Уйти, чтобы возродиться - Дмитрий Александрович Козак

‒ Два вертокрыла, десять вездеходов и триста бойцов!

В квартире установилась полнейшая тишина, игнорируемая лишь чавкающим колбасой Марсом.

Изотов обхватил голову руками и простонал.

‒ Я знал, что рано или поздно этим все закончится! Эдмон, что нам теперь делать?! Они же от нас места мокрого не оставят! Два вертокрыла разнесут наш купол сверху, а вездеходы с пехотой довершат дело на земле! Нет уж! Я и мои люди просто так не сдадимся! Умрем все, но и многих из них потянем за собой в могилу. Впрочем, вы наши гости и не обязаны нам помогать. Вы вольны уйти со станции…

Генри поднялся, стиснув кулаки. Капитан Вернер, укоризненно посмотрев на Изотова, высказал общее мнение гостей по этому поводу.

‒ Герасим, старый друг. Ты действительно думаешь, что мы трусливо сбежим с «Мирного» и не станем вам помогать защищаться от бандитов? Ты обижаешь всех нас своими словами.

Изотов поднял голову. В его взгляде читалось выражение вины за сказанное.

‒ Простите, но это же не ваша война. Вы нам абсолютно ничем не обязаны, но от помощи таких специалистов «Мирный» не откажется.

Кинг снова сел на свое место, разжав кулаки и немного расслабившись.

‒ Вот это уже другое дело! Давайте отдохнем немного, чуть-чуть отметим выигранное сегодня сражение, а завтра со свежими головами поразмыслим, как выиграть и войну. Как вам такое предложение?

Изотов удивленно приподнял брови и переглянулся со своим хмурым помощником.

‒ Я все удивляюсь, как, зная про такую опасность, вы можете позволить себе спокойно спать и веселиться? Как?! ‒ Затем усмехнулся и добавил. ‒ Если наши гости уверены, что что-то можно придумать, значит, не все еще потеряно. Я просто восхищен вашей выдержкой! Эх, гулять, так гулять!

Через несколько минут гости и их радушные хозяева вышли из квартиры Изотова, чтобы влиться в ряды обитателей станции, празднующих сегодняшнюю маленькую победу. Капитан Вернер даже вспомнил русскую пословицу: кто умеет воевать, тот умеет и веселиться, а кто умеет веселиться, тот и горя не боится.

А потому все тревоги, проблемы и будущие планы были отложены на завтра. Ведь отдых нужен даже самым сильным, умным и смелым. И все же были два человека, которые не приняли участия в общем праздновании. Это были Лиана и Николай Гончаренко. Одна думала о живом, о том, кого ждала и надеялась вновь увидеть. Другой думал о мертвом, о том, кого живым увидеть уже не сможет.

Глава 85

Ночь на острове, бывшем совсем недавно еще частью Эримитиса, проходила в полной тишине. Это было тем более удивительно, ведь совсем недавно пираты пили, горланили песни и изредка постреливали для поднятия своего настроения. Видимо, тот факт, что они безраздельно властвовали островком и территорией вокруг него, делал их беспечными. Абсолютно все, не считая и так спящих бывших охранников «лабов», напились до беспамятства. Исключением ожидаемо стал Нож, который очнулся часа в три ночи более-менее протрезвевшим в сарае. Долгое время он приходил в себя, вспоминая, как сюда попал. А когда, наконец, вспомнил, то попытался из него выбраться. Но здесь его ждало полнейшее разочарование. Дверь оказалась заперта снаружи, оружия для привлечения внимания не было, а хриплые звуки, вырвавшиеся из пересохшего горла вместо крика, неспособны были испугать даже ночных птиц, поющих в ветвях деревьев.

Такое положение дел устраивало засевших в доме-крепости Вика, Риоса и братьев-химиков. Они сполна успели воспользоваться ситуацией, вполне отдохнув и поспав за ночь. Однако чуть позже все изменилось.

Начало утренним событиям положил тот самый синдром нетерпимости у Кэпа, вызывающий у него всепоглощающее чувство жажды крови, расправы. А вызвало его у Кэпа жесточайшее утреннее похмелье и неудачные попытки при помощи чувствительных пинков и пальбы из карабина в воздух разбудить валявшихся на песке и остатках кострища пиратов. Глаза его налились лютой злобой и ненавистью ко всему живому, а в голове вспыхнуло огромнейшее желание выместить на ком-то беззащитном свою злобу и облегчить, таким образом, сводившую с ума головную боль с похмелья. И тут он вспомнил о пленниках в сарае. Срываясь на полубег, он добежал до дверей сарая и с громкой отборной руганью стал палить по засову замка. Запоры разлетелись вдребезги вместе с досками. Заведенный Кэп ворвался в сарай, но расстрелять никого не успел. Изловчившийся Нож тенью пролетел несколько шагов, разделявших его и босса, и успел поднять дуло карабина, крича, чтобы тот не стрелял. Ошарашенный такими трюками Кэп начал понемногу приходить в себя. Он узнал голос Ножа и наконец-то заметил отсутствие пленников.

‒ Я не понял, Нож!! Ты какого тут околачиваешься?! Ты, мусор океана! Рыбий корм!! Где пленники?!

Кэп выпустил карабин из рук и сжал горло Ножа в стальные тиски своими толстыми пальцами.

‒ Где «мясо»?! А ну отвечай, живо!

Задыхающийся Нож, безуспешно пытаясь отодрать его пальцы от своего горла, просипел.

‒ Они меня обманули, Кэп… Они заперли меня и сбежали… Нн-а-а острове где-тто будут прят-таться…

Неконтролируемая ярость Кэпа стала угасать, поэтому он разжал пальцы. Еле дышащий Нож, ухватившись за посиневшее горло, тяжело опустился на землю, откашливаясь и сипя. Разум Кэпа окончательно сбросил пелену кровавого тумана, окутывавшую сознание плотным коконом. Он поднял карабин и, направив его на своего помощника, почти спокойно ответил.

‒ Это будет счастьем для тебя, Нож, если они все еще на острове. Найди их… Найди сейчас или…

Выразительное движение дулом карабина у горла Ножа заставило того привстать и даже довольно резво двинуться к выходу.

‒ Кэп, я найду их! Найду и приведу к тебе. Головой ручаюсь, приведу!

Кэп оскалился.

‒ Да, Нож. Я услышал тебя. Или приведи, или без нее останешься…

И столько кровожадности и злорадства было в его тоне, что Нож мысленно содрогнулся и галопом рванул в сторону дома.

Кэпа боялись все его «бойцы». Боялись не напрасно. Но, каково же было удивление Ножа, когда, прибежав к дверям дома, он увидел всю четверку охранников «лабов», безмятежно храпевших на его крыльце.

‒ Эй! Я не понял! Это что еще за фокусы?! А ну, быстро поднимайтесь, не то не подниметесь вовсе!!

Его крики были встречены новыми раскатами храпа и причмокиванием. Нож не стерпел такого игнорирования себя с их стороны и со всей силы стал охаживать бока ближайшего охранника. Наконец, тело зашевелилось и тонким писклявым голосом пропищало.

‒ Да хватит меня щекотать. Счас встану…

Перевернувшись на другой бок, охранник захрапел еще громче. Нож ухватил