стал больше не нужен и даже нежелателен своим хозяевам фашистам.

Продолжалась война… Все дальше на запад уходили наши войска. Вместе с 33-й армией мать Саши Чекалина прошла длинный славный путь от Тулы, через Калугу, Смоленск, Витебск, Каунас. Попала в Польшу. Через Люблин, Варшаву, Калиш дошла до немецкой земли. Мстила Чекалина врагу на вражеской земле жестоко, сурово, как может мстить только мать… Ничего не знала она о младшем сыне. Как это бывает в фронтовой обстановке, мать и сын потеряли друг друга из виду. Переписка прервалась. А младший брат Саши Чекалина стал курсантом, потом танкистом… командиром танка. Шесть раз он горел в своем танке и снова возвращался в строй, мстил врагу за старшего брата, за Родину.

И только в майские дни 1945 года, когда наши войска штурмом взяли столицу гитлеровской Германии, на улицах Берлина мать и сын случайно встретились. Они, не зная друг о друге, участвовали в великой битве. На плечах у сына были офицерские погоны, а на груди, так же как и у матери, ордена, медали и разноцветные ленточки об имевшихся ранениях.

Повесть закончена. Кажется, сказано все. Но что же было дальше? — может спросить читатель.

На извилистом крутом берегу неширокой в этих местах реки Оки стоит небольшой старинный русский город — ровесник Тулы и младший брат Москвы. Летом Он утопает в зелени садов. А зимой ветры гуляют по его широким малолюдным улицам и напевает свою песню метель. Город как город. Таких неприметных городов много в Подмосковье. Ничем он не выделялся раньше. Не было в нем никаких достопримечательностей. Мало кто знал его. Назывался он Лихвином. Но теперь нет города Лихвина, а есть город, пожалуй, единственный в Советском Союзе, названный в честь школьника-комсомольца, — город Чекалин. И имя его теперь знакомо каждому. Назван он так по ходатайству молодежи и общественности района еще в начале 1944 года.