Стекло и дерево - Сергей Буянов

Сулимович облегчённо вздохнул – пожалуй, никто не услышал гневного писка домашней мыши.

Вертолёт доставил бригаду медпомощи на территорию заказника. Коллега Рима бегом выскочил наружу.

– Топ-топ, шварк-шварк, хлесь-хлесь!

Похоже, упал, бедолага!

Рим не спеша выбрался из вертолёта. Ба-альшой человек, ну и что? Разве существуют различия для врача в людях? Вероятно, для коллеги существуют. Он, выругавшись, безуспешно отряхивал халат от липкой глины, невесть каким образом попавшей на посадочную площадку. Когда Любимов спустился, врач подхватил саквояж и выкрикнул:

– Давайте быстрее!

Любимов промолчал и двинулся в сторону сторожки, вслед за спотыкающимся коллегой. Человек в испачканном белом халате стремглав заскочил в двери. В сторожке раздался какой-то шум, Рим прибавил шаг. Всё-таки случай, похоже, серьёзен!

Он подбежал к крыльцу и столкнулся с вылетевшим телом коллеги. Рима подхватили под руки больничные вышибалы, которые, кстати, обязаны были зайти первыми! Но что делать, если врач сам нарушил инструкцию?

Раздался треск разломанной рамы, залпом вылетело стекло, сверкнув в лучах осветительного прожектора, тяжело ухнул на пол массивный металлический шкаф, похоже, сейф для хранения оружия.

Далее события развивались по накатанной годами схеме. Охранники заскочили в домик, прозвучало несколько хриплых крепких выражений, стук упавшего на тела. Спустя несколько мгновений, один из санитаров пригласил докторов войти.

На полу лежал скрученный по рукам и ногам, действительно, ба-а-альшой человек. Как в прямом, так и в переносном смысле! В дверной проём еле ввалился массивный губернатор с искалеченной свитой. Сынок побудил именитого папашу спрятаться в лесу и прибегнуть к помощи специалистов. Так вот откуда взялась, давно похороненная для обычных людей, санавиация!

Врач засуетился, засекотил, заюлил вокруг губернатора. Он что-то лепетал, оправдывался, жевал сопли и чуть не плакал от досады неизвестно на кого и на что. Большой человек беззвучно отстранил от себя прилипающего психиатра властным движением руки. Специалист умолк и встал в тёмный уголок, рядышком с охраной губернатора. Руководитель высокого ранга мгновенно оценил уровень специалистов, выделив самого главного. Он вопросительно посмотрел на Любимова.

– Любимов, доктор наук, – представился Рим.

Хозяин избушки глянул на свиту: помещение разом очистилось, вышли и вышибалы. Пациент лежал на полу, изгибаясь всем телом, сквозь алую пену с губ соскакивали невнятные звуки. В тускловатом свете прожектора отсвечивали результаты погрома: переломанные ружья, согбенная дугой железная сетка кровати, отодранные с мясом декоративные доски обнажили круглые брёвна стен, на полу валялись осколки стекла, обгоревшие бумажки очень похожие на американские доллары.

– Патологическое опьянение, – вымолвил отец.

– К такому диагнозу следует подходить очень осторожно.

– Это уже случалось, – возразил губернатор. – Проспавшись, он становится обычным человеком.

– Извините, следует провести дифференциальную диагностику. Приступ такой силы случился в первый раз?

– Да, но его обследовали ведущие специалисты мира, – сказал губернатор.

– Можете считать меня одним из них, – спокойно выдал Рим.

– Амбиции, молодой человек, это хорошо, но…

– Мир признаёт мою специализацию, – Любимова задел тон этого самодовольного упрямца. Помощь его сыну необходима!

– Ну, и что вы предлагаете, доктор Любимов?

– Безусловная госпитализация.

– Боюсь, это невозможно.

– Я понимаю, но состояние пациента требует немедленной квалифицированной помощи. К тому же, утечка информации исключается. У меня собственное отделение.

– Частное?

– Да.

Губернатор проникся толикой уважения к молодому специалисту. Он взглянул в дикие глаза сына и отпрянул. В конце концов, надо доверять избирателям.

– Согласен.

– Тогда транспортируем немедленно! – Рим позвал санитаров. Несколько минут спустя, вертолёт взмыл в воздух. Губернатор сидел, надувшись и тупо глядя на невменяемого сына. В голове крутилась, фамилия: Любимов, Любимов? Да кто же это, чей сын? Спец с мировым именем в его вотчине? Как глупо проходит жизнь, если даже таких вещей не знаешь! Губернатор вздохнул. Кем бы ни был Любимов, завтра надо будет забрать сына. Взглянув ещё раз в глаза отпрыску, губернатор усомнился в возможности задуманного. Тогда он пригласит специалистов сюда, из любой страны! Губернатор успокоился и перевёл взгляд на скукоженного психиатра в грязном халате. Пожалуй, этот огрызок заслужил похвалы, сориентировался – учёного привёз на вызов, не тяп-ляп. Не подарить ли ему жигулёнок? Время покажет. А время наступило поганенькое.

В грустных размышлениях прибыл губернатор в частную клинику Любимова. Сына изолировали, доцент Любимов уединился с пациентом. Губернатор немного просидел в ординаторской, затем тяжело поднялся, махнул рукой и направился домой.

… враги, враги, вокруг одни враги! Обложили, сволочи, со всех сторон! Они вездесущи, они забирают воздух, закачивают гнилую смесь, поражающую лёгкие желудок, да и всё остальное.

Убить их невозможно, избавиться – никак. Они проникают в щели окон, пола, куда угодно, поставили в голове колокол и раскачивают-раскачивают его! Бронза стучит по вискам, по лбу и затылку, – за что они так его ненавидят?

… да! Ведь он убил их детей! Когда, за что? Поздно вспоминать. Напустили какую-то муть в глаза – ничего не видно! Но надо, надо сосредоточиться. Кажется, кто-то помогает! Неужели, и среди них есть нормальный человек? Он собрал всю силу воли, сосредоточив энергию в глазах. Появилась более-менее светлая полоска, что-то белое. Врач! Враг? Он посмотрел в глаза, появившемуся ниоткуда. Странные глаза, зрачок огненный! Пламя стало переливаться через полоску, проникло в мозг, появилась тупая боль взамен колокола. Колокол раскалился и лопнул на множество частей, они расплавились и стекли вниз, заполнили горячей массой лёгкие, желудок, проникли в каждую клеточку, и наступило облегчение!

Больной зажмурил глаза и раскрыл их. Взгляд приобрёл осмысленность.

– Где они?

– Они растворились.

– Но они. Во мне? – испуганно произнёс пациент.

– Нет, они расплавились и выкипели, а затем растворились.

– Ушли через кожу?

– Ушли.

Больной вновь закрыл глаза и задышал ровно и спокойно. Санитары, по приказу Рима сняли путы.

Уставший Любимов поплёлся в ординаторскую заполнять историю болезни. Неудивительно, что стали писателями Чехов и Булгаков! Вот ведь работа какая! Бывает, вымотаешься с пациентом донельзя: ни рукой, ни ногой пошевелить невозможно, – а в ординаторской ожидает, услужливо положенная из приёмника, многостраничная История болезни. Медицинская карта стационарного больного – Форма: 008 У!