Баннерет - Мстислав Константинович Коган

мера безопасности. Ладно. Пора и самому идти. Время не ждёт, а у меня тут ещё остались незаконченные дела.

На плацу меня уже ждали. Там выстроились все бойцы, кроме дежуривших сейчас часовых. Перед их строем была сложена внушительная куча брёвен, на которой лежали пять тел. В простых рубахах, штанах и с монетами, зажатыми между зубов. Или тем, что от зубов осталось. Погибшие во вчерашнем бою.

Броню, оружие, ботинки, и всё, что могло представлять хоть какую-нибудь мало-мальскую ценность с них предусмотрительно сняли. Конечно, подобный обряд предполагал, что воина будут хоронить при полном параде, дабы на том свете он смог прорубить себе путь в небесный чертог. Но у нас просто не было денег на новое обмундирование, так что позволить себе такую роскошь мы попросту не могли.

— Генри… — кивком поприветствовал меня Бернард, передавая мне самодельный факел — кусок пропитанной жиром тряпки, намотанный на палку.

Я молча кивнул в ответ. Прошёлся взад-вперёд перед молчаливым строем, мысленно размышляя о том, как же ненавижу сочинять и толкать пафосные речи. Почему-то в такие моменты в глотке всегда пересыхало, а мысли начинали путаться, превращаясь в бесформенный кисель, из которого невозможно вычленить хоть что-то вменяемое. Эхх. Сейчас опять словлю урон по репутации. Впрочем, если я отмолчусь, то меня уж точно никто не поймет, так что была ни была.

— Вчера мы потеряли пятерых братьев по оружию. Кто-то из них был с нами уже давно и прошёл не одну битву. Для кого-то наоборот, это был первый бой. Но всех их, — я вытащил из ножен клинок и по очереди указал на каждое тело, — Объединяет одно. Даже перед лицом смерти они не проявили трусость и слабость, и не сбежали с поля боя, пытаясь спасти свою шкуру ценой жизни братьев по оружию, — я немного помолчал, собираясь с мыслями, затем продолжил, — Век наёмника недолог. Все мы скоро отправимся вслед за ними. Но запомнят нас не по тому, как мы живём. А по тому, как мы уйдем. Будем ли мы в последний миг сжимать в своей руке меч или же ползать на брюхе, вымаливая пощаду, — я выдохнул, прошёлся взад-вперёд и продолжил, — Никто заранее не может знать, как он умрёт. Но что мы знаем точно: наши братья ушли достойно. Так, как подобает не кметам, но воинам. Так почтим же их память, и отправим их души в небесный чертог, где они будут пировать, ожидая нового перерождения.

Строй ответил мне дружным рёвом, вскинув вверх мечи. Похоже на этот раз речь всё-таки удалась. Как бы подтверждая мои слова перед глазами появились строчки логов.

Авторитет командира +1 (речь перед солдатами)Текущий авторитет командира составляет 6 единиц.

Я щёлкнул пальцами. Над тряпкой тут же взвился язык оранжевого, потрескивающего и плюющегося искрами пламени. У бойцов это не вызвало ни удивления, ни страха. Они давно знали о том, кто я такой.

Куча брёвен, предварительно политая смолой, занялась быстро. За несколько секунд ревущее пламя охватило тела и принялось жадно их пожирать, распространяя на всю округу запах палёного мяса. Солдаты стояли и молча смотрели, мысленно прощаясь со своими товарищами.

— Всё готово, — тихо поинтересовался я, подойдя к Бернарду.

— Ребят я предупредил. Выступим, как только скажешь.

— В таком случае седлайте коней. Мы больше не можем медлить.

Спустя пару часов отряд из восьми человек остановился возле небольшой лесной опушки, к которой нас вывел один из местных кметов.

— Вот, значица, и всё, господин, — кивнул мне невысокий, пузатый мужичок. Неловко слез со своей клячи, разгладил густые усы и вытер ладонью вспотевшую лысину, — Дальше прошу меня извинить, но я ни ногой. Да и вам бы, чес-слово не советовал. Дурственное там место, — он поднял вверх указательный палец и со значением добавил, — Проклятое!

— На ваше счастье, это уже не первое проклятое место, с которым мы сталкиваемся, — ответил я, спрыгивая с коня. Размял плечи, указал пальцем на поляну и спросил, — Тут начинается граница?

— Нет, господин, не здесь, — покачал головой мужичок, нервно переминаясь с ноги на ногу, — Немного дальше, возле старого урочища. Идите прямо, не ошибётесь. Токмо яб вам всё равно не советовал. Страх уж на этой самой поляне забирает так, что и шагу не ступить, а возле урочища какая-то неведомая сила и вовсе голову наизнанку выворачивает.

— Благодарю за совет, — кивнул я, — Но боюсь воспользоваться мы им не сможем. За сопровождение также благодарю. Вот… — я достал из кошелька десяток железных монет и высыпал их в протянутую ладонь, — Как вернёшься в деревню, выпей за наше здоровье.

— Непременно, господин, — мужик спрятал монеты за пазуху. Поклонился. А затем удивительно ловко для своей комплекции взлетел обратно в седло, ударил пятками коня и через пару секунд скрылся в лесной чаще.

— Всё, парни, дальше пешком! — скомандовал я, поворачиваясь к остальным, — Ронвальд, ты остаёшься здесь с лошадьми. Все остальные — надевайте амулеты. Давайте, шевелитесь, время не ждёт!

Пока парни спешивались, проверяли снаряжение и передавали поводья своих коней остающемуся бойцу, ко мне подошла Айлин. Надо было признать, наш оружейник не поскупился. Помимо кольчуги с короткими рукавами, он подогнал девушке шапель, шинные наручи, и фальшион, теперь висевший у неё на поясе. Сидело всё это не слишком ладно, по большей части скрывая достоинства её фигуры, но со своей самой главной функцией должно было справиться без проблем.

— Я похожа на клоуна, — пожаловалась девушка, пытаясь поправить выбивающиеся из под подшлемника пышные светло-каштановые волосы.

— Скорее уж на валькирию, — хмыкнул я, смерил её оценивающим взглядом и немного поправился, — Только средневековую. Прямиком из восточной европы середины четырандцатого века. А не ту, что была у викингов.

— На клоуна, — с нажимом повторила девушка, нервно теребя ремешки на наруче.

— Ты знаешь, уж лучше быть час-другой похожей на клоуна, чем потом всю оставшуюся жизнь бегать с изуродованной рожей, — хмыкнул я, подпрыгивая на месте и проверяя хорошо ли сидит экипировка, — Уж в этом будь добра, доверься эксперту по изуродованной роже.

— Да тебе то оно даже идёт… — многозначительно хмыкнула девушка. Хотела ещё что-то добавить, но не успела. К нам подошёл Бернард.

— Всё готово, — отрапортовал сержант, — Можем выступать.

— Хорошо, — кивнул я, вытащил из ножен меч и ещё раз