Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море - Анатолий Юновидов

Во время боя за Чебанку в полной мере сказались недостатки боевой подготовки полка, на которую в Севастополе просто не хватило времени. Бойцам полка оказались присущи все недостатки, характерные для первых добровольческих морских отрядов и полков морской пехоты. Матросы лихо наступали в полный рост, не желая кланяться пулям, плохо применялись к местности, не умели маскироваться, а попав под огонь, не спешили окапываться.

Несмотря на усилия Харичева, моряки бессистемно атаковали поселок и несли значительные потери, хотя «противник еще не организовал на этом участке минометного огня, а ведет огонь только артиллерийский и из ручных пулеметов».

Отсутствие минометного огня говорило о том, что в самой Чебанке и рядом с ней ни одного пехотного батальона румын, скорей всего, не было, а поселок обороняли тыловые и штабные части, вызывавшие огонь артиллерии. При этом связь с Чебанкой действовала у румын не хуже, чем с обеими Дофиновками — и хотя бойцы парашютно-десантного отряда впоследствии докладывали о множестве перерезанных проводов, связь между ключевыми пунктами румынской обороны так и осталась ненарушенной.

Время шло, а взять Чебанку не удавалось. После 18 часов командование 2-м батальоном принял после выхода из строя его командира начальник штаба полка майор Харичев, до этого осуществлявший общее руководство боем под Чебанкой. По его распоряжению 2-й батальон сменил на позициях перед поселком 1-й, который начал обходить Чебанку с северо-запада. Под угрозой окружения румыны начали отход из поселка, который был после этого занят 2-м батальоном. Отступить из Чебанки удалось не всем. Заметившие отход противника матросы ворвались в Чебанку и «разгромив штаб, в плен не брали». Впоследствии с захватом штаба вышел неожиданный казус, так как, по донесению командования 3-го морского полка, «полк дрался с подразделениями 14 ПД», которых по остальным данным в этом районе не было, но как доложил Коченов, «так как пленные ими не сохранились, то подтвердить эти сведения не представляется возможным».

1-й батальон, продолживший движение на Новую Дофиновку, был обнаружен северо-западнее Чебанки звеном «И-16» 69-го ИАП, которое искало полк с воздуха после очередной потери связи. По донесению командования 69-го ИАП, «в 19.00 десант был обнаружен северо-западнее Чебанки, где на него и был сброшен вымпел. С земли мигали красными огнями»[396].

Бой за Старую Дофиновку был не менее тяжелым, взять ее, так же как и Чебанку, не удавалось в течение нескольких часов. Командир батальона старший лейтенант Матвиенко получил под селом третье за день ранение, но продолжал руководить боем совместно с военкомом Слесаревым. Матвиенко, как и под Григорьевкой, попытался обойти Старую Дофиновку с фланга, но сделать это не удалось. Отличившийся при захвате румынских пушек под Григорьевкой разведчик краснофлотец Петренко погиб, пытаясь выяснить возможность обходного маневра. Все обстоятельства его гибели так и остались неизвестными. После того как Старая Дофиновка наконец была захвачена, его нашли недалеко от села лежащим за ручным пулеметом. Перед его позицией лежало несколько трупов румынских солдат, которых противник уже не успел унести. С наступлением темноты румыны начали отход из обеих Дофиновок. Десантники заняли оба населенных пункта, выполнив тем самым свою задачу. Высадившемуся у Григорьевки полку оставалось соединиться с частями ООР, что и произошло на рассвете следующего дня.

Несмотря на потерю управления полком его командиром и неумение вести пехотный бой, моряки дрались с огромной самоотверженностью. Их доблесть отмечена во всех донесениях, хотя при этом отмечалось, что «пренебрежение к основным требованиям и незнание тактики пехоты (не только не окапывались. А вообще не ложились и не применялись к местности) были излишние — ненужные потери»[397].

Однако в целом эффективность действий 3-го морского полка оказалась значительно ниже возможной из-за низкого уровня подготовки личного состава, о чем и докладывал в штаб ООР командир 421 СД полковник Коченов, отнесшийся к полку, который по окончанию операции влили в его дивизию, крайне негативно:

«Полк понес потери до 400 человек. Считаю, что при таком положении он не в состоянии оборонять порученный ему участок, и считаю необходимо немедленно отвести его в тыл, организовать и только после этого ввести в бой, для чего прошу 54 СП оставить на месте и оставить на месте 716 СП.

(В) противном случае противник снова может со стороны Чабанка прорваться на Ново-Дофиновка, Фонтанка и выйти в тыл частям дивизии… Я считаю, что для организации и приведения в порядок этого полка требуется не менее 2 дней с отходом в тыл… Я еще раз докладываю, что без организации этого полка он не боеспособен».

После выхода полка в полосу действия 421-й СД в командование полком вступил подполковник Затылкин.

Задача, поставленная перед полком, была выполнена, несмотря на все трудности, выпавшие на его долю, хотя и ценой излишних потерь. Вина самих моряков в этих потерях минимальна — они как и многие другие морские отряды, сражались самоотверженно. Однако спешка в формировании полка и просчеты в его подготовке привели к излишним потерям в ходе десантной операции. Росту потерь способствовала и высадка без участия отряда высадочных средств, во время которой полк потерял до половины своих станковых пулеметов[398].

Некоторая завышенность требований командующего ООР Жукова и выбранное слишком далеко от линии фронта место высадки десанта привели к тому, что он не смог ударить в тыл укрепленному узлу сопротивления у Фонтанки. Но за день бойцы полка после потерь, понесенных при высадке, не имея достаточного количества пулеметов и минометов, прошли с боями 10 км, заняли 3 населенных пункта, дезорганизовали тылы 13-й пехотной дивизии и отвлекли часть ее сил от переднего края. Они внесли свой вклад в успех операции. Румынские части, зная что в тылу у них действует десант, вынуждены были отходить не на восток, а на север, что значительно увеличило их потери.

С рассветом оставленные для огневой поддержки десанта эсминцы, канонерская лодка «Красная Грузия» и морские охотники повели огонь по заявкам с берега. До часу дня корабли без помех работали по донесениям корректировочных постов. Правда, огонь эсминцев был не всегда точным, особенно на максимальных дистанциях. В течение дня командование 157-й дивизии сообщало в штаб Приморской армии, что «эсминцы задевают огнем наш правый фланг»[399]. Командование Приморской армии также докладывало в штаб ООР о том, что «десантные суда своим артогнем задевают правый фланг 157 СД»[400].