Удача не плачет - Юлия Владимировна Климова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет.
– Почему?
– Потому что я не собираюсь поощрять твои глупые выходки.
Я была не в состоянии слушать Вику, душа закипала и остановить этот процесс не представлялось возможным. Да я и не хотела. Миллионы лет обиды, отчаяния, несправедливости превратились в гигантскую волну, которая поднялась надо мной, развернулась и понеслась в тот дом, где я жила раньше – к Вике.
– Что?
Ее не интересовали мои чувства, ей было все равно, причиняет она боль или нет. Конечно, это не новость… Но я полагала, что есть границы, за которые нельзя заступать. Однако Вика с легкостью «дарила» меня Морозову. Она предавала меня и ничуть не переживала об этом.
– Я не стану помогать тебе. Охотиться на Егора бесполезно и нелепо.
– А с чего ты взяла, что меня интересует твое мнение? – резко спросила Вика. – Ты должна устроить нам встречу. И все.
– Я ничего тебе не должна.
В груди заработала фабрика льда, и слова мгновенно стали превращаться в треугольные осколки.
– Ты сестра мне или нет?!
– Очень хорошо, что ты об этом вспомнила. Когда в следующий раз тебе захочется толкнуть меня в чьи-либо объятия, подумай о том, что мне это может быть противно.
– Я делаю твою жизнь гораздо интереснее, другая на твоем месте сказала бы спасибо, – едко ответила Вика. – Дженни, ты прекрасно знаешь, что без твоей помощи мне не встретиться с Егором, так что хватит нести вдохновенную чушь. Пусть он сам решит, нужна я ему или нет. Вот видишь, – ее голос стал приторно медовым, – все просто. И зачем ссориться? У тебя все равно нет другой сестры. Поможешь с Егором?
– Нет, – твердо ответила я, игнорируя прозрачную попытку Вики помириться, и прервала разговор.
Успокаивалась я приблизительно час, а потом села за английский. В расписании на пятницу появилось сообщение о родительском собрании, и теперь предстояло решить: говорить об этом Егору или нет?.. Не знаю почему, но меня беспокоило его появление в школе. Будто там случайно или специально он мог узнать что-то обо мне. И пусть не плохое, а хорошее – не важно. У меня было стойкое ощущение, что, перешагнув порог класса, Егор станет еще сильнее, а я слабее.
– Представляешь, сейчас позвонила Елена Григорьевна… Она попросила выступить на родительском собрании и рассказать про проектную деятельность, – эмоционально протараторила Варя и добавила: – Оказывается, у нас собрание, а никто ничего не говорил.
– Да, я только сейчас увидела сообщение.
– Дженни, я раньше на собраниях не выступала и не знаю, что говорить.
– Ты досрочно подготовила проект, так что вся слава должна достаться именно тебе, – улыбнулась я, представляя Варю около доски, утопающую в лучах несуществующих софитов. – Ты молодец, а я забуксовала приблизительно на середине проекта и пока отдыхаю от этого многостраничного труда. Уверена, родители будут тебе аплодировать, а порепетировать речь ты всегда можешь на мне.
– Эх, меньше недели на подготовку…
– Ты точно справишься!
Обсудив родительское собрание, мы переключились на Морозова и Вику. Варя возмущалась поступком моей двоюродной сестры и не верила, что Никита успокоится. Соглашаясь с ней по всем пунктам, я все же надеялась на лучшее. Должен же он когда-нибудь от меня отстать…
– Давай пока везде ходить вместе, – предложила Варя. – Так будет спокойнее.
– Если бы сейчас гремел конкурс на лучшую подругу тысячелетия, ты бы точно одержала победу, – с улыбкой ответила я.
Ближе к ужину пришло сообщение от Вики:
«Ладно, я готова признать твою правоту, но частично. Не сердись. Я стану лучше, вот увидишь. А потом еще раз обсудим мою маленькую просьбу… Люблю тебя, сестренка».
Искренность в словах стремилась к нулю, но я надеялась, что Вика хотя бы перестанет помогать Морозову. Должен же он когда-нибудь оставить меня в покое.
* * *
Анализ крови я сдала во вторник. Гемоглобин не подкачал, и это радовало. Я уже не могла есть гречку и печенку, а для меня старались приготовить блюда именно из этих продуктов. Конечно, были еще говядина, чечевица, желток, чернослив… Но хотелось расслабиться и есть, что вздумается, а не следовать рекомендациям врача. И вот наконец этот момент наступил!
В среду бабушка спустилась к завтраку, и я это расценила, как шаг к примирению. Нам уже следовало помириться, и мы мудро сделали вид, будто никакой несправедливости и не было.
– Дженни, мне нравится, что ты носишь брошь, которую я подарила. Когда-нибудь, я передам тебе все наши семейные украшения. А их, поверь, много.
– Спасибо, пока украшений точно хватает… – автоматически коснувшись чертополоха, ответила я.
– Как у тебя дела в школе?
– Хорошо. – Я перевела взгляд на Егора и сказала так, будто речь шла о прогнозе погоды на завтра. – В пятницу родительское собрание. В шесть часов начало, тридцать пятый кабинет. – И продолжила есть сырники.
Ответа не последовало, и оставалось лишь гадать, придет Егор в школу или нет.
В лекционный день мало занятий, и когда мы поехали на кладбище к папе и Павлу, еще не начало темнеть. На землю хлопьями опускался бархатный снег, в моих руках опять были красные розы, в глазах – слезы, в душе – слова.
На этот раз Егор встал рядом со мной перед могилами. И я чувствовала, что он следит за каждым моим движением и даже дыханием. И это я не придумала и вовсе не заблуждалась, а просто знала.
В голове летели кадры из прошлого, и я кусала губы, чтобы не разрыдаться.
– В воскресенье съездишь с Кириллом на могилу к своей маме, – сказал Егор, когда мы вернулись к машине. – Он возил тебя с отцом на то кладбище, так что дорога ему известна.
На обратном пути я думала о Лизе. Было бесконечно жаль, что нет возможности положить цветы и на ее могилу. Представив, как няня ворчливо говорит: «Вот удумала, заняться тебе больше нечем. Нашла, о чем беспокоиться! Кушай хорошо, делай уроки, и я буду спокойна», я улыбалась сквозь слезы.
«Лиза, Лиза… Я бы тебя сейчас обняла очень крепко».
Глава 12. Великая сила чертополоха
– У меня лучший план с подпунктами. И я его распечатала. Если собьюсь, то одного взгляда будет достаточно, чтобы восстановить в памяти последовательность. Главное – не разволноваться. А в конце скажу: «Спасибо за внимание!» Вообще у меня в запасе куча времени, отрепетирую еще раз пять или шесть. Я нормально смотрюсь для
