Злой волк - Неле Нойхаус

– Мы сегодня продолжим работу с психотерапевтическими кабинетами, которые приоритетно занимаются детьми и подростками, – продолжал свое сообщение Кай. – По утверждению нашей свидетельницы, эта парочка говорила на безукоризненном немецком языке, а девушка – с сильным акцентом. Они называли девушку «наша дочь», но, возможно, речь шла о приемном ребенке. Поэтому мы проверяем все организации, занимающиеся проблемами усыновления.

Бернд Принцлер прибудет сюда из Пройнгесхайма около девяти часов. Для Энгель, Боденштайна и Джема он наряду с Килианом Ротемундом был главным подозреваемым по делу Ханны Херцманн. Пия ничего на это не сказала и лишь вполуха слушала то, о чем говорили другие. Ее мучило ужасное чувство утраты доверия к двоим из своих коллег. Втайне она задавалась вопросом: присутствует ли Николя Энгель на их совещаниях из чистого интереса, или она намерена чинить препятствия, если расследование будет производиться в том направлении, которое могло бы быть опасным лично для нее.

– Хорошо, продолжаем в том же русле, – сказал Боденштайн. – Пия, я попрошу тебя присутствовать при очной ставке со свидетелем и при допросе Принцлера.

– Но я должна уехать не позднее чем без двадцати двенадцать, – напомнила она шефу. – У меня сегодня полдня отпуска.

– Отпуска? В разгар следствия? – Доктор Энгель подняла брови. – Кто дал разрешение?

– Я. – Боденштайн отодвинул стул назад и встал. – Я думаю, что до этого времени мы закончим. Итак, через десять минут внизу.

– Понятно. – Пия взяла сумку, на которую она сегодня сменила свой традиционный рюкзак, и пошла в свой кабинет. Кай последовал за ней.

– Почему ты в обычные дни не носишь платье? – спросил он.

– И ты туда же? – проворчала Пия.

– Куда? – удивился простодушно Кай. – Я считаю, что твои ноги – отрадное зрелище.

– Понятно, мои ноги!

– Да, твои ноги. С тех пор как у меня осталась только одна нога, я стал почитателем ног. – Он усмехнулся и сел за письменный стол. – О чем это ты задумалась?

– Я… я ни о чем не задумалась, – поспешила сказать Пия и включила свой компьютер. Почему она отреагировала так чувствительно?

Она ввела пароль и стала проверять почту. Ничего особенного. Полицейский сервер был удобен тем, что изначально отсортировывал весь спам и рекламу. Она уже хотела выйти из электронной почты, как появилось новое сообщение с темой «Лилли». Отправитель был неизвестен. Она кликнула на мейл, у которого было приложение.

«Постоянно исчезают маленькие девочки, и их больше не находят. Было бы жаль лишиться такой маленькой сладкой крошки только потому, что ее мама сует свой нос в дела, которые ее не касаются».

В приложении была фотография, на которой были изображены она и Лилли с собаками у одного из огороженных выгонов в Биркенхофе. Изображение было не очень резким, как будто съемка производилась на большом расстоянии. Пия пару секунд тупо смотрела на строчки. Только постепенно она начала понимать, что означает это сообщение, и у нее по телу побежали мурашки. Это была недвусмысленная угроза! Они сочли Лилли ее дочерью и угрожали что-то сделать с ней, если Пия не прекратит это… Да, что она должна прекратить? В какие дела она сует нос?

– Только не обижайся, я всего лишь сделал тебе комплимент, – сказал Кай. – У тебя действительно потрясающая…

– Подойди, пожалуйста, сюда и посмотри, – перебила Пия своего коллегу.

– Что там? – Он подошел к ней. – Почему ты так побледнела?

– Вот, смотри! – Пия отъехала на стуле чуть назад, схватила свою сумку и выудила из нее мобильный телефон. У нее возникло какое-то ощущение неловкости в желудке, руки сильно дрожали. Ей надо немедленно позвонить Кристофу и его предупредить! Он не должен ни на миллисекунду упускать Лилли из виду!

– Это серьезная угроза, – подтвердил Кай и озабоченно наморщил лоб. – [email protected] – совершенно очевидно, что это ложный адрес. Это нужно показать шефу.

Через некоторое время вокруг письменного стола Пии с серьезными лицами стояли Боденштайн, Кристиан, Джем и Катрин. Пия созвонилась с Кристофом, который сразу понял всю серьезность положения и заверил ее, что он будет следить за Лилли и внушит ей, что она должна все время находиться рядом с ним.

– Ты, видимо, кому-то серьезно перешла дорогу, – сказал Джем.

– Да, но кому же? – Пия все еще была вне себя. Кто-то знал, где она живет, и сфотографировал ее и Лилли! Мысль о том, что кто-то бродит вокруг ее дома, пробудила страхи, засевшие глубоко внутри и давно забытые. – Я этого не понимаю! Мы ведь вообще ничего не знаем!

– Очевидно, да, – согласился Боденштайн и внимательно посмотрел на нее. – Вспомни, с кем и о чем ты говорила?

Пия проглотила слюну. Не рассказывать же ей коллегам о том, что она говорила вчера вечером с Бенке об Эрике Лессинге. Могла ли прийти угроза с этой стороны? Может быть, за этим скрывается Франк? Ее взгляд встретился с глазами Кристиана, который едва заметно покачал головой.

– Мы сейчас придем, – сказал Боденштайн. – Ты не можешь сделать больше, чем ты уже сделала, Пия. Кай должен проинформировать коллег в Кёнигштайне, а Кристоф немедленно сообщить им, если заметит что-то подозрительное.

Пия кивнула. Это ничуть не успокоило ее, но шеф был прав. В данный момент она ничего больше не могла сделать.

Природа оказалась милостива и подарила ее свекру к восьмидесятилетию синее, как кобальт, небо с белоснежными кучевыми облаками. Ничто не препятствовало приему и празднеству на открытом воздухе.

Эмма, сушившая волосы феном, через окно в ванной комнате смотрела вниз, в сад. Гельмут Грассер и его прилежные помощники еще накануне установили трибуну, стулья, высокие столы и маленькую сцену для представлений. Сегодня утром они смонтировали систему звукоусиления и произвели настройку звука. Внизу царила нервная суета. Джазовый ансамбль, который был приглашен в качестве подарка юбиляру от Ники, Сары, Ральфа и Корины, играл уже целый час, репетировал и хор «солнечных детей». На этом музыкальном фоне у Эммы произошло суровое сражение с дочерью, которая руками и ногами была против платьица в розовую клетку с белым воротником, которое вообще-то любила. Терпение и строгость не дали результата, никакие аргументы не могли убедить ребенка, Луиза упрямо настаивала на том, чтобы надеть джинсы и белую футболку с длинными рукавами. Девочка упрямилась все больше и больше, пока в конце концов не разразилась пронзительным истерическим криком, который не смогла заглушить даже джазовая музыка. Однако Эмма не уступала и надела на орущего ребенка платье. Теперь Луиза сидела в своей комнате и дулась, а Эмма, воспользовавшись возможностью, быстро приняла душ и вымыла голову.

Было уже пора идти вниз. Сервисная служба по обслуживанию приемов доставила канапе, различные закуски, бокалы, посуду, приборы и напитки для приема. Обед для узкого круга приглашенных гостей готовился на домашней кухне. Обслуживающий персонал, который Корина также заказала через сервисную службу, уже стоял, скучая, в ожидании начала торжества. Оставалось, правда, еще минут сорок пять до прихода первых официальных гостей, но Рената и Йозеф хотели еще до этого поднять бокалы со «своими» детьми за юбиляра и за встречу.