Похитители бриллиантов - Луи Буссенар

Не менее, а, пожалуй, и более терпеливые, чем китайцы, и такие же любители оригинальности, кафры умудряются придавать этим рогам самые причудливые формы. Путешественники, начиная с Левайяна и включая Ливингстона, с изумлением рассказывают о бычьих рогах, имеющих форму правильного круга или спирали. У одного быка четыре, шесть и восемь рогов, у другого они соединены и срослись и придают ему вид единорога и т. д.

Левайян полюбопытствовал узнать, как добиваются этого местные скотоводы-художники. Ему захотелось самому научиться, и, по его собственному шутливому выражению, он прошел полный курс.

Кафры берут теленка в самом раннем возрасте. Как только начинают прорезаться рожки, по ним делают небольшой вертикальный надрез пилой или каким-нибудь другим режущим инструментом. Таким образом, каждый рог разделен надвое. Ткани в атом возрасте еще только формируются, поэтому половинки рога не срастаются, а, напротив, расходятся и растут независимо одна от другой, так что получается уже четыре рога. Если хозяин хочет, чтобы их было шесть или восемь, ему остается только поработать пилой соответствующее количество раз. Если надо, чтобы одна из частей рога или весь рог целиком принял, скажем, форму круга, кафр снимает часть верхнего слоя вблизи самого острия рога, остерегаясь, однако, задеть это острие. Если повторять эту операцию достаточно часто и осторожно, то рог начинает изгибаться, и в конце концов кончик соединяется с основанием у самого лба животного, и рог получает форму правильного круга. Этим способом рогам можно придавать бесчисленные и самые разнообразные формы.

Порода «батока», можно сказать, рогов не имеет. Однако кафров это не смущает. Они видоизменяют, переделывают кожу животного. Они делают своего любимого быка похожим на зебру. Для этого они прикладывают ему к шее, к хребту и крупу раскаленные клинки и выжигают шерсть параллельными полосами. Другие вырезают у животного полосы кожи вокруг головы, на бедрах и на ногах. Затем на раны искусно накладывают швы, так что остаются лишь еле заметные шрамы, а так как вырезанные полосы кожи не отделены от тела, то они свисают в виде бахромы, браслетов и т. п.

Пропускаю много других приемов.

Животные со странным спокойствием переносят все эти варварские операции, которые, впрочем, благодаря умению и ловкости операторов не слишком болезненны. Эти мастера уродования напоминают компрачикосов, о дикой работе которых наш бессмертный Виктор Гюго рассказал в романе «Человек, который смеется».

Кафрские быки ходят и под седлом и в ярме и могут оказывать человеку неоценимые услуги. Благодаря некоторым мерам, применяемым опытными скотоводами, они ограждены от страшной местной болезни, которая опустошает стада и известна под названием «бычьей болезни». Пусть это название недостаточно точно, но я его предпочитаю термину «легочная болезнь», которым пользуются англичане в Капской колонии и голландцы в Ваале. Это заболевание держится здесь эндемически и свирепствует во всей Южной Африке, но особенно сильно между 15 о и 27 о южной широты. Оно начинается внезапно с сильного воспаления легких и кончается смертью в семи случаях из десяти. Я склонен думать, что это воспаление сходно с сибирской язвой, действие и причины которой так чудесно установил Пастер, один из наиболее прославленных ученых нашего времени.

В самом деле, люди, поевшие мяса умершего животного, заболевали сибирской язвой; малейшая царапина, сделанная инструментом, на котором была кровь больного животного, также вызывала сибирскую язву. По словам миссионеров, такие случаи наблюдались нередко, а кафры погибали во множество, после того как делали себе щиты из шкур павших животных.

Туземцы не находили никакого средства для борьбы с этим бичом, который опустошал их стада, однако с проницательностью, которой нельзя не восторгаться, подумали о средствах предупредительных. Таким средством является прививка. Да, да, вы не ошиблись — именно прививка. Задолго до памятных опытов великого Пастера, которые лишь недавно доказали безошибочную правильность его теории, бедные африканские кафры догадались, что бороться с болезнью можно, прививая ее.

Мы очень далеки от того, чтобы сопоставлять слепой эмпиризм этих первобытных детей природы со строго научным методом Пастера. Ученый может быть только доволен, видя такое новое и неожиданное подтверждение его теории.

Вот как действуют кафры.

Погибшее животное вскрывают и извлекают легкие: в них и заключен возбудитель болезни. Легкие кипятят в медном сосуде на слабом огне. Полученной массой пропитывают тампон из ваты и с помощью длинной иглы вводят его здоровому животному в нижнюю часть хвоста. Затем накладывается шов, который удерживает тампон на месте, и операция закончена.

В области прививки вскоре появляется небольшое воспаление, но, как правило, животное не заболевает. Оно только теряет хвост, который нередко отмирает; иногда же на месте надреза появляется небольшое нагноение.

Утверждают, что смертность, доходящая до семи десятых у скота, которому прививка не была сделана, не подымается выше трех десятых после прививки.

Кто знаком с открытием Пастера, сразу заметит, что отличительной чертой кафрской операции является не сама прививка, а предварительное вываривание вируса. В этом суть. Если бы в здоровый организм был введен вирус в натуральном виде, он безусловно вызвал бы заболевание и смерть. Но под воздействием известной температуры вирус утрачивает часть своей силы, и благодаря введению в организм ослабленного вируса животное переносит болезнь в очень легкой форме, а так как эта болезнь не дает рецидивов, то нет риска, что животное заболеет ею снова.

Но вернемся к макололо.

Можно без труда понять, какую ценность представляют их быки, укороченные хвосты которых доказывают, что им была сделана прививка. Путешественник, располагающий подобной упряжкой, может спокойно пуститься в незнакомые местности, куда его влечет дух бродяжничества. Если он еще будет избегать районов, где водится муха цеце, то он хоть и медленно, но почти наверняка достигнет своей цели, независимо от того, удаляется ли он от цивилизованных мест или возвращается с богатым грузом мехов, слоновой кости или страусового пера.

Из-за трудности сообщения здесь до сих пор почти невозможно соблюдать американское правило «время — деньги». Понятно времени как бы не существует ни для черных, ни для белых жителей этих неисследованных мест. Малейшая сделка сопровождается проволочками, которым конца не видно, а сократить их невозможно. Питер, зная, что дело будет долгое, позаботился о том, чтобы по крайней мере приятно провести время у макололо.

Он был достаточно хитер и понимал, что делать слишком поспешные предложения нельзя: это могло бы сорвать успех всего дела. Помня строгие наказы Сэма Смита, он пустил в ход все свое лукавство, чтобы заставить негров отойти как можно дальше от прииска Виктория. Ему помог случай: в этом месте оказались огромные заросли мокуна, и хозяева, испугавшись за своих животных, были бесконечно благодарны Питеру за его милую заботливость.