Чертовка - Бертрис Смолл

— Что тебе об этом известно, моя добрая Мари? — жадно спросил Гай.

— Боюсь, он скоро разобьет сердце моей госпожи, — ответила старуха. — Ему мало ее одной, чтобы насытиться. — Она снова многозначительно закивала головой, приставив палец к носу.

— Расскажи мне, — мягко настаивал Гай. — Расскажи мне, и я дам тебе снадобье, от которого перестанут болеть твои старые кости. Мари. — Он ласково погладил ее по узловатым, сморщенным пальцам.

— Этого похотливого жеребца обслуживают две поварихи, молочница и средняя дочь кузнеца. Все они уже беременны. У него будет тьма бастардов, милорд, и когда моя бедная госпожа узнает об этом, она совсем падет духом. Всем известно, что она безумно влюблена в него, и эти несчастные девчонки дрожат от страха перед ее мщением: ведь она наверняка обратит свой гнев на них, а не на своего мужа. Она не станет даже слушать их оправданий!

Гай Бретонский едва сдерживал радость.

— Ты мудрая женщина, Мари, — сказал он старой няньке. — Если Симон де Бомон изменяет Виви, она должна это узнать. Не бойся. Мари. Я смогу защитить мою сестру, и вскоре мы избавимся от Симона де Бомона.

Старуха опять закивала:

— Я знала, что если расскажу вам об этом, милорд Гай, то вы сделаете все, что нужно. Не позволяйте этому кабану мучить мою милую девочку. — Она потрепала Гая по руке. — Вы хороший брат.

Итак, де Бомон вовсю пользовался прелестями юных служанок. Гай ухмыльнулся. Все это было весьма предсказуемо; ему самому следовало бы об этом догадаться. Теперь благодаря доброй старой Мари у него появилось настоящее оружие против зятя. Он поспешил в свою магическую комнату, не сообщая эту новость никому, тем более милой Белли, которая наверняка испугается его планов.

Сегодня Симону де Бомону придет конец, и все пойдет так, как было до приезда графа Алена и свадьбы Вивианы.

Вечером все собрались за высоким столом. Вивиана была в том же изысканном наряде, что и в день своего замужества. Хозяйка Ла-Ситадель предложила мужу отведать превосходного красного вина из винных погребов замка, зная, что Симон де Бомон любил выпить. Гай подумал, что от одной ее жеманной, заискивающей улыбки может стошнить кого угодно.

Изабелла заметила, что Гай сегодня особенно раздражителен, и пыталась понять, что с ним случилось.

— Давайте поднимем тост за моего зятя! — внезапно произнес Гай, вставая со стула и поднимая свой кубок. — Пью за тебя, Симон де Бомон, рыцарь, гордящийся своим мужским орудием не меньше, нежели своим мечом!

Де Бомон почувствовал себя неуютно, Вивиана была озадачена.

— Что это еще за тост, братец? — недовольно спросила она Гая.

— Как, сестренка, разве ты не знаешь? Не могу поверить! Ты ведь всегда была в курсе того, что происходит в Ла-Ситадель! Твой муж — настоящий мужчина! К лету у него будет уже четыре бастарда. А ты еще не забеременела, милая Виви? Ничего, зато половине наших служанок это уже удалось благодаря милостям Симона де Бомона. — Гай безжалостно улыбнулся.

Вивиана побледнела от потрясения. Она вопросительно обратила на Симона взгляд своих огромных фиолетовых глаз.

— Милорд? — тихо проговорила она. — Это правда?

Симон де Бомон отхлебнул очередной глоток вина.

— Да! И что с того? — напористо заявил он. — Что толку засевать бесплодное поле, миледи? Ведь ты наверняка бесплодна, иначе уже давно носила бы моего ребенка. Ты думаешь, это будут мои первые бастарды? Я хочу сыновей, миледи.

Ты не можешь родить. Когда мои детки подрастут, я признаю самых способных. Когда их отлучат от материнской груди, я стану воспитывать их здесь, в замке. Ты, жена, научишь их своим благородным штучкам. По крайней мере на это ты сгодишься. Я не стану выгонять тебя из твоего дома. Я добрый человек. — Осушив свой кубок до дна, он поставил его на стол и громко рыгнул.

Прекрасная Вивиана едва не лишилась чувств от этой тирады. На мгновение она потеряла дар речи. Гай зловеще улыбнулся:

— Ты слышала его, сестренка? Он собирается устроить великолепное будущее своим бастардам. Тебе приятно сознавать, что ты тоже будешь в этом участвовать? Будешь их приемной матерью и воспитательницей? — Он невесело рассмеялся, и его темно-фиолетовые глаза почернели от ярости. — Я не позволю тебе позорить мою сестру, де Бомон!

Знай, похотливый кабан, что яд, которым я тебя угостил, уже начинает вгрызаться в твои кишки! Ты чувствуешь? — Он снова захохотал, и по спине Белли пробежал холодок. Он? вопросительно взглянула на Хью.

— Гай! Что ты наделал?! — завопила Вивиана, увидев, что лицо Симона де Бомона стало пепельно-бледным и он согнулся пополам от ужасной боли в желудке. Он покрылся испариной и с трудом хватал ртом воздух.

— Неужто ты решил, что можешь прилюдно оскорблять мою сестру, де Бомон? Неужто ты и впрямь решил, что граф Ален сильнее Гая и Вивианы Бретонских? Когда твой хозяин вздумает поинтересоваться твоим здоровьем, мы расскажем ему о свалившей тебя ужасной болезни и о том, в какой скорби все мы пребываем по поводу твоей безвременной кончины. — Гай злорадно улыбнулся, глядя, как смерть подступает все ближе к его жертве.

Огромный рыцарь уже корчился в чудовищной агонии.

— Т-ты… д-д-дьявол! — простонал он. Тело его еще немного подергалось в судорогах, а затем он замер и больше не дышал.

Изабелла похолодела от ужаса. Она не могла поверить в то, что произошло сейчас на ее глазах. Да, Симона де Бомона нельзя было назвать симпатичным парнем, но смерть его была такой страшной и жестокой, и умер он от руки Гая Бретонского!

Вивиана завыла от горя и принялась рвать на себе волосы.

— Умоляю тебя, Виви, — укоризненно произнес Гай. — Этот мужлан был отъявленным негодяем. Он тебя бил. Он тебе изменял. Он позорил тебя перед всеми, а ты оплакиваешь его смерть? Надо было убить его в первое же утро после вашей свадьбы. Наконец-то мы опять заживем по-прежнему! Мы сбросим его тело с замковой стены в море.

Пускай он кормит рыб! Из него выйдет неплохое блюдо!

Вивиана медленно подняла голову и взглянула на брата. Лицо ее было искажено от боли.

— Ты не понимаешь, Гай. Я любила его! Как бы он ни поступал со мной, я все равно любила его! — Глядя на Гая сквозь мокрые ресницы, она спросила:

— Как ты сделал эту ужасную вещь. Гай? Как?! Мы все пили это вино сегодня вечером. Почему мы не отравились все?

— Виви, Виви, — проговорил Гай, неодобрительно качая головой. — Как ты могла забыть, что не обязательно убивать весь зал, чтобы уничтожить одного-единственного врага? Я не стал отравлять вино, чтобы не поставить под угрозу все наши жизни. Я просто отравил кубок, из которого пил твой муж. Когда ты наполнила его вином, яд растворился и попал ему прямо в его ненасытную пасть. Я никогда бы не стал рисковать твоей жизнью, жизнью Хью или моей возлюбленной Белли, сестренка.

Изабелла поднялась, чтобы утешить Вивиану. Она бережно обняла ее, стараясь успокоить, но Вивиана раздраженно оттолкнула ее, воскликнув: