Дело всей жизни - Александр Василевский

В ночь на 2 июля поступившие в Генштаб от разведывательного управления данные говорили о том, что в ближайшие дни, во всяком случае не позднее 6 июля, переход врага в наступление на курском направлении неизбежен. Я тотчас доложил об этом Сталину и испросил разрешения немедленно предупредить фронты. Затем зачитал ему заранее заготовленный мною проект следующей директивы Ставки: «По имеющимся сведениям, немцы могут перейти в наступление на нашем фронте в период 3–6 июля. Ставка Верховного Главнокомандования приказывает: 1. Усилить разведку и наблюдение за противником с целью своевременного вскрытия его намерений. 2. Войскам и авиации быть в готовности к отражению возможного удара противника. Об отданных распоряжениях донести»[57]. Ночью 2 июля Сталин утвердил текст директивы, и она была направлена командующим Западным, Брянским, Центральным, Воронежским, Юго-Западным и Южным фронтами. В тот же день я отправился на Воронежский фронт. Вечером был на КП у «Николаева» (псевдоним Ватутина. В целях маскировки с 15 мая 1943 года по 1 июня 1944 года для руководящего состава Красной Армии псевдонимы были вновь изменены. Сталин стал Ивановым, Жуков — Юрьевым, я — Александровым; командующие фронтами: В.А. Фролов — Валериановым, Л.А. Говоров — Леоновым, К.А. Мерецков — Кирилловым, П.А. Курочкин — Птициным, С.К. Тимошенко — Тимофеевым на севере и Федоровым на юге, А.И. Еременко — Иваненко, В.Д. Соколовский — Василенко, М.А. Рейтер — Максимовым, М.М. Попов — Марковым, К.К. Рокоссовский — Костиным, Р.Я. Малиновский — Родионовым, И.Е. Петров — Ефимовым, И.С. Конев — Степиным, Ф.И. Толбухин — сначала Федоровым, потом Обуховым).

3 июля на Воронежском и на Центральном фронтах прошло, как и все последние дни, спокойно. А с 16 часов 4 июля противник предпринял на широком участке Воронежского фронта боевую разведку примерно четырьмя батальонами, поддержанными 20 танками, артиллерией и авиацией (около 150 самолето-вылетов). Все попытки врага вклиниться в наш передний край были отбиты. Захваченный в бою пленный, немец из 168-й пехотной дивизии, показал, что войскам розданы на руки сухой паек, порции водки и что 5 июля они должны перейти в наступление. Из телефонного разговора с Жуковым я узнал, что то же самое подтверждают немецкие перебежчики, перешедшие к нам 4 июля на Центральном фронте. Посоветовавшись с Ватутиным, мы решили в ночь на 5 июля провести предусмотренную планом артиллерийско-авиационную контрподготовку, которая, как выяснилось позднее, дала исключительный эффект. Противник, находившийся в исходном для наступления положении, понес большие потери в живой силе и технике. Дезорганизована была подготовленная им система артиллерийского огня, нарушено управление войсками. Понесла потери и вражеская авиация на аэродромах, а связь с нею у общевойскового командования также нарушилась. Многими фашистскими командирами сильная контрподготовка была принята за начало нашего наступления. Даже не зная деталей результатов контрподготовки, мы испытывали чувство большого удовлетворения ее общими итогами. Гитлеровцы с трудом смогли начать наступление вместо 3 часов утра 5 июля тремя часами позже.

Так развернулось великое сражение на Курской дуге. В этот день, одновременно с севера и юга, перешли в наступление на Курск обе вражеские группировки. Советские войска вступили в тяжелую борьбу с врагом. Общий ее ход достаточно освещен в литературе, и я напомню лишь отдельные ее моменты.

Решением Ставки от 23 июня командующим войсками Степного военного округа был назначен генерал-полковник И.С. Конев, с освобождением его от должности командующего Северо-Западным фронтом. Начальником штаба Степного военного округа стал генерал-лейтенант М.В. Захаров, членом военного совета — генерал-лейтенант И.З. Сусайков. Приказом Ставки от 9 июля Степной военный округ был переименован в Степной фронт. В разное время в него входили армии: 27-я генерал-лейтенанта С.Г. Трофименко, 47-я генерал-майора П.М. Козлова, 53-я генерал-майора И.М. Манагарова, 4-я гвардейская генерал-лейтенанта Г.И. Кулика, 5-я гвардейская генерал-лейтенанта А.С. Жадова, 69-я генерал-лейтенанта В.Д. Крюченкина, 57-я генерал-лейтенанта Н.А. Гагена, 5-я гвардейская танковая генерал-лейтенанта П.А. Ротмистрова, 5-я воздушная генерал-лейтенанта С.К. Горюнова; корпуса: 4-й гвардейский и 10-й танковые, 1-й гвардейский механизированный, 3-й, 5-й и 7-й гвардейские кавалерийские.

Оборонительная операция Воронежского и Центрального фронтов продолжалась с 5 по 23 июля. С 12 июля в нее включились 5-я гвардейская танковая и 5-я общевойсковая армии Степного фронта, переданные Воронежскому фронту.

В целом вражеское наступление продолжалось менее недели и 12 июля кончилось провалом. В итоге беспримерного сопротивления советских войск противник, понеся огромные потери и продвинувшись до 12 км на северном фасе Курской дуги и до 35 км на южном, был вынужден прекратить наступление, а затем начать отвод своих войск. Окружить наши войска (на четвертый день наступления, как это предусматривалось планом операции «Цитадель») фашистам не удалось. Советская оборона оказалась сильнее. И тогда же нами были созданы необходимые предпосылки для перехода в запланированное контрнаступление. Главным итогом оборонительного сражения следует, на мой взгляд, считать поражение танковых соединений врага, в результате чего возникло особо благоприятное для нас соотношение сил по этому важному роду войск. В значительной степени способствовал тому выигрыш нами крупного встречного танкового сражения южнее Прохоровки в 30 км от Белгорода. Мне довелось быть свидетелем этого поистине титанического поединка двух стальных армад (до 1200 танков и САУ), который произошел на южном фасе Курской дуги 12 июля. Сохранился документ, который был направлен мною 14 июля из этого района боев Верховному Главнокомандующему, он по-своему может свидетельствовать о происходившем:

«Согласно Вашим личным указаниям с вечера 9.VII.43 г. беспрерывно нахожусь в войсках Ротмистрова и Жадова на прохоровском и южном направлениях. До сегодняшнего дня включительно противник продолжает на фронте Жадова и Ротмистрова массовые танковые атаки и контратаки против наступающих наших танковых частей. Ликвидация прорыва армии Крюченкина, создавшая 11.VII серьезную угрозу тылам главных сил армии Ротмистрова и корпусу Жадова, потребовала выделения двух мехбригад из 5-го механизированного корпуса и отдельных частей Ротмистрова в район Шахово, Авдеевка, Александровская. Ликвидация же прорыва армии Жадова в районах Веселый, Васильевна, Петровка 12.VI 1.43 г. вынудила бросить туда остальные части 5-го механизированного корпуса. То и другое в значительной мере ослабило силы основного удара Ротмистрова со стороны Прохоровка в юго-западном направлении. По наблюдениям за ходом происходящих боев и по показаниям пленных, делаю вывод, что противник, несмотря на огромные потери, как в людских силах, так и особенно в танках и в авиации, все же не отказывается от мысли прорваться на Обоянь и далее на Курск, добиваясь этого какой угодно ценой. Вчера сам лично наблюдал к юго-западу от Прохоровки танковый бой наших 18-го и 29-го корпусов с более чем двумястами танков противника в контратаке. Одновременно в сражении приняли участие сотни орудий и все имеющиеся у нас РС-ы. В результате все поле боя в течение часа было усеяно горящими немецкими и нашими танками.