Убийца - Олег Бубела

Ну, если быть точным, я именно к ней и направился. Даже поговорил хорошенько, закатив ей истерику. Блин, как вспомню, самому становится противно!

— Но больше всех людям нравится рассказы воинов о том, что ты, увидев, как много погибло стражей, сказал, что недостоин после этого звания Повелителя. Они с горящими глазами рассказывали о том, что ты, отдав часть своей жизни Ренарду, замертво рухнул на землю. И они уже совсем было отчаялись, подумав, что их Повелитель вновь ушел, но вдруг узрели чудо — твое тело не подавало признаков жизни, но из глаз капали слезы…

Мля-я-я… Ну за что мне все это, подумал я и закрыл лицо руками. Вдалеке мне послышался смех Темноты. Что ж, понятно, чьи это штучки. В разговоре с ней был момент, когда я позволил себе выдавить скупую мужскую слезу. Но даже тогда я отвернулся, чтобы не позориться окончательно. И тут выясняется, что в это время среди воинов я рыдал, как девчонка! Самое время повеситься от позора! Нет, вешаться я, конечно, не стал. Просто приподнявшись, взял кувшин и плеснул себе в кружку еще вина. Наблюдавший за всем этим Вакарин дождался, пока я отпущу кувшин, а потом забрал его и поставил под стол. Проводив его взглядом, я выпил вино и мрачно спросил:

— И что теперь?

— А теперь все альтары готовы пойти за тобой куда угодно. Хоть к демонам на рога!

Оказывается, у здешних демонов есть рога. Запомним. Если еще появится хвост и копыта, совсем будут похожи на наших чертей.

— Нет, я спрашиваю, что будем делать теперь? После этой… победы.

— Как прикажешь, Повелитель, — ответил Вакарин.

— Так я и знал, что ты это скажешь! — воскликнул я, грохнув пустой кружкой по столу. — Вакарин, ты мне больше нравился в прежнем своем состоянии, когда передо мной находился мудрый правитель, расчетливый вождь, а не безмолвный раб, которого я вижу сейчас!

Я встал и заходил по комнате, пытаясь унять раздражение.

— Не нужно было делать из меня святого, героя или еще какой пример для подражания. Я сволочь! Таким родился, таким и останусь! Я взял с собой всех этих воинов, зная, что вернется в лучшем случае треть! Я знал, что они умрут и не нужно делать из меня заботливого Повелителя, который отдаст жизнь за своих людей! Я послал их на смерть! Я, и никто другой! И даже мои попытки спасти хотя бы этих девушек окончились неудачей! И после такого ты становишься передо мной на колени!…

Замолчав, я стал успокаивать дыхание, размышляя, отчего это вдруг сорвался. Нет, не все так спокойно в датском королевстве. И как бы я себя не убеждал в обратном, но смерть девушек сильно на меня повлияла. Сильнее, чем я предполагал. Что-то она нарушила в моей душе, какое-то незримое равновесие, которое позволяло мне оставаться холодным и расчетливым, видя чужую смерть. Нет, нужно на досуге обязательно залезть себе в мозги и основательно в них покопаться, потому что я медленно, но верно превращаюсь в какую-то размазню. А ведь это уже далеко не первый звоночек, который говорит мне о том, что мой характер плавно претерпевает изменения. И далеко не впервые я делаю себе этот зарок…

— Ты закончил? — холодно спросил меня Вакарин, а потом резко сказал: — Сядь!

От неожиданности я подчинился и плюхнулся на стул.

— А теперь послушай меня. Я вижу, что ты сейчас немного не в себе и понимаю причину этого. Ты еще молод и никогда не был в шкуре полководца. Поверь, то, что ты сейчас чувствуешь, характеризует тебя как раз с хорошей стороны.

— Да ладно! — прервал его я.

— Дай мне закончить, — устало сказал Вакарин, и я поспешил заткнуться. — Ты еще очень молод, и тебе еще не приходилось брать на себя ответственность за чужие жизни, поэтому сейчас ты растерян и ощущаешь вину. Я знаю это, потому что побывал в этой шкуре. Мне приходилось посылать воинов на смерть, мне приходилось решать за них их судьбы и я знаю, что ты чувствуешь сейчас. Если ты с этим не справишься, то не сможешь быть вождем или хорошим командиром. И то, в чем ты обвинял меня — ложь. Я не делаю из тебя святого, и поверь, когда мы составляли план засады, я знал, что почти всем воинам придется погибнуть, потому что мне прекрасно известна была сила имперских магов. Именно поэтому я пресек твои попытки уменьшить отряд. Я видел, что ты пытаешься сохранить людей, но решил дать тебе как можно больше шансов на победу. Именно поэтому я послал с тобой своего сына, велев ему беречь твою спину. И я преклонил колени перед тобой не потому, что вижу в тебе героя, а потому что вижу Повелителя. Пока еще молодого и неопытного, но повелителя, который узнал, что такое ответственность.

Вакарин посмотрел на меня и вдруг рявкнул:

— А теперь подбери сопли и возьми себя в руки, зародыш Повелителя! Потерял три десятка и опустил руки? Или ты возомнил себя способным победить в войне без потерь? Кончай мучиться угрызениями совести, оставь их для неопытных юнцов, иначе я возьму плеть и хорошенько отхожу тебя, чтобы впредь помнил, как называть нашего Повелителя сволочью! Приди в себя и займись, наконец, делом!

— Слушаюсь! — рявкнул я, машинально отдав честь и вытягиваясь по струночке.

— Что тут происходит? — раздался голос Ренарда от двери. — Я услышал крики.

— Заходи, сынок, — махнул рукой Вакарин. — Мы как раз с Повелителем обсуждаем…

— Рабочие моменты, — подсказал я, во все глаза смотря на воина.

Похоже, что с волосами я перемудрил, рыжика из него не получилось.

— Ну, как себя чувствуешь? — спросил я, присев на стул.

— Восхитительно! — ответил Ренард. — Мое новое тело такое сильное и ловкое. Спасибо, Повелитель!

— Нет, братишка, ты ошибаешься. Это тело не новое. Просто я тебя немного подлатал и восстановил, убрав ожоги, ну и добавив несколько улучшений, с некоторыми из которых ты уже успел освоиться, — сказал я.

— Братишка? — ошеломленно переспросил Ренард.

— Ну, я влил в тебя кучу своей крови, наверняка и твоя попала в меня… Разве у вас это ничего не значит? — поглядел я на Вакарина. — У гномов это аналогично братанию с последующим вхождением в новую семью… Ну, насколько я успел узнать.

Вакарин посмотрел на меня не менее ошеломленно, чем его сын, а потом произнес:

— И у нас существует такая традиция, когда в особых случаях, например, в благодарность за спасение жизни, люди обмениваются кровью, создавая братские узы, но… Простите, Повелитель, но я никак не ожидал, что вы признаете моего сына своим братом.

— А что здесь такого? — удивился я.

Ага, тем более для меня. Подумаешь, будет одним братом больше!

— Но ведь вы избранный, значит, теперь Ренард станет Темным магом? — спросил Вакарин.

— Магом гарантирую, а вот насчет Темного очень сомневаюсь, — ответил я, смотря на ошеломленного парня.

Молчание, которое воцарилось в комнате, стало почти осязаемым.

— Магом? — опять глуповато переспросил Ренард. — Но у меня же нет магических способностей?