Королевский маскарад - Оксана Демченко

– Отдыхай, – усмехнулся наместник, выбираясь из коридора. – Можешь даже накрыться плащом.

– Что, некрасивая? – расстроилась эфрити. Свела брови: – Вы все говорите невнятно. Плохо знаете язык Дэйгэ, я недовольна. И не щурься так!

– Я не спорю по мелочам, – великодушно объяснил эльф. – У тебя гнусный характер. Ты привыкла к обожанию и поклонению, сразу заметно. Еще ты любишь помыкать окружающими.

– Это плохо? – забеспокоилась ведьма, нервно ощупывая горелые хвостики волос.

– Еще не решил, – пожал плечами Жависэль. – Как можно решать, когда ты даже не назвала своего имени, хотя уже успела выведать мое?

– Селима, – сообщила рыжая, склонила голову и снова стрельнула глазами в сторону Жависэля. – Что еще тебе надо знать?

– На востоке за всех женщин кто-то отвечает, – задумался наместник. – Кто оберегает тебя?

– Я эфрити, я сама огонь и… – гордо вскинулась рыжая, вздохнула огорченно, поймав чуть насмешливый взгляд эльфа. – Ты недобрый и грубый. Ладно: за меня отвечает брат, Рахта. Я подгорный огонь, а он солнечный, старший. Он не боится ночи, а я опасаюсь света дня. Особенно одна. И вообще – меня знобит, мне дурно. Меня надо беречь. И нечего так бессовестно смотреть, я от этого тускнею.

Рыжий рассмеялся, сунул секиру в поясное крепление, отнял у Лильора плащ и укутал Селиму. Гномы уже проверили коридор, ведущий к парку. Лильор снова достал оружие, пристраиваясь идти последним, а Жависэль бережно устроил Селиму на руках. Женщина успокоенно и в то же время победно прикрыла глаза, опустила голову на широкое плечо. Сделала вид, что отдыхает. Пару минут все двигались молча, только коридор рождал редкое и слабое эхо, когда гномы поправляли руки на рукоятях секир. Их темные сплошные доспехи не издавали и малого звука – сказывалось давнее умение мастеров-подгорников, вызывающее завистливое недоумение людей.

Селима устала молчать и глубоко вздохнула:

– Зачем тебе мой брат? Он рядом, идет сюда и дерется. Я обижусь, если ты станешь говорить только с ним. Мне ведьма с запада говорила так, словно все уже решено. Я очень подходящая, когда отмоюсь, волосы отращу и восстановлю форму. Ты тоже забавный, хоть и наглый до безобразия. Она говорила, есть только одна беда: я не умею печь пироги.

Жависэль остановился, «споткнувшись» об эту странную новость, и захохотал, не в силах сдерживаться дольше. Впереди басовито рычал Бронг – одновременно и урезонивал, и сам смеялся. Сзади фыркал от возмущения Лильор. Он знал, что мама много раз пыталась подобрать наместнику жену. Но не предполагал, что и сестра заинтересуется той же семейной забавой.

– Кошка Ли, – вслух догадался наместник. – Из пеленок один нос торчит – и туда же, в свахи! Отлуплю малолетку!

Отсмеявшись, наместник стал серьезен, всмотрелся в далекие блики огня, прислушался к шуму боя, катящегося от внешних стен города к дворцу. И подумал, что во многом Кошка Ли права. Увы, рыжая эфрити смугла и худа, как тростинка. Но если он снова начнет придираться, останется дурак дураком. Где еще водятся столь скандальные, самовлюбленные и наглые ведьмы? И есть ли они хоть где-то в мире…

Жависэль устал от одиночества. Столько веков оберегать покой долины – и не знать покоя ни единого дня. Мама бросила его ребенком, уйдя в доступный эльфам в крайнем отчаянии Сон забвения. И растила маленького Жаса госпожа Нола, сестра погибшего в войне легендарного героя гномов – Рртыха Первого. После его смерти Нола стала королевой гномов древнего Гхросса, который тогда только-только строился под горами кряжа. Нолу эльф привык считать и звать мамой, а ее мужа – отцом. И он один из всех эльфов столь мучительно тяготится своим бессмертием, разрываясь между долгом наместника Лирро и уделом гнома, навсегда осиротевшего со смертью родителей, брата, двух сестер из той, второй, подгорной жизни. Он хотел бы обрести свою семью. Но в женщин эльфов не верил. Они не видят красоты гор, не знают радости работы с горячим металлом, не чувствуют потребности жить в гномьих тоннелях. А этой тощей малявке гномы дороги, да и сама она не чужая горам. Огонь горна! Легендарное существо, которому гномы – поклоняются.

Что же теперь, позволять ей командовать? Мысль огорчала и раздражала. Хороша семья: чуть что, жена напоминает о том, что она гномье божество. И пироги не умеет печь…

– Эй, ну я научусь, – всхлипнула ведьма. – Только все равно буду шуметь, я же огонь. И вообще, если ты такой упрямый, уйду насовсем к гномам.

– Я наместник долины Лирро и обязан там жить или хотя бы часто бывать, – сообщил Жависэль. – И что бы ни решил твой брат, я увезу тебя туда. Проклятая Кошка Ли, опять всю сметану… тьфу ты, славу, припишет роду а-Тэи! А ведь они ни при чем, мы сами разобрались, без этих королевских интриг.

– Разобрались? – обрадовалась рыжая. – Точно?

– Точно, – буркнул Жависэль. – Но ты должна много кушать. Я попрошу королеву Сэльви пожить в Лирро и научить тебя печь пироги. Под ее присмотром за одну зиму откормишься до приличного вида.

– Приличного? За меня брату самые ничтожные слуги султана давали три тысячи овец, – возмутилась эфрити и сама рассмеялась. Вздохнула с сожалением, как обычно мгновенно меняя настроение. – Есть хочу. Бихинских персиков желаю отведать. И еще винограда из оазиса Пухо.

– Лирройский сухарь, – с усмешкой сообщил наместник, доставая каменный старый кусок хлеба, случайно завалявшийся в одном из карманов.

– Сойдет, – кивнула эфрити и взялась охотно грызть угощение. – Если меня не бросать одну, я даже день переживу без страха, честно. Еще сухарь есть?

Жависэль кивнул и порылся в остальных карманах, извлекая последовательно пять орехов, сушку, завернутый в тряпицу эрхойский леденец, пару изюмин и дюжину крупных пузатых подсолнечных семечек. Эфрити съедала все мгновенно, и наместник стал втайне надеяться, что будущую жену удастся увидеть более крепкой и плотной. В плену любого можно довести до истощения, но аппетит у девушки – обнадеживающий. Лильор поделился куском лепешки, гномы передали мешочек сушеных яблок. Рыжая грызла, облизывалась и довольно вздыхала. Внезапно она замерла и глянула вперед.

– Брат. Рахта!

Селима спрыгнула в траву и побежала вперед, уверенно уклоняясь от веток и огибая кусты. Рассмеялась, почти скрытая зарослями. И сразу вновь появилась в поле зрения – уже сидящая на руках рослого беловолосого воина, идущего к дворцу. Рядом бежала Лэйли, заляпанная грязью и кровью с ног до головы, сосредоточенная и еще не успокоившаяся после боя. Она увидела брата давно, но теперь – напоказ – воинственно взвизгнула «мяу» и бросилась к нему.

– Полон сад ведьм, – усмехнулся Жависэль.

– Здравствуйте, я вам рада, спасибо, – протараторила Лэйли, торопливо потерлась носом о щеку брата. – Жас, я тебя просватала.

– Поздно, без младенцев разобрались, – ехидно сообщил наместник.

– Ра-а, – восторженно завизжала Лэйли. – Ра-а! Я тебе ничего не должна! Они сами все решили, без меня. И без тебя, кстати!