Пока течет река - Диана Сеттерфилд

И это продолжалось целую вечность, пока…

Пока, уже не в силах сопротивляться, он не почувствовал, как его что-то хватает и вытаскивает из воды – с такой легкостью, словно он весил не более ивового листика, – а затем укладывает на плоское дно лодки.

Молчун? Конечно, он знал легенду о паромщике, который перевозит тех, чье время истекло, на обратную сторону реки, а остальных возвращает живыми на берег. Он никогда не верил этим сказкам, однако ж вот, пожалуйста…

Высокая худая фигура подняла шест к небесам, потом ослабила хватку, так что шест, скользнув между ладоней, вонзился в речное дно, и плавный, но невероятно мощный толчок послал плоскодонку вперед по темной воде. Виктор ощутил это ускорение, и на лице его появилась улыбка. Спасен…

Половина людей осталась на острове, рассредоточившись так, чтобы заметить его при попытке выбраться на берег. Остальные вернулись к лодкам и продолжили поиски на реке.

– Вода чертовски холодная, – пробормотал Донт.

Армстронг опустил руку за борт и тут же ее выдернул.

– Мы ищем живого человека или труп? – спросил он.

– Долго ему не протянуть, – мрачно заметил Воган.

Они проплыли вокруг острова один раз, второй, третий.

– Загнулся гаденыш, – сказал кто-то из людей Вогана.

Остальные согласно кивнули.

На этом охота закончилась.

Лодки двинулись в обратный путь к пристани Баскот-Лоджа.

Пастор написал священнику прихода, в котором ранее жила Лили со своей матерью и отчимом, и вскоре получил ответ. Как выяснилось, один из членов общины хорошо помнил те события тридцатилетней давности. Исчезновение Анны наделало тогда много шуму. Прошел слух, что девочку утопила из ревности ее старшая сестра. Соседи поспешили к реке, но сразу найти мешок с телом не смогли. А пока ее мать вместе с остальными занималась поисками, старшая девочка сбежала из дома.

Но спустя еще пару часов Анна была найдена живой, причем довольно далеко от дома – дальше, чем она смогла бы уйти без посторонней помощи. У нее был сильнейший жар. Никакие лекарства не могли помочь в этом случае, и несколькими днями позже она скончалась.

Мешок также был найден. В нем оказался мертвый поросенок.

А вот Лили найти не удалось. Ее мать никогда уже не оправилась от этого удара и умерла через несколько лет. Ее отчим кончил свои дни на виселице за преступления, не связанные с этой историей. Что до ее сводного брата, то он с юных лет пошел по кривой дорожке: подвизался то здесь, то там, нигде подолгу не задерживаясь, а в последние годы о нем не было никаких вестей.

– Вы ни в чем не виноваты, – попытался успокоить ее пастор.

Рита обняла ее за плечи.

– Ваш сводный брат обманывал вас просто потому, что он по натуре человек подлый и завистливый. Он знал, что вы невиновны, но все это время заставлял вас мучиться раскаянием. Вы не бросали в реку свою сестру.

– Но тогда чего хотела Анна, когда она приходила ко мне из реки?

– Это была не Анна, – сказал пастор. – Анна давно мертва. Она покоится с миром и не держит на вас зла.

– В Лачуге Корзинщика вам привиделись кошмары, – добавила Рита, – а в «Лебеде» вчера была просто иллюзия. Дым и зеркала.

– Ваш сводный брат умер – утонул в реке – и больше не сможет вас запугивать, – говорил пастор. – Вы можете свободно распоряжаться своими деньгами, можете покинуть лачугу и переселиться сюда, в этот дом.

Однако Лили знала о реках больше, чем эти люди; она знала, что с утопленниками все далеко не так просто, как думает большинство. Утонувший Виктор пугал ее ничуть не меньше, чем живой, – по сути, мертвым он был даже еще страшнее. Она знала, что Вик будет злиться на нее за то, что она его выдала; и потому не стоит еще сильнее раздражать его, покидая место, в котором он всегда сможет ее отыскать. Достаточно было вспомнить, что случилось с мистером Уайтом, к которому она сбежала. Его нашли забитым до смерти, а побои, которые тогда же нанес ей Виктор… удивительно, как она вообще смогла выжить после такого? Нет, злить Виктора она не осмеливалась.

– Лучше я останусь в лачуге, – сказала она.

Священник пытался ее переубедить, и Рита пыталась ее переубедить, но, при всей ее кротости, Лили упрямо стояла на своем.

Когда Армстронг приехал забирать Мод из Лачуги Корзинщика, выяснилось, что она скоро должна опороситься.

И он предпочел не перевозить ее в таком состоянии, удостоверившись, что ей обеспечен хороший уход.

– Не могли бы вы позаботиться о ней, пока не родятся поросята, миссис Уайт?

– Я-то не возражаю, а вот как насчет самой Мод? Она не прочь остаться?

Мод была не прочь; на том и порешили.

– А когда приеду забирать ее домой, я оставлю вам взамен одну из ее дочек.

Куры тревожно кудахтали, кошка уклонилась от попытки ее погладить и шмыгнула прочь, прижимаясь к стене, а немигающие глаза свиней говорили о том, что здесь произошло нечто воистину страшное. Армстронг нахмурился. Что бы это значило? Он отлучился всего-то на пару часов: осматривал предлагаемый на продажу скот.

Из дома выбежала средняя дочь и так крепко обхватила его руками, что последние сомнения исчезли – дело было плохо. Она так задыхалась, что не смогла произнести ни слова.

– Робин? – спросил он.

Она кивнула.

– Где твоя мама?

Она указала в сторону кухни.

Там царил беспорядок. Забытый суп булькал в кастрюле; раскатанное тесто для пирога так и осталось лежать на доске. Бесс стояла перед креслом-качалкой, схватившись за подлокотники – в защитной позе, с ожесточенным лицом. А в кресле сидела их старшая дочь, Сьюзен, съежившаяся и бледная. Ее руки были как-то неловко скрещены на груди, ладони прижаты к шее. Трое младших детей стояли вокруг своей сестры, теребя ее юбку.

Когда он вошел, Бесс с облегчением разжала руки, выразительным взглядом и жестом предупредив мужа о молчании.

– Вот, – обратилась она к малышам, – отнесите это свиньям.

Смахнув картофельные очистки со стола в большую миску, она протянула ее самому старшему из троицы; дети напоследок утешающе погладили колени сестры и отправились выполнять задание.

– Что ему было нужно? – спросил Армстронг, как только закрылась дверь.

– Как обычно.

– Сколько на сей раз?

Она назвала сумму, и на лице Роберта появились жесткие складки. Это намного превосходило прежние запросы Робина.

– В какую аферу он впутался, если просит столько денег?

Она устало махнула рукой:

– Ты же его знаешь. Одна ложь за другой. Якобы очень выгодное вложение, такое бывает раз в жизни, деньги надо внести до конца недели… Меня этой болтовней не обманешь, и ему это известно. Все его льстивые подходы и хитрости давным-давно на меня не действуют. – Она сдвинула брови. – А сегодняшний Робин не убедил бы никого – и уж точно не меня. Он был в страшной спешке, бормотал скороговоркой. Не мог усидеть на месте – так ему хотелось поскорее заполучить эти деньги и исчезнуть отсюда. Нервничал, то и дело подходил к окну. Хотел послать к воротам своего брата, чтобы тот предупредил его, если кто-нибудь покажется, но я ему этого не позволила. А потом отбросил уловки и сорвался на крик: «Просто дай мне денег! Без пустой болтовни! Деньги – или мне конец!» Стучал кулаками по столу, кричал, что это мы во всем виноваты и что, если бы мы не вернули девочку Воганам, он не оказался бы загнанным в угол. И голос дрожал совсем непритворно. Он и впрямь очень сильно чего-то боится. «Что ж тебя до такого довело?» – спросила я, и он сказал, что его кто-то преследует. И этот человек не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего.