Хочу сны. Игра уравнителей - Марк Йерго

Аня уходила в темноту. Ньютон приподнялся, телепортировался к ней и сбил с ног.

– Тебе не нужно идти к нему! – он схватил девушку за запястья, стараясь прижать её извивающееся тело к земле.

Аня вырывалась и рычала. Затем она впилась зубами ему в шею. Он зажмурился от горячей боли, ослабил хватку, и девушка сбросила его с себя. Она быстро поднялась, приготовилась телепортироваться, но Ньютон поймал её за рукав куртки.

– Да послушай же! – сказал он. – Тебе нельзя к Гуру! Он пришёл за тобой! Ему нужны твои способности!

– Что ты несёшь? – её глаза полнились тёмной яростью.

– Это я его надоумил! – Ньютон быстро поднялся на ноги. – Это всё план Лиги. Ты лишь приманка.

Аня посмотрела в сторону дома, затем вновь на Ньютона.

– Они убьют его, да?

Ньютон видел, что Аня этого совершенно не желала. Он была пленницей Гуру, она его ненавидела, и всё же для неё смерть учителя была равносильна её собственной гибели.

– Он не нужен тебе, Аня, – буквально умоляюще произнёс Ньютон и обнял её. – Тебе нужно освободиться от него.

– И что тогда? – её голос прозвучал слабо.

– Решим что. Мы справимся. Что-нибудь придумаем. Лига поможет нам.

Анины руки были опущены, а его цеплялись за её спиной, словно пытаясь пробудить её и вернуть к жизни. Но девушка лишь молча смотрела на озеро, над которым буря швырялась землёй, камнями и ветками.

Ньютон отпрянул и посмотрел ей в глаза, обхватив её лицо и пытаясь пригладить её волосы:

– Я найду решение, верь мне! А пока нам лучше спрятаться, пока Лига…

Внезапно Аня обхватила его шею, и он не успел договорить, как неожиданно земля буквально ушла у него из-под ног. Он нелепо уткнулся в Анино лицо и не мог свободно вдохнуть, пока они стремительно взлетали в небо. И лишь когда они замедлились, Ньютон открыл глаза и понял, что висит в воздухе. Девушка легко держала его на вытянутых руках за отвороты рубашки. Ньютон глянул вниз, и его вмиг вспотевшие ладони словно закололо невидимыми спицами: они висели над самой бурей и чёрным озером, с высоты похожим на рот невиданной твари, клокочущий чёрной жижей из самого её нутра. В ушах загремели раскаты громов. Ньютон беспомощно задёргался, больше всего на свете желая и боясь проснуться одновременно.

– Прости, – почти спокойно произнес Аня, и он заглянул в её холодные глаза. – Но тебе пора домой.

Её руки разжались, и воздух под ногами Ньютона провалился.

Задыхаясь от притока адреналина, оглушённый горловым свистом воздуха, он безвольно устремился вниз. Поток воздуха обжигал кожу. В тело врезались ветки и камни. В падении Ньютона несколько раз перевернуло, и в конце он увидел чёрные волны.

Сноходец закрыл лицо руками, и через секунду его словно разорвало на части.

Свист и гром обернулись сначала оглушительным шлепком, а после замогильным плотным гулом.

От жгучей агонии, пронзившей всё его существо, Ньютон долго не мог ни пошевелиться, ни что-либо различить в тинистой мгле. Затем он коснулся скользкого дна и слабо приоткрыл глаза. В густой тёмно-зелёной мути сперва не было ничего, но затем её словно осветил ясный дневной свет, и Ньютон увидел маленький барахтающийся силуэт. Это был маленький однорукий ребёнок.

Мальчик тянулся от дна к свету, но ногу его держал кусок ржавого каната. Он рвался и метался, надеясь, что брат спрыгнет за ним, как и обещал. Но с поверхности воды только слышались испуганные крики детей, убегающих прочь.

Ньютона охватил ужас. Он закричал, выпуская из лёгких последние остатки воздуха, и вдруг почувствовал, что в отличие от ребёнка его ноги ничто не держит. Тогда он оттолкнулся ими от камней и почувствовал, как легко балансирует в воде. Он посмотрел вверх, на солнечные блики над головой, а затем вновь на пленённого ребёнка.

Мальчик всё ещё боролся со стихией и страхом перед смертью, но уже утрачивал веру в то, что ему ещё когда-нибудь доведётся вздохнуть полной грудью, посмеяться над тем, как брат шутит над мамой, съездить к бабушке и её ворчливым подругам-сплетницам, заляпать шорты мороженным, а потом бегать от ос. Затем мальчик ощутил страшное смирение и закрыл глаза, переставая бороться.

Ньютон видел это видение в глазах и пастях хранителей сотни раз перед тем, как пробудился. Ему казалось, что он уже преодолел свой страх, смирившись с умирающим мальчиком, которого он столько лет хранил внутри себя самого. Но впервые Ньютон вдруг отчётливо понял, что все эти годы вовсе не оберегал этого мальчика от опасностей и зла, с которыми ему самому приходилось сталкиваться и выносить на собственной шкуре каждый день, а напротив – он держал его в заточении на дне того чёртового карьера. Держал в плену и не давал подняться, потому что боялся, что если мальчик всё же выберется, тогда ему придётся занять его место. И тогда он точно проиграет ту схватку и поймёт, что брат в самом деле не спас его, и он навсегда остался на дне.. И всё, что казалось ему жизнью, на самом деле окажется лишь мимолётной предсмертной фантазией однорукого мальчика.

Ньютону и сейчас хотелось больше всего оставить мальчика здесь и поскорее подняться, пока грудь не разорвало от судорожной боли. И всё же на этот раз он подплыл к ребёнку, высвободил его изрезанную ногу, затем обхватил его подмышки, и вместе они стали подниматься к свету.

Ньютон вынырнул и жадно вдохнул оглушительный рёв бури. Держась на воде, он вдруг понял, что больше совсем не боится, и запрокинул голову назад, глядя в грязные тучи, кружащие над озером.

Он не видел берега из-за водянистой пыли и ледяных волн, бьющих по лицу. Вода забивалась ему в рот, он сплевывал, глотал воздух, и снова воду, и всё же ему удалось надышаться и вернуть самообладание. И тогда он заставил поверхность воды перед собой замереть. Он упёрся в неё руками, словно в камень, подтянулся и вывалился всем телом на неровную зеркальную поверхность. Он встал и, проморгавшись и выбрав направление, зашагал к каменистому берегу, превращая воду в твёрдую тропу, и скоро перешёл на бег.

Я всё ещё здесь. Я всё ещё здесь, твердил он про себя, не замечая, что лишился туфель и носков, и что брюки его изодрались, и что тело буквально распухло от удара об воду. Он должен был проснуться от этого удара, но не проснулся. И тому было две причины. Первая: он не хотел этого и заранее предпочёл боль и риск, только бы остаться здесь и защитить Аню. Вторая причина: стимуляторы действуют, и действуют исправно.

Вода, просто вода. Счастливый Ньютон безумно смеялся про себя, быстро приближаясь к берегу, и только на середине пути замедлился от холода.

Он попытался телепортироваться, но энергия всё ещё бушевала, и «прыжок» оборвался из-за болезненного удара бревном в плечо. Ньютон взвыл сквозь зубы, чуть вновь не ушёл под воду и продолжил путь пешком, решив, что если под действием стимуляторов нечто подобное прилетит ему в голову, то он уже никому и ничем не поможет.