Рождение бабушки. Когда дочка становится мамой - Анат Гарари

Рут (Наама). Да нет, все нормально.

Они обе неожиданно замолкают, в группе напряженная тишина.

Нири опять приходит на помощь Рут:

– Наама, я вижу, что ты чем-то подавлена, но никак не решишься заговорить.

Прежде, чем Рут успевает ответить, Анна делает движение, как бы пытаясь их остановить:

– Все, хватит. Меня это только еще больше пугает. Что-то случилось?

Рут (Наама). Нет, я же сказала, все в порядке. Ты же видишь, что мне тяжело начать, так наберись терпения. Хоть один раз подожди, а не беги сразу по своим делам!

Анна удивленно разводит руками:

– Так вот что тебе не нравится, что я всегда куда-нибудь спешу? Что у меня своя жизнь?

Рут (Наама). Вовсе даже нет, я сама очень занятой человек.

Анна. Так в чем же дело?

Рут (Наама). Я слышала, что ты говоришь обо мне в этой твоей группе и обсуждаешь с ними наши отношения.

Анна от неожиданности вскакивает со своего места:

– Я не желаю участвовать в этом спектакле! Ты рассказала ей о группе и о том, что я говорила?!

– Ни в коем случае! Ничего из того, что здесь происходит, не выносится наружу, – взволнованно отвечает Рут, а Анна поворачивается к Нири:

– И все же я не понимаю, чего она добивается?

Нири опять находит нужным вмешаться:

– Я хочу вернуться к Нааме. Наама, что именно из того, о чем говорила мама в группе, тебя рассердило?

Рут (Наама). Мне в принципе не нравится, как ты говоришь обо мне, в каком виде ты меня выставляешь.

Анна. Как я говорю о тебе?

Рут (Наама). Почему ты обсуждаешь с ними мою фигуру или другие интимные подробности?

Анна. Я рассказываю о себе или о моих переживаниях. Я не сижу здесь и не сплетничаю о тебе!

Рут (Наама). Когда ты говоришь о своих переживаниях, ты говоришь, что я, по-твоему, какая-то неповоротливая, непривлекательная, закомплексованная, слишком серьезная или что-то в этом роде – мне все равно, как ты это называешь. Но уж точно, ничего положительного ты обо мне не скажешь!

Анна. Мало ли что я о тебе думаю? Ты, например, считаешь, что я легкомысленная и безответственная мать. У тебя масса претензий к моему образу жизни и к моему второму мужу!

Рут (Наама). Да, это так, мне во многом не нравится, как ты живешь. В особенности то, что твоя жизнь для тебя важнее моей. И так было всегда: в первую очередь ты с твоим мужем, твоими маленькими детьми и твоей работой.

Анна. Откуда ты взяла, что я думаю сначала о себе? Я думаю и о себе тоже, но не только о себе!

Рут (Наама). Так если ты думаешь и о других, не только о себе, как же ты ничего не сделала, чтобы спасти свой брак ради твоих детей? Почему ты о них не подумала? Почему ты не подумала обо мне? Почему ты бросила все ради мужчины, который почти одного возраста со мной, и даже не заметила, как сломала мне жизнь?!

Анна. Теперь мне ясно, что тебе не нравится! Тебе не нравится, что я не осталась с твоим отцом, хотя и была с ним несчастна, и что у меня теперь другой мужчина, к тому же молодой?

Рут (Наама). Мне всегда было неловко за тебя: ты флиртовала с моими друзьями, ни во что не ставила моего отца, унижала и продолжаешь унижать меня. Ты вообще меня никогда не хотела, всегда шутила, что я была «несчастный случай», из-за которого тебе пришлось рано выйти замуж. Ужас, как смешно! Вечно я ловила на себе твой недовольный взгляд, вечно ты думала про себя и говорила другим: «Как это у меня родилась такая дочь? Совершенно другая, чем я хотела, совсем другая, чем я!» Ты даже не пыталась скрыть своего разочарования. Ты всегда мечтала обо мне иной! Поэтому и продолжала рожать еще!

Анна. О, боже! Я даже не представляла, что с тобой происходит! Да, ты действительно была «несчастный случай», но ничего лучшего, чем ты, в моей жизни не произошло! Из-за того, что мне было так хорошо с тобой, я решилась на остальных детей. И с какой стати ты считаешь, что я в тебе разочарована? Наоборот, я просто горжусь тобой, я считаю, что ты потрясающая девушка, умная, красивая и тонкая! Мне бы эти твои качества! Но что правда, то правда: с годами мне с тобой все сложнее и сложнее. Уже с детства ты меня пугала своей серьезностью. Когда ты на меня смотрела, я со страхом пыталась понять, о чем ты думаешь. У меня всегда было такое чувство, будто ты меня оцениваешь. У меня такое впечатление, что кроме того, что мы изначально разные, ты еще специально стараешься быть другой и всегда ра да подчеркнуть эту разницу между нами. Думаешь, я не видела, что ты делала с подарками, которые я тебе дарила? Как ты меня вежливо благодарила, и с тех пор я их ни разу не видела? Я всегда читала в твоем взгляде, что ты меня презираешь, что ты считаешь меня поверхностной, инфантильной, что я не та мать, о которой ты мечтаешь! Когда я встретила Эдну, твою свекровь, я поняла, какую мать ты искала, совсем другую, чем я. И как вы сразу здорово поладили, как я ей завидовала, что у вас такие простые отношения. И несмотря на это, я хотела, чтобы вы почаще встречались, чтобы ты побольше бывала в их семье, потому что мне казалось, что это очень важно, чтобы у тебя был бы еще один дом, где тебе всегда хорошо.

Рут (Наама). А я считала, что ты рада от меня избавиться, что наконец-то нашлась другая мама, которая будет заботиться обо мне.

Анна. С какой стати мне радоваться?! Но что я могла поделать? Я не смогла с тобой сблизиться, но и ты не особенно пыталась приблизиться ко мне. Как, ты думаешь, я себя чувствовала, когда вы затеяли ремонт и даже не нашли нужным посоветоваться со мной, архитектором?! Но я подавила свою гордость и проглотила обиду.

Рут (Наама). Почему ты так легко сдалась? Почему не пришла и не сказала: «Я кое-что в этом понимаю и хочу помочь, я ведь твоя мать!» Почему?

Анна. Потому что я всегда чувствовала, что лишь раздражаю тебя. Под твоим взглядом у меня все деревенело.

Анна замолкает с удрученным выражением лица.

Нири обращается к Анне:

– Что еще вы хотите добавить, чего еще не сказали Нааме?

Анна вздыхает:

– Жаль, что мы так отдалились друг от друга. И зря она на меня так сердится. Возможно, я вела себя неправильно, и на ней как на старшей это больше всего отразилось. Я ее очень люблю, всегда любила ее сильнее всех на свете. Я так хочу, чтобы мы опять сблизились, я так много могу ей дать, я хочу быть с ней!

– Что написано в вашей записке? – неожиданно спрашивает Мики.

Анна разворачивает ее и читает:

– Для меня беременность Наамы – это… ее счастье, – вот, что я написала. – Вы видите: мне, да, важно, чтобы она была счастлива, чтобы ей было хорошо, даже, если я не согласна с тем путем к счастью, который она выбирает.