Мы - были! Призыв - Иар Эльтеррус

– Казнь начинается! Всем боевая тревога! – раздался с потолка чей-то голос, и Кер встрепенулся.

На стене зала появилось изображение Площади Жертвоприношений. Эльф принялся внимательно изучать, как расставлена стража. И едва не вскрикнул от ужаса. На площади стояли, каждый в окружении собственной стражи, все двенадцать магов Синклита. Ни на одном Жертвоприношении они не присутствовали вместе! Проклятье, никакое оружие не поможет справиться с двенадцатью самыми могучими колдунами Инторега! Кер перевел наполненный отчаянием взгляд на Рена, и тот сразу насторожился.

– Что-то не так? – спросил он.

– Мы все погибнем... – глухо ответил эльф. – Мне жаль, что я втравил вас в это безнадежное дело...

– Объясни.

– Маги! – исказила лицо Кера гримаса ненависти. – Все двенадцать высших колдунов! Они нас как котят передавят...

– Не беспокойся, брат мой! – донесся до него голос Командора. – Магами займусь я.

Эльф повернулся к нему и отпрянул. Вместо человеческих глаз на него смотрели два провала Тьмы, откуда шибало такой жуткой Силой, что у Кера перехватило дыхание. Значит, он тоже колдун?! Но пусть будет хоть самим Вульхасом, раз он пообещал вырвать Касру из лап палачей!

– Не бойся меня, – прогрохотал нечеловеческий голос. – Это живущим болью других нужно меня бояться. Таких я не прощаю, такие не должны жить!

Перед Кером распахнулась воронка гиперпортала, и эльф, стиснув зубы, шагнул туда. Если он умрет, то умрет при попытке освободить любимую. И ничего больше не имеет значения.

* * *

Боль рвала на части, хриплый клекот вырывался из горла. Кричать Касра не могла – ни губ, ни языка, ни зубов у нее давно не было. Рот походил на черную дыру. Вот только глаза палачи ей оставили, чтобы жертва видела все, что творят с ее телом. Даже веки срезали, теперь девушка и зажмуриться-то не могла. Почему, ну почему она еще не сошла с ума?! Ведь другие сходили с ума от значительно меньшего! Почему ее миновала эта последняя милость небес? Неужели проклятые колдуны правы, и она настолько виновата перед Повелителем и небом? Как все-таки хорошо, что сегодня это закончится. Скорее бы...

Дни, наполненные пытками и издевательствами, слились в какую-то жуткую полосу ужаса. Умереть девушке не давали колдуны Синклита, они же держали в клетке собственную силу Касры, она четко ощущала эту клетку и не могла даже уйти в транс. Девушка дернулась и снова заклекотала, задев только подсохшими ранами на месте грудей за что-то. Их ее лишили только вчера... Страшная пытка все еще волной боли стояла в памяти – тучи термизов, самых хищных насекомых Инторега, медленно пожирающие самые нежные части ее тела. То же самое палачи сделали с ее ягодицами и ногами. Внизу, похоже, кроме обглоданных дочиста костей ничего не осталось...

Только заклинание кого-то из колдунов держало девушку в живых, она обостренно чувствовала это проклятое заклинание, заставляющее сердце биться. Сохранять жизнь жертвы, чтобы она могла отдать побольше боли их проклятому Вульхасу, палачи хорошо умели. А сегодня ее подвесят над помостом казней, вспорют живот, и те же термизы начнут медленно пожирать ее внутренности заживо. Но это закончится, в конце концов закончится, и настанет благостная тишина, тишина без боли. Девушка не верила палачам, утверждавшим, что после смерти ее ждет что-то еще худшее.

– Касра Ла Онег! – раздался над головой наполненный холодным презрением голос. – Нарушившая заветы Повелителя Вульхаса! Согласно постановлению Синклита Двенадцати сейчас ты будешь казнена. Ты приговорена к пожиранию термизами заживо. Молись о милости Повелителя к твоей грязной душе!

Грубые руки подхватили девушку с каменного пола и волны адской боли пронзили истерзанное тело. Но никому не было дела до слабого клекота замученной, палачи деловито потащили ее куда-то. Перебитые во многих местах ноги волочились по каменным лестницам, добавляя еще боли. Но дорога вела к темноте без этой боли, и Касра внутри себя благословляла ее. Вот уже и улица, ураганный, привычный с детства ветер подул в лицо, хлестнул дождем по нему. Если бы девушка сейчас могла улыбаться, она бы улыбалась. Еще один день кошмара – и все закончится, наконец-то закончится. Ее тащили, ругаясь и плюя в лицо, но Касре это было безразлично – она смотрела на покрытое черными тучами небо.

Вдруг тучи расступились, и солнечный свет на какое-то мгновение осветил ее лицо. Последняя милость небес... Касра знала, что больше ей солнца не увидеть, и даже сквозь туманившую сознание боль радовалась, что увидела хоть что-то, кроме этих черных туч. Вот и Площадь Жертвоприношений. Страшные крики умирающих неслись отовсюду – Повелитель должен быть доволен, его вдоволь накормили чужой болью в этот день. Девушку втащили на помост и подвесили за руки, чтобы она могла видеть всю площадь.

Толпы эльфов стояли и смотрели на нее, тысячи проклятий рушились на отступницу. «Сдохни! Сдохни! Сдохни!» – скандировала толпа. Но Касре не было до них дела, приговоренная с ужасом смотрела на огромную корзину, в которой шевелились термизы. Сейчас ее снова будут пожирать заживо...

Неожиданно над Площадью Жертвоприношений что-то грохнуло, и прямо в воздухе распахнулись черные дыры в никуда. Оттуда десятками и сотнями посыпались закованные в блестящие доспехи воины. Из странных железных загогулин в их руках вырывались молнии, сжигающие стражников Синклита на месте. Паника закрутила толпу, эльфы кидались в любую дыру, пытаясь спастись от выходцев из преисподней. Странно, но неизвестные воины не убивали их, а пропускали... Они убивали только стражников и палачей. На последних вообще велась охота, ни один эльф в палаческом балахоне не сумел уйти. Касра сквозь боль с изумлением смотрела на переполох и не могла понять, что происходит. Палачи, собиравшиеся вспороть ей живот, валялись на помосте обгорелыми грудами вонючего мяса, а к ней пробивался сквозь вопящую в ужасе толпу какой-то черный рыцарь.

Странно, но заклятия колдунов перестали действовать, и Касра снова ощутила собственную Силу. Правда, помочь это уже не могло – девушка умирала и знала это. И радовалась, что умирает без новой страшной боли, что небеса смилостивились и дают ей умереть без пожирания заживо. Кто-то снял ее с перекладины, осторожно положил на помост, и девушка с трудом повернула голову. Черный рыцарь, наклонившийся над ней, дотронулся до своего шлема, и перед Касрой неожиданно предстало такое знакомое и такое любимое лицо Кера. Лицо, которое она и не надеялась уже когда-нибудь увидеть, ведь палачи сказали, что его убили. И на этом лице был написан такой ужас, такая боль, что девушка хрипло заклекотала, пытаясь как-то успокоить его, утешить. Лишенные век глаза сияли радостью – она увидела перед смертью любимого. Он жив, он здоров, он среди друзей. Что может быть лучше? Кер звал ее, целовал, что-то кричал и плакал, но Касра уже уходила в какую-то звенящую и холодную пустоту...

– Кер, да быстрее же ты, ее еще можно спасти! – донесся до сходящего с ума от горя эльфа голос Рена. – Быстрее!

Спасти? Спасти?!! Ее можно спасти?!! Кер вскочил на ноги, прижимая к себе холодеющее, изуродованное до неузнаваемости тело любимой. Он перевел полубезумный взгляд на седого воина – тот указывал на вертящийся напротив провал гиперпортала. Эльф поверил, отчаянно поверил и сломя голову рванулся в этот провал, продолжая прижимать к себе Касру. Перед ним распахнулось ассимметричное помещение с покрытыми мокрыми сгустками чего-то непонятного стенами. В полу бурлила розовой слизью глубокая яма.