Мона - Дан Сельберг

Синон думал обо всем, что случилось за последние недели. «Моссад» внедрился в группировку и направил туда оперативную группу. Все были мертвы: Ахмад Вайзи, Самир Мустаф, Мохаммад Мурид, палестинцы, которых Синон нанял у ХАМАСа, оба прошедшие специальную подготовку в Иране. Бена Шавита славили как героя. Это был исторический провал «Хезболлы». Если бы у Синона были хотя бы еще одни сутки, Бен подписал бы договор. Но история не терпит сослагательного наклонения. У Аллаха оказались другие планы. В любом случае в системах по всему миру оставался компьютерный вирус, и потребуются неимоверные усилия, чтобы восстановить сети. Усилия будут стоить Западу сотни миллиардов. Это своего рода победа. Враг ослаб и вынужден тратить энергию не на ведение войны и оккупацию. Синон проехал мимо одинокого бегуна, который, тяжело дыша, боролся с подъемом на Оливковый холм.

Он подумал о себе. Его все еще никто не обнаружил. Поразительно. Подумать только, прославленный «Моссад» пропустил врага прямо у себя перед носом. Как ему наилучшим образом использовать свое уникальное положение? Синон мог по-прежнему причинить врагу вред. Однако опасно быть слишком самоуверенным, рано или поздно «Моссад» разоблачит его. Синон мог бы покинуть страну уже сегодня. Всем, что он делал, он уже обеспечил себе место на небесах. Но он солдат. Нельзя упускать такой уникальный шанс. Синон краем глаза посмотрел на часы. Похоже, он установит новое рекордное время на первом этапе. Синон начал крутить педали сильнее. Лучшее, что он мог сделать, — перерезать горло Бену. В его собственном доме, на глазах у семьи. Какие заголовки! Какая месть за фиаско в Газе!

Синон доехал до вершины и не стал останавливаться. Не до остановок, когда он показывает такое хорошее время. Дорога шла вниз, становясь все отвеснее. Синон наклонился к рулю, чтобы нестись еще быстрее. Он вспомнил о Рейчел Папо. Она выжила. Почти невероятное везение. Теперь она, должно быть, стала осторожнее. Охрана усилилась. Но у Синона по-прежнему оставался козырь. Адрес учреждения, где жила ее сестра-инвалид. Он может просто поехать туда и забрать ее. Идея взбудоражила Синона. Он снимет на пленку все, что с ней сделает, и отправит запись Рейчел. Синон пригнулся ближе к раме. Ветер выл в ушах и сдувал слезы, которые поднимались наверх наискосок от глаз и текли обратно на щеки. Когда Синон ехал на большой скорости, наклонившись вперед, то становился единым целым с велосипедом и мысли уходили из головы. Ему удалось держать скорость почти семь километров, и под конец он выехал на дорогу, ведущую к его дому.

Улица была пустынна. Синон переключил передачу и давил на педали из последних сил, чтобы упрочить то, что, как он уже знал, станет новым рекордом. Два километра спустя Синон въехал на задний двор большой виллы и в нетерпении посмотрел на часы. Невероятно. Он на четыре минуты улучшил свой предыдущий рекорд. Он отдал все силы, но был счастлив. Это знак. Знак того, что Синон сильнее, чем когда-либо. Знак того, что с ним Аллах и что возможно все. Он прислонил велосипед к стене, взял шлем в руку, потянулся ноющими конечностями и пошел к передней части дома. Он был измучен и хотел пить. Все окна были закрыты, семья еще спала. Если повезет, Синон сможет прилечь рядом с женой и поспать еще полчаса до завтрака.

Обогнув угол дома, он увидел, что на капоте его машины сидит девушка. Он начал моргать, чтобы получше разглядеть человека на ярком солнце. Кто-нибудь из подруг его дочери? Сидит тут и ждет, когда они пойдут в школу? Но так рано? И на его машине? Девушка была одета в тренировочный комбинезон и черные кроссовки. Синон разозлился и прибавил шагу. Когда до автомобиля оставалось несколько метров, девушка обернулась, и он понял свою ошибку. Синон остановился и выронил шлем на землю, безуспешно силясь поймать хоть одну толковую мысль у себя в голове. Он знал, что ничего не может сделать. Ни в данной ситуации, ни с этим человеком. Рейчел Папо с улыбкой сказала:

— Доброе утро, господин Кац.

Их незамысловатый домик ютился между гигантскими виллами в стиле Новой Англии и построенным по индивидуальному заказу стеклянным дворцом. Красный домик не был утеплен, и в нем отсутствовали современные удобства. Туалет на улице и ручной насос не были чем-то уникальным для острова Даларё. Возможно, Сёдерквистам стоило вложить деньги и улучшить условия. А может, и нет. Им нравилось нынешнее положение. Здесь они ссорились, смеялись, плакали и занимались любовью летом годами напролет. Лодка тоже была странным объектом на острове. В то время как другие катались на яхтах, водных скутерах и надувных лодках, Сёдерквисты довольствовались дряхлой весельной лодкой с серо-зеленым мотором. Эрик не помнил, когда ее заводили в последний раз. Лодка теперь спокойно покачивалась у причала. По телу разливалось тепло от выпитого вина. С бухты Юнгфруфйерден дул легкий бриз. Прошел дождь и наполнил воздух свежестью и влагой. Доски под голой спиной были скользкими от водорослей. Эрик не мог разобрать, то ли сейчас раннее утро, то ли поздняя ночь. Неважно.

Ханна вплела свои пальцы в его и прошептала едва слышно:

— Я хочу ребенка.

Эрик поцеловал ее мокрые волосы и крепко обнял. Счастье, именно в этот момент, с этим ударом сердца, было самым огромным в его жизни. Чувство покоя, уверенности и чудесного будущего. Жена прижала лицо к его груди.

— Назовем ее Моной.

Эрик рассмеялся.

— А если будет мальчик?

Ханна повернула голову к бухте и сказала, растягивая слова, как будто слушала внутренний голос:

— Мальчик?

Горизонт скрывался за туманом, и над Рёгрундом продолжал идти дождь. Ханна отпустила руку мужа и перевернулась на спину.

— Не будет.

* * *

Доктор Томас Ветье раздраженно заморгал от яркого света. У него была острая мигрень, и он устал. Перед ним лежали все документы, бумаги, записи и журналы о Матсе Хагстрёме и Ханне Сёдерквист. Ветье работал с раннего утра, и ему давно уже стоило уехать домой. Но он не мог оторваться от странных случаев болезни, которые занимали его мысли все последнее время. За больше чем двадцать лет врачебной практики Томас не видел ничего похожего. Конечно, тело было и остается чудом, и вместе с тем как человечество продолжает открывать новые виды животных и растений, так и в организме еще очень многое все еще до конца не изучено. Однако существовали определенные алгоритмы, биологическая логика, влиявшая на организм и ведущая его в определенном направлении. Базовые медицинские законы помогали предугадать ход развития заболевания. Но случаи Матса и Ханны были особенными. Каждый раз, когда, казалось, Ветье находил логику, условия менялись. Каждый раз, когда он был готов поставить диагноз, хоть и с большой долей неуверенности, появлялись симптомы, рушившие его теории.

Ветье консультировался у ряда экспертов в Швеции и за ее пределами. Он получил сотни газетных статей, предложений и рекомендаций. Но ничто не помогло ему сформулировать приемлемое заключение. После большого количества анализов и проб доктор понял, что вирус во многом походил на коронавирус, который вызвал атипичную пневмонию — заразное острое воспаление легких, поразившее эпидемией Азию, Канаду и Ближний Восток. Коронавирус был сферической формы, диаметром девяносто нанометров. Так же как и вирус атипичной пневмонии, он имел выросты на поверхности, делавшие его похожим на королевскую корону в микроскопе. Лаборатории в Хюддинге удалось дать описание внутренней капсулы, состоящей из крайне сложных протеинов. Как и атипичная пневмония, вирус умел обманывать иммунную защиту организма. Новый вирус получил имя NLV, Novel Lenti Virus. После всех попыток использования конвенциональных и неконвенциональных методов лечения лекарство «Сентрик Новатрон» наконец победило вирус у Ханны Сёдерквист. Это произошло невероятно быстро и без видимых побочных эффектов. Самым удивительным было то, что тесты, сделанные всего через несколько часов после того, как Ханна Сёдерквист покинула больницу, не указывали на хоть какое-то взаимодействие между NLV и «Сентрик Новатрон». Лекарство подействовало только в ее организме, и эффект невозможно было воспроизвести в лаборатории. Данные были противоречивы. При сравнительном анализе показателей Матса Хагстрёма и Ханны Сёдерквист можно было обнаружить некоторые сходства. Без сомнения, их обоих поразил вирус NLV, но одновременно с этим у каждого носителя вирус имел уникальные свойства.