Уплаченный долг - Даниил Куликов

– Это куда такие хоромы? – только и спросил он.

– Это теперь твой штаб, – краями губ улыбнулся Батя. – Ты же у нас командир.

Рой посмотрел на него как баран на новые ворота.

– Батя, ты чего? – спросил он. – Это что такое? Если уж поставил, так давайте все сюда заезжать.

Батя положил ему руку на плечо и улыбнулся уже открыто:

– Так надо. Просто доверься мне, Рой.

Рой пожал плечами и приготовился к ночному караулу. Через двенадцать часов ждать Лазаря стало невмочь, даже сон не помогал – Рой спал урывками. Ещё через шесть часов он места себе не находил, а ещё через шесть бегом бежал к избушке Лазаря.

– Мы в дозор сходим, – только и сказал Батя, прежде чем Рой убежал.

Лазарь уже ждал его, сидя на крыльце и щёлкая семечки. Рядом сидела фигура, такая знакомая, и одновременно незнакомая. После того, как тот стал квазом, его рост увеличился всего до метра девяносто. Да и в плечах он не сильно раздался. А сейчас всё произошло в точности наоборот.

Будучи человеком, Кваз был среднего роста, около метра семидесяти пяти, с весом под шестьдесят пять или семьдесят килограмм. Худой, без горы мускул, а в плечах даже Рой был шире. Школьник предвыпускных классов.

Вот только Кваз прятал лицо. Лицо и руки. По самые глаза был натянут капюшон толстовки и так же высоко поднят воротник. Руки были скрыты рукавами и перчатками. Вдобавок безразмерная толстовка, которая стала ещё больше, мешала оценить пропорции тела. Рой узнал его только по жестам – так же сутулится, смотрит искоса, пряча взгляд, нервно вертит головой.

– Забирай, – махнул рукой Лазарь. – Я даже вернул волосы.

Рой молча подошёл к Квазу.

– Дай только поспать свое…му, гм… волку, часа три.

Рой кивнул.

– Это правда я, Рой, – чуть слышно сказал Кваз. – Хочешь, расскажу, как мы встретились?

– Спасибо, Лазарь, – сказал Рой.

Тот равнодушно кивнул.

За воротами Рой спросил:

– Хочешь, я тебя понесу?

Кваз только помотал головой.

– Ну ладно… – протянул Рой и пошёл вперёд, а Кваз шёл рядом, всё порываясь что-то сказать, но не решался, иногда коротко болтал, вспоминая бывшие дни, но тут же замолкал.

– Ляг поспи, – указал ему Рой на матрас в шатре и отдал должное мудрости Бати. – Я побуду рядом.

Он молча сел на раскладной стул и уснул прямо за столом. Когда очнулся, Кваз ещё спал, укрывшись с головой. Рой достал бумагу и принялся писать. Сколько он откладывал письмо Ане? Один раз его даже порвал мур. Рой начал писать, и непроизвольно задумался.

Раньше он старательно избегал мыслей о прошлом Кваза, просто из уважения к другу. Старался не лезть в его секрет и не пытался раскрыть его, а тут куча мыслей лавиной полились на его голову.

Он никогда не видел Кваза без одежды. Никогда не видел даже по пояс раздетым. Хоть у квазов с этим проблемы, но они были слишком хорошо знакомы. Кваз всегда надевал кучу мешковатой одежды, чтобы скрыть фигуру. Он был очень эмоционален. Он никогда не говорил о себе.

Мысли лились и лились, насильно подсказывая ответ.

С чего он вообще взял, что невысокий рост, неширокие плечи и хрупкое телосложение бывает только у детей и подростков?

Рой шумно выдохнул.

«Рой, – сказал кваз, двигаясь ему навстречу. – Ты можешь сделать меня человеком»?

С чего бы тогда Квазу говорить такие глупости? Сзади зашевелился Кваз.

«Сын вернулся из школы и разбирает ранец» – подумал Рой и хмыкнул.

Кваз поймал его взгляд.

«Что»?

«Да так, ностальгия» – ответил Рой.

Эта странная фраза вдруг жутко напугала Кваза.

Он ведь испугался тогда простой фразы. Испугался до чёртиков. Что могло его так напугать? Фраза о ностальгии?

«Однажды я напал на новичка. Напал и ограбил. Отделал, и забрал, всё, что тот имел, и послушал его проклятия».

Как-то это очень знакомо звучит. Очень на что-то похоже. Прям дежа вю. Что-то напоминает…

«Ну, жив он. Я его нашёл. Только он сделать ничего не смог. Да и не проклятия его дар, я точно узнал… У него другой дар».

«А шестую добавишь, так я не только человеком сделаю, но и красоты добавлю, – ухмыльнулся Лазарь. – …помни, что доктор – существо бесполое».

«Так надо. Просто доверься мне, Рой».

Да и просто – Кваз столько беседовал с Риной, как хороший знакомый, а потом столько точил лясы с Сашей… Одна только фраза «Ты найдёшь себе другого кваза», чего только стоила! Да и Гробовщик…

Рой почувствовал, как сердце застучало как набат. В голове зашумело, по вискам скатились капли пота от внезапной догадки.

Сзади кто-то поворочался и встал.

– Всё пишешь? – раздался знакомый, хотя ещё и тихий голос.

– Угу, – промычал Рой.

– Аньке? Давно пора.

Рой медленно поднялся и развернулся, уже понимая, кого он увидит.

Рядом стояла девушка. Красавица. Точёная фигура, без лишней худобы и жира, приятное красивое лицо, как у фотомодели, светлые волосы, собранные в две косички и чёлка на лбу. Но одета была не как фотомодель. Камуфляжные штаны с щитками на коленях, зашнурованные берцы, толстовка с капюшоном – одежда Кваза.

– Настя, – только и сказал Рой, и почувствовал, как голова закружилась ещё сильнее, не в силах переварить событие.

Настя покраснела и, потупившись, глядя в пол, кивнула.

– Вот я и нашёл тебя, – сказал Рой, держась за стол.

Настя покраснела и, не поднимая глаз, сказала:

– Рой, мне правда очень стыдно.

Рой промолчал, а Настя стиснула пальцы и продолжила:

– Рой, ну пожалуйста, ну миленький, ну прости. Я была такой дурой.

Рой пощупал сердце – а вдруг остановится? Голова вон как гудит. Настя как-то сжалась и притихла. Рой медленно, тяжёлыми шагами подошёл вплотную. Настя снова сжалась и втянула голову в плечи, но не отошла.

Рой порывисто обнял её и сжал:

– Да я давно простил.

Настя пискнула и уткнулась ему лицом в шею, обняв руками.

– Я пистолет потеряла… – шмыгнула она носом. – И другие вещи… Долг…

– Будем считать, что я их тебе подарил, – блаженно улыбаясь, ответил Рой. В голове всё ещё шумело. – А долг… долг уплачен полностью.

Стоять стало тяжело, и он опустился на пол. Настя обняла одну руку, повиснув на ней, всё ещё краснея. Листок с недописанным письмом упал на пол. Рой схватил его и скомкал.

– А я всё думал, почему не могу его дописать, – улыбнулся он. – Оказывается, я ждал тебя. Ты не поверишь, сколько я думал о тебе в первые дни.