Царь Саул - Валентин Пронин

— О, господин мой и царь! Осенью ветер срывает жухлые листья, — вздыхая, ответил Гист. — А с приходом весны ветки деревьев покрываются новыми. Они набирают силу, зеленеют и разрастаются, пока не наступят холода. У людей одно поколение сменяется другим: одно уходит, другое приходит и процветает. То, что былым поколениям казалось великим и священным, последующими презирается, считается глупым и смешным. Возвеличивается новое, что потом отвергается с осуждением. И так постоянно — столетия и столетия. А нам нужно найти скалу у дороги, откуда заметна только башня посреди селения. Там некто будет нас ждать.

Они замолчали и молча шли ещё долго. Дорога становилась всё извилистее, превращаясь в тропу. Козлята-сосунки время от времени возились и скулили в мешках, тоненько блея младенческими голосами.

— Мне думается, вот нужное нам место, — произнёс Бецер, указав палкой между огромных глыб.

Далеко внизу, среди мрака и прихотливых высветлений лунной игры, белела острая башня. Самого селения видно уже не было, оно потонуло в глубине лощины.

— Похоже, наша скала нашлась, — подтвердил Саул.

Скала нависала над дорогой. Около неё склоны казались более пологами. Внезапно сверху посыпался щебень и покатились крупные камни. Раздался жуткий утробный рёв, не похожий ни на рыканье льва, ни на хриплое кашлянье барса, ни на рявканье чёрного медведя. Что-то тупо-бесчувственное и одновременно кровожадное чувствовалось в этом рёве. Путники вздрогнули и подняли глаза. То, что они увидели, повергло их в оцепенение.

Ребёнок, женщина или одряхлевший старик могли стать добычей хищника. Однако волк, медведь, даже лев были уязвимы перед сильным мужчиной с топором, щитом и копьём. Встретив вооружённого охотника, свирепые звери предпочитали уступить ему путь. Могучий, выносливый, подвижно-упругий воин в расцвете сил не боялся даже дикого быка, несмотря на его монолитную, неудержимую мощь и опасные, как кинжалы, рога. В смертельной схватке чаще побеждала ловкость и увёртливость человека, оснащённого острым металлом, пробивавшим любую шкуру. Только гребнисто-чешуйчатый, когтистый и смрадный скимен вызывал у человека суеверный ужас и омерзение.

Скимен и находился в десяти локтях над царём и его спутниками. Горбатый силуэт огромного ящера хорошо освещала замершая в небе луна. Под отвратительными, похожими на шипы, панцирными щитками, среди чешуйчатых наростов тяжёлой головы вспыхивали и угасали красноватые зрительные выпуклости. Из пасти выскакивал и снова прятался раздвоенный змеиный язык. Скимен продвинулся на пару локтей вперёд, раскрыл пасть, показав шилообразные зубы, и в ночных горах снова прозвучал низкий утробный рёв.

Бецер испуганно попятился, доставая из-под плаща меч.

— Бесполезно, — сказал царь, тоже невольно отступая. — Если бы у нас имелось два копья с толстыми древками...

— Спастись от скимена нельзя, — послышался сзади глухой голос. — Он может мчаться со скоростью взбесившегося осла, когда ему надо.

Все трое обернулись и обнаружили человеческую фигуру в чёрной одежде. Даже ночью было понятно, что у него чёрное лицо и чёрные руки.

— Кто ты? — трясясь от страха, спросил Бецер.

— Я раб той, к кому вы идёте, — последовал ответ.

— Ты человек или дэв? — снова спросил Бецер, собираясь закрыть грудью своего царя даже от злобных духов.

— Я оживлённый моей повелительницей мертвец. А этот скимен не просто страшный и редкий зверь, а воплощение бога горной пустыни Баал-Зебуба. Великий Баал-Зебуб требует жертвы. Отдайте ему одного из козлят, которых вы несёте с собой.

Бецер протянул чёрному человеку мешок с козлёнком. «Мертвец» вытащил бедного сосунка, жалобно блеющего и брыкающего слабыми ножками. Он поднялся с необычайной ловкостью близко к скимену и почтительно подсунул ему козлёнка под самую морду. Скимен захватил пастью голову малыша и сразу заглотал его почти полностью. Раздался треск косточек пожираемого козлёнка. Чудовище медленно двинулось в густую тьму, откуда и появилось.

— О, великий и всемогущий Баал-Зебуб, ты принял эту скудную жертву... — молился вслед уползающему скимену чёрный человек в чёрных одеждах. — Конечно, достойнее твоего величия и могущества живой человеческий ребёнок... Но всё же позволь этим ничтожным просителям пройти в глубину твоих владений... О, Баал-Зебуб, смилуйся... Пойдёмте, бог пустынных гор разрешил вам идти со мной.

Раб волшебницы сошёл с дороги и направился к сооружению из огромных камней, где находился вход в большую пещеру. У входа брызгал огненными искрами смоляной факел.

Неровные стены пещеры отдавали холодом. Они были заляпаны помётом птиц и летучих мышей. Воздух в пещере казался затхлым, насыщенным сырой пылью. Неожиданно воздух заколебался, пламя факела заплясало, шипя и наклоняясь в разные стороны. С порывом сильного ветра раздался пронзительный плач, будто рядом взвыли шакалы.

— Нужно принести жертву подземным духам, чтобы они впустили тени умерших на поверхность, — сказал чёрный раб.

— Где же сама волшебница? — Саул тревожно оглядывался.

— Я здесь, — услышали вошедшие в пещеру. В дальнем углу полыхнул голубоватый огонь. Осветилась густая завеса, ниспадавшая с потолка. Она раздвинулась. Вышла высокая немолодая женщина в таком же, как завеса, серебристом одеянии. На голове её отсвечивал синими нитями белый головной убор, напоминающий тиару царей и первосвященников. Лицо волшебницы выглядело суровым и неподвижным. Огромные чёрные глаза, подведённые красной краской, были широко распахнуты. На смуглых щеках синели знаки священной татуировки.

— Принесите жертву подземным духам, — повторила она слова раба.

Тот вынул из мешка второго козлёнка, быстро зарезал его и выпустил кровь на алтарь, сложенный посреди пещеры.

И сразу, шелестя перепончатыми крыльями, влетела огромная стая летучих мышей и заметалась под сводами пещеры с омерзительным писком.

— Тени умерших прилетели, чтобы напиться жертвенной крови, — указывая на метущихся писклявых тварей, сказала волшебница.

— Мне нужна только одна тень... — Саул угрюмо покосился на женщину. — Вызови недавно умершего первосвященника Шомуэла из Рамафаима... Ты можешь сделать такое?

— Это трудно. Труднее, чем возвратить человеческий облик простого смертного. Тут требуется золото. Подземные духи, как люди, любят жёлтый металл. — Волшебница пристально воззрилась на Саула. — Ты взял его с собой?

Саул достал тяжёлое золотое ожерелье из литых треугольников и фестонов, принадлежавшее царю завоёванной им страны Шобы.

Волшебница хищно схватила ожерелье костлявыми руками.

— О, какая великолепная вещь! — воскликнула она. — Это золото понравится подземным духам. Вот, встречай своего первосвященника... — Женщина отвернулась и сделала резкое движение рукой. Снова вспыхнул голубоватый свет, сменившийся облачком дыма. Вслед за тем у стены возник человек.