Книга покойника - Янина Забелина

После паузы Одемар медленно произнес:

– Мне Эмма нравилась. Беата не любила ее, но мне всегда она нравилась.

– Ее лояльность семье Одемаров была абсолютной, но при этом Эмма Гаст искренне любила племянницу мужа, Хильду. Эта привязанность оказалась ее слабым местом – Анна Одемар и лже-Леон, сообщив, что в Витчерхиире подстроена ловушка, сделали бедную женщину послушной и молчаливой. Правда, ненадолго…

– Неужели в Витчерхиире есть ловушка?

– Еще какая! Ее использовали не только для того, чтобы запугать Хильду Гаст. После ее смерти ловушка должна была стать свидетельством безумия компаньонки. Именно страх перед этой ловушкой заставил госпожу Гаст – упокой Господь ее душу – обратиться ко мне.

– Обратиться к вам?

– С помощью обрывков бумаги, выброшенных из окна. Дошедшее до меня послание не содержало никакой конкретной информации – таким оно и должно было быть. Представьте себе невыносимое положение этой женщины. Она находилась во власти потенциальных убийц, и это длилось почти две недели! Но они выжидали, надеясь отыскать гравюру и сломить ее сопротивление, а она не смела шевельнуться, пока сегодня я не смог сообщить ей, что ее указания выполнены – Хильда покинула Витчерхиир. Тогда Хильда Гаст начала действовать – на полминуты раньше, чем следовало; они провели контратаку, как и было у них запланировано на случай провала. Дальнейшие события уже не поддавались их контролю, но, видимо, они понадеялись, поскольку им не удалось отыскать картинку, что ее нельзя найти вообще.

– А если бы госпожа Гаст отдала им картинку? Она осталась бы жива?

– Вряд ли. Они без колебаний убили Матиаса Одемара. Он пригласил меня прийти сюда и поискать вырванную гравюру. Он был слишком внимателен и прекрасно соображал. Он хотел изгнать их из вашего дома, и они его боялись.

Одемар сжал кулаки. Граф продолжил:

– В вашем доме хозяйничали молодой, здоровый, безжалостный человек и женщина, готовая умереть за него. Хильда Гаст стояла, как скала, защищая приютившую ее семью от бесконечно циничных и бессердечных обманщиков. Она выполнила свою задачу и, наверное, не считала бы, что заплатила слишком большую цену. А я пытался, как мог, помочь ей устоять – тем, что не искал картинку и не проникал в частную жизнь Одемаров… Пока не наступила развязка. Но я так хотел, чтобы она позволила мне спасти ее!

– Небеса, если бы она осталась жива!

– Есть что-то такое, что вызывает в людях преданность к вам, Одемарам.

– Но почему же вы ничего не сказали мне?

– Я не мог этого сделать по двум причинам: я не знал, чем излишняя разговорчивость обернется для моего клиента, – ее указания, как я упоминал, звучали очень неопределенно. К тому же у меня не было доказательств.

– Доказательств?

– Против вашей невестки и ее старшего сына? Конечно. Доказательства, – и Граф показал на изображение Витчерхиира, – здесь. Это все, чем располагала Хильда Гаст. Нидербергер и я впервые увидели это двадцать минут назад.

– Нидербергер… – Одемар поднялся на ноги. – Где он? Что он делает?

– Скорее всего, вам не придется проходить сквозь боль ареста и суда над вашей невесткой, господин Одемар, – полицейские не стали обыскивать ее.

– Что вы имеете в виду?

– Выстрел, который мы слышали, прозвучал очень похоже на предыдущие, словно его сделали из того же маленького пистолета. Скорее всего, их была пара, и когда парень закричал матери, что все кончено, она застрелилась. Она жила ради сына…

В комнату тихо вошел Нидербергер. Очень спокойный и мрачный, он выглядел настоящим вестником несчастья. Граф и Одемар обменялись понимающими взглядами, а лейтенант, откашлявшись, заговорил:

– Господин Одемар. Не знаю, сочтете вы это дурной новостью или нет… Возможно, господин Граф уже догадался, как разворачивались события, и подготовил вас…

Одемар заговорил с холодной учтивостью, причем так, словно был ошеломлен или бредил:

– Моя невестка мертва?

– Да. Я только успел сказать этому парню, что мы нашли письмо на картинке, а он уже распахнул дверь своей комнаты и заорал, что все кончено. Наверное, она постоянно носила в кармане платья второй маленький пистолет. Она лежала поверх постели. Она не позволила сиделке ни раздеть ее, ни дать снотворное: она хотела убедиться, что все в порядке… Услышав крик, она вытащила пистолет и застрелилась.

Через мгновение Одемар громко спросил:

– А где Беата?

– Все в порядке: она наверху вместе с Хильдой Гаст. Мы не разрешаем им спуститься вниз. Пришел Карсон, судя по всему, бежал полпути и в спешке даже перепрыгнул через перила. Но встал как вкопанный, когда увидел этого парня-обманщика. Ну, я вам скажу! Настоящее потрясение для него. Но Карсону есть о ком заботиться. Эта барышня, Хльда Гаст. Он теперь с нею. Очень приятная маленькая леди, – повеселевший Нидербергер делился впечатлениями, глядя в каменное лицо Одемара. – Приятная пара. Карсон говорит, что теперь они будут вместе, даже если им суждено умереть от голода. Правда, я думаю, до этого не дойдет. Он пойдет воевать, как все. Юная госпожа тоже во всем с ним согласна.

После этих слов Одемар, казалось, несколько ожил и слегка потряс головой.

– Умереть с голода? Карсон бредит. Не умрут они от голода. Я возьму Хильду под свою опеку, пока он не в состоянии заботиться о ней.

Нидербергер, обрадованный собственной тактикой, продолжил:

– Рад, что мы не делились с барышней своими нелестными соображениями о ее тете – она-де шантажистка, сумасшедшая и бог весть еще что. Рискованно, не так ли? Вы знаете, когда я увидел эти буквы на картинке и прочитал письмо, у меня в голове все сдвинулось, как в той штуке, которой мы забавлялись детьми… в калейдоскопе! Так одно за другими и перемещалось. И поверьте на слово, господин Одемар: для вашей семьи все обернулось гораздо лучше, чем вам сейчас кажется. Конечно, все это ужасно, но, по крайней мере, вам не придется видеть в суде жену своего брата, обвиняемую в мошенничестве, сокрытии и пособничестве убийству. Ну а этот парень, Леон, возьмет все на себя – станет клясться, что это были его затеи, и он принудил ее угрозами.

Граф повел плечом:

– Она не позволила бы ему признаться во всем.

– Как ни странно, – лейтенант игнорировал реплику Графа, – Леон готов рассказать все. Он хочет поговорить с вами, господин Одемар.

Одемар удивился и помрачнел:

– Что, сейчас?

– Я очень хорошо вас понимаю, после всего пережитого вы меньше всего хотите видеть этого человека. Наверное, вы с удовольствием забыли бы о его существовании. Но вы уже подготовлены, и, сказать по правде, вы бы оказали нам большую услугу. В дальнейшем он может отказаться давать показания. Похоже, он привык руководствоваться только своими желаниями, но сейчас это нам на руку. Его рассказ будет добровольным, вы и господин Граф станете свидетелями, к тому же я взял с собой стенографа, ну а с другой стороны, вы сможете прояснить целый ряд неясных обстоятельств.