Поломанные Константы - Ирина Крыховецкая

– Шрам будет, – прошептал Рожден.

– Шрам остался у Ники, когда ты правил на ней линию жизни Егора, не умеешь – не берись! – огрызнулась Сова удивленному Рождену. – Но все равно спасибо, «ангел».

– За что? – не понял Рожден.

– За Заря… за Нику и Егора. Береги их.

– Конечно, а как еще. – не понял Рожден.

– Да вот никак! – усмехнулась одними глазами Сова. – Судьба у вас такая.

Тем временем Наташа вдруг сделала вдох и приоткрыла глаза. Некоторое время она рассматривала невысокий потолок медицинской палатки.

– Это Эльбрус? – тихо спросила она. Рожден было сделал рывок к жене, но Сова жестом остановила его. Дарья стояла рядом, замерев от увиденного. Чем живут ее взрослые дети, отдалившиеся от нее?

– Да, Наташка, это Первый Камень, – ответила ей Сова, и Наталья перевела взгляд на нее.

– Марья! – воскликнула она слабым голосом.

– Тсс! – успокоила ее Сова. – Я тебя люблю. – Но сейчас я не она, ты найди меня, Наташ, там мои дети, пригляди за Марьей…

– Маша… – Наталья взяла Сову за руку в белой перчатке, но та встала и сделала шаг назад, отступая. В зеленых с искрами глазах Совы вспыхивали искры и стояли слезы. Она быстро вышла из палатки, подставив руки снегу и ласковому холодному ветру, слизавшему капельки крови подруги с белоснежных перчаток Валентины. Даша, незаметно вышедшая следом, осторожно стояла в стороне и ждала, пока Сова сама заметит ее.

– Я не могу помочь тебе на этот раз, Дарья, – обернулась Сова.

– Почему? – в глазах пронзительно-сиреневого цвета появились слезы отчаяния.

– Потому что Олеся пропала не просто так. Надо исправить Сломанные Константы, поэтому она пропала.

– Нет, ну как же. – Даша упала в снег на колени, бессильно скрестив руки на груди. – Ты так много можешь. Как же ты можешь отказать матери?

– Могу, – Валентина горько вздохнула, – но я обещаю тебе, что твоя дочь проживет долгую и насыщенную жизнь. Чересчур насыщенную.

Подул ветер, поднимая снежный буранчик и скрывая Сову с глаз Дарьи. Когда снег улегся, Валентина исчезла. И Даша смолкла, беззвучные слезы водопадом текли по ее лицу. Она поняла, что свою дочь она не найдет и не увидит никогда. И верить в страшные знания Рождена о сестре, которые она прочла в его голове, она не хотела.

Джип, в котором находились Дил и Виктория, также был накрыт водой. Также вокруг кружили руины разных эпох и плавали тела древних и современных людей вперемешку. Джип стоял под твердым скальным навесом, куда его точно привел Дил, видимо заранее приметивший это место. Сомерсет рассказал Виктории о причинах катастрофы, а теперь молчал, облокотившись о руль. Молчала и Вика, отчасти потрясенная рассказом бывшего императора, Дилана, дьявола, Дила, отчасти от увиденного за стеклом.

– Почему нас не раздавило водой? – раздался вопрос Виктории.

– Силовое поле, как, впрочем, и у Егора, – со вздохом ответил Дил.

– Егора?! – потрясенно переспросила Ника.

– Да, Егора Торина, – подтвердил Дил. – У нас есть сестренка, настырная такая, совершенно безбашенная, думаю, ты ее просто не помнишь. Так вот, даю миллион против одного, она давно привела его сюда, чтобы помешать мне.

– В чем помешать?

– Отправить в тартарары эту планетку! – рассмеялся Дилан. – Ты ничего не сказала в ответ на мой сказ…

– А что я могу сказать…

– Люк, Дил… – подсказал Дилан.

– Ах да, Утренняя Звезда, Люк, или император Дил, – кивнула Виктория, смотря перед собой и не двигаясь, – что я могу сказать? – Ты похож на утреннюю звезду, ты красивый, наверное, почти как Бог.

– Не почти, а Бог, – поправил Дилан.

– Вот видишь, – ответила Виктория, – а я так не считаю. какой с меня спрос?

– И все же? – ухмыльнулся Сомерсет.

– Я существо порядка, не хаоса, мне нравится свет, а не тьма. И хоть для тебя это лишь условная теософия, для меня устой жизни, закон. Я не смогу жить в мире, где Богом будешь ты, а порядок вещей изменится в противоположную сторону.

– Ты сейчас человек, ты не поймешь и не заметишь, стоит лишь колесу Сансары повернуться еще раз!

– Если происходящее сейчас реально, то я больше ни на йоту не сомневаюсь в бессмертии души, – ответила Виктория, – а душу не изменишь. Душа будет страдать в твоем мире.

– Ты страдаешь и сейчас, – заметил Дил, – твои родители покинули тебя, твой венчанный Отцом моим муж погиб, ты одинока и страдаешь. Но мир моего брата тебя больше устраивает, чем мой?

– Отец бросил меня, потому что в нем сильны были твои пороки. Мама умерла так рано, потому что в стране навели порядок одержимые тобой. А если Егор погиб, потому что вы, Боги, развязали войну за Веру, то не говори мне, что он жив! Если сейчас за все дела отдувается человечество, то в твоем мире, Дил, люди будут иссечены обвинениями и страхом.

– Но не ты, – поправил Дил.

– Я не с тобой, я с ними, я не люблю тебя, неужели непонятно!

– Ну что ж. – согласился Дил и шумно вздохнул, – ты выбрала, что хотела. Все-таки он.

Не всегда наш выбор совпадает с тем, каким мы его представляем. Я тоже выбрал любовь однажды. Теперь навечно проклят за нее. Но я хотя бы борюсь, а ты плывешь по течению времени, проваливая мои планы.

– Потому что ты лишил меня права на борьбу. Зачем я тебе, Дьявол? – спросила Виктория.

– Не люблю это прозвище, – скривился Дил, – если братец не уступит, то я принесу тебя в жертву в точке пересечения Сансары, тогда кровь твоя будет на святых ручках моего братишки, что недопустимо. Убить то, что любишь! Свет! Свет! Сколько правил!

– Ясно, – спокойно кивнула Виктория и откинулась в кресле…

Стало мелеть, вода невероятно быстро сходила, обнажая голые острые выступы белых камней и черную мокрую землю. Город исчез с лица Земли.

– Все, конец пути, мама, – сообщил Егор и вышел из машины. Анна поспешила за ним. То, что предстало ее взору, было не менее страшным, чем увиденное в потоках воды. Голая земля покрыта не камнями, а белеющими человеческими останками, нагроможденными целыми кучами костей и черепов. Самым непостижимым было то, что все эти незахороненные кости стонали и выли от боли. Их голоса перемешивались и превращались в один сплошной жуткий гул. А пространство над этой бесчисленной тьмой людей вздыхало как живое и ухало. От каждого человека, или бывшего человека, исходило сияние, которое закручивалось, вплетаясь в общую мощную спираль, терявшуюся в небесах, как в воронке. «Так вот он откуда, этот странный гул», – трясясь от перенапряжения и страха, подумала Анна.

– Апофеоз… – уже вслух сказала она.

– Хаос и беспредел, – отозвался Егор.

Неожиданно из-за груды костей показался джип Анны. Он остановился метрах в ста от их машины, и сердце Анны заколотилось – в машине сидела Виктория. Даже издалека ее лицо выглядело совершенно белым, бледным пятном. Дверца джипа открылась, и на землю спрыгнул мужчина, «братец», как поняла Анна. Он медленной ленивой походкой приближался к ним. Одетый в черные шелковые рубашку и брюки, оттеняющие его белые волосы и изумрудные глаза, он удивительно походил на Егора. Только одежда, цвет волос и глаз разнил их.