Лисий хвост, или По наглой рыжей моське - Светлана Жданова

Теперь Рейвар решил еще одну загадку — чем ему так запала в душу эта рыжая девчонка с лисьим хвостом. С самого начала она казалась ему не похожей на женщин, встреченных раньше. Необычная, импульсивная, задорная… и совершенно свободная. Она не была скована условностями. Она всегда делала то, что хотела, поддаваясь своим сиюминутным желаниям, не запрещая себе мечтать и наслаждаться жизнью. В то время как он был полной ей противоположностью. Лиска — это то, к чему он всегда стремился и о чем даже боялся помыслить…

Более-менее он пришел в себя, только когда почуял запах людей. Выбрав кустик, Рейвар схоронился под ним. Ждать пришлось не так долго. Очень скоро послышалась возня поспешных сборов и крики. Значит, их лазутчики распознали «тайные» намерения сенданской армии совершить нападение. Капитану Тейку, главнокомандующему ближайшей роты, наверняка пришлось в барабаны бить, иначе эти ротозеи еще полчаса сидели бы у своих костерков.

Но даже когда лагерь поднялся по тревоге, пустым он не остался.

Рейвар буквально слышал перешептывание затаившихся воинов, чувствовал, как поскрипывает кожа их сапог и рукоятей мечей, которые те сжимали в своих пальцах. Он ощущал их волнение и быстрый ритм сердца. Их же оглушала тишина. Насторожившаяся жертва, еще не знающая, откуда придет удар, куда бежать, как спасаться. Он медленно поднялся, ничем себя не выдав, направился в сторону притихших людей. Их страх будоражил его звериные инстинкты, оставляя в ушастой голове все меньше разума. Привычное возбуждение перед битвой в этот раз было в десятки раз сильнее… и слаще.

Казалось, на мгновение весь мир застыл. Ночной ветер раздувал костры и ласкал шерсть, принося свежесть и едва заметные намеки на скорую грозу. Первое из трех ночных светил медленно скатывалось за кромку леса, раскрашивая спящие деревья в мистический сиреневый цвет. Вслед за сестрой поднимался диск Селы, сегодня отчего-то не серебристый, а по-настоящему золотой. Кто-то сказал бы — недобрый знак… но Рейвар достаточно наслушался Лискиных сказок о другом мире и лишь ухмыльнулся — она была бы рада видеть это.

Через мгновение хрупкое равновесие тишины разрушил протяжный вой. Хрипловатый, правда, но кто там будет прислушиваться.

Его ребята не стали долго разбираться и думать, а приняли этот знак как пинок под зад. И правильно, у него инстинкты вовремя сыграли.

Звук стали всегда ласкает слух бывалого война, а вот запах крови сводил с ума его. Рейвар практически не заметил, как оказался в лагере, опомнившись, только когда столкнулся мордой к морде со здоровяком, в руках которого огромный ятаган смотрелся хрупкой сабелькой. На пару секунд пришла растерянность, которую, впрочем, быстро выгнали прямой угрозой раскроить череп зазевавшемуся оборотню. Молниеносно уклонившись, Рейвар впился в руку, за что немедленно получил в лоб здоровенным кулачищем. Но он не хвиса — перекидываться не спешил. Вместо этого рассердился и мотнул головой, разрывая острыми клыками вены и сухожилия в руке противника.

На самом деле действовать, обладая телом огромного волка и разумом все того же Рейвара, было крайне неудобно. Он уже начал подумывать, что идея была глупа и несостоятельна… но решил рискнуть еще раз, отдаваясь во власть инстинктов и чего-то хищного и дерзкого внутри. Натура оборотня довольно взвыла, и уже через секунду здоровяк с практически откушенной рукой упал на землю, не выдержав толчка лобастой головой. Ленивый шаг оборотня, раскрытая пасть… и вот уже в горло хлынула густая, горячая кровь из артерии на шее противника.

Оттолкнувшись передними лапами от мертвого тела, оборотень поднялся на задние и снова взвыл, воспевая свою первую жертву и свободу. Свободу быть тем, кого так долго держали взаперти.

Все происходящее после сливалось в один бесконечный восторг битвы и сладость чужой крови. Как-то вдруг обнаружилось, что его когти способны прорывать металлическую броню, а клыки прокусывают тело даже через хорошую кольчугу; и порой достаточно одного прыжка, чтобы преодолеть не менее десяти метров; даже самый ловкий лучник не может пробить густую шерсть или попасть в глаз излишне прыткой и ловкой твари; люди панически боятся попадаться ему на глаза; и, наконец — что ему это очень нравится!

Стоит отметить, что все это время Рейвар прекрасно осознавал себя и свою истинную миссию. А также различал даже в перепуганных лицах тех, кто оказывался на пути, знакомые черты. Хотя нет, своих он отличал по запаху, едва уловимому. Но они пахли им самим.

К его гордости, ребята недолго терялись и нервничали при виде своего лэй’тэ в обновленном облике, и скоро даже начали подстраиваться под странные, дикие действия и атаки. Жаль, конечно, что раньше у них не было возможности потренироваться, но и сейчас ему есть, за что хвалить полукровок.

Ухо кольнуло, и только тогда Рейвар понял, что все его серьги остались при нем, а значит, это не что иное, как сигнал к отступлению — отряд из пяти разведчиков осторожно и незаметно, воспользовавшись общей суетой, вытащил троих проштрафившихся.

Ухмыльнувшись, оборотень тряхнул головой, чувствуя, как в ушах действительно качнулись знакомые и дорогие (не только в плане стоимости) артефакты. Правда, попытку улыбнуться никто из окружающих не оценил, и как у Лиски это получается? Хотя у этой многое получается из того, что невозможно в принципе.

Сейчас он старался не столько навредить людям, сколько поднять шум, позволяя своим ребятам тихо и незаметно раствориться в темном лесу. Огромный зверь вызывал страх даже у самых закаленных воинов, так что ничего удивительного в том, что очень скоро его попросту стали избегать. Наконец, устав от догонялок, он презрительно фыркнул и с трудом удержал себя от загребания земли задними лапами. Не хватало ему совсем в дворовую шавку превратиться.

Только перед тем как уйти, Рейвар понял — а черной-то в лагере нет. Сбежала, паршивка. Хотя чего еще ждать от хвостатой — весь род у них такой.

Путь обратно занял вдвое больше времени (Рейвар путал следы), но принес свои плоды. Ему просто нравилось чувствовать себя в этом новом, совершенном теле. Сильные мышцы, устойчивый костяк, мощное строение и при этом невероятная, удивительная легкость. Казалось, он не бежит, а парит над лесной подстилкой. Сильный и свободный зверь.

Конечно, у него был соблазн еще немного, совсем недолго побыть в этом теле, наслаждаясь собственными ощущениями, но сейчас не время и не место. Пришлось искать куст, под которым он спрятал свои вещи, и проходить болезненный процесс обратного перехода.

Снова было больно. Даже, несмотря на стучащую в ушах кровь, Рейвар слышал, как хрустели кости, и рвалась плоть. Правда, времени понадобилось куда меньше. Да и адаптация проходила не так увлекательно.

Окружающий мир на какое-то время вызвал… неприятие. Может быть, даже разочарование. Хотя Рейвар понимал — именно таким он и был для него всю жизнь.

К тому моменту, когда лэй’тэ пересек линию защиты лагеря, он уже пришел в себя, стряхивая последние остатки эйфории и последовавшей за ней боли утраты. В его положении зацикливаться на подобных ощущениях — это форменное самоубийство. Сейчас он переживает, а завтра пойдет кусать кого ни попадя? Нет уж.