Война за «Асгард» - Кирилл Бенедиктов

Сверившись с «жабьим глазом», Басманов дождался момента, когда крылатый шпион окажется в сотне метров от оврага, и полез наружу. Конечно, он не мог поручиться, что орел действительно охраняет объект «Толлан»; в конце концов, в степи наверняка до сих пор оставалось много диких, не испорченных человеком животных. Но когда орел замер на месте, время от времени лениво пошевеливая крыльями, сопротивляясь сносившим его в сторону воздушным потокам, Влад окончательно убедился, что над ним – киборг. Несчастная птица с изувеченным мозгом.

Сейчас картинка, отраженная в глазах орла, транслируется на экраны стереовизоров службы воздушного мониторинга базы «Асгард». Строение Q, второй подземный уровень. Восемь пятнадцать вечера, последний час дежурства третьей смены. Скорее всего, операторы будут действовать быстро, чтобы успеть доложить об обнаружении и ликвидации беглеца до прихода сменщиков. Никому не хочется лишаться премиальных.

Желтое одеяние должно сбить их с толку. В первоначальном плане, не предусматривавшем, естественно, страшную находку в пещерном склепе, роль желтой хламиды играл его вывернутый наизнанку комбинезон – на внутренней стороне его были вышиты узоры, характерные, по сведениям перебежчиков, для некоторых общин, обитавших в непосредственной близости от Стены. Но балахон, снятый с мертвеца, нравился Басманову больше. Яркий, к тому же бесформенный, позволяющий прятать под тканью всякие полезные вещи.

Он сполз вниз по сухому глинистому склону. Тяжело, как и положено пожилому смертельно уставшему человеку, заковылял вниз по руслу мертвой реки. Там, в полукилометре к югу, «жабий глаз» засек превосходную лощинку, казавшуюся специально подобранной природой для сегодняшней игры.

Видимо, порядок прохождения информации в службе разведки ВВС ничем существенно не отличался от аналогичного процесса в аналитическом управлении аэрокосмических войск. Басманов беспрепятственно добрался до лощины, обследовал ее, стараясь не проявлять повышенного интереса к тем деталям ландшафта, которые действительно его заинтересовали, собрал по склонам немного сухого хвороста, сложил в тени холма аккуратный костер, используя вместо бревен толстые ветви карагача, развел небольшой, почти не дающий дыма огонь. Продолжавший нести свою вахту орел успел несколько раз испытать крайне болезненные спазмы желудка и погрезить о жирных теплых сусликах.

Влад был уже готов поверить в то, что службе воздушного мониторинга глубоко наплевать на побег из-за Стены прямо накануне Большого Хэллоуина, когда база «Асгард» наконец отреагировала.

Что-то мелькнуло в удивительно прозрачном, похожем на темный хрусталь осеннем воздухе. На северо-западе, там, куда смотрел Басманов, карабкался в фиолетовое небо узкий блестящий серпик молодого месяца. Его-то и перечеркнула стремительная тонкая тень, неотвратимо приближающаяся к одинокому степному костру. Басманов напряг и без того обостренное фармакологией зрение – размытые из-за большой скорости контуры приближающегося объекта наводили на мысль об электрическом скате, кардинально поменявшем среду обитания. Это был тактический беспилотный аппарат «Предейтор» – старая разработка компании «Локхид», – хорошо показавший себя в многочисленных войнах тридцатых годов, когда начинавший осознавать свою великую историческую миссию Прекрасный Новый Мир яростно отбивался от жадных, голодных, измученных нехваткой воды и сырья, доведенных до отчаяния обитателей беднейших государств планеты, Ничего особенного – крохотный, не способный к самообучению мозг, шесть самонаводящихся ракет «Плау», система кинжального огня «Мистраль», парализатор «Василиск», двенадцать газовых гранаток, предназначенных для нейтрализации противника, засевшего в зданиях – система эхолокации «Предейтор» позволяла ему влетать в окна и, не слишком снижая скорость, прочесывать внутренние помещения домов. Безусловный плюс этой старенькой машинки – прекрасное сферическое зрение; можно поспорить, что сейчас она видит не только Басманова, копошащегося возле своего жалкого костерка, но и парящего над ним в небе орла и оставшийся далеко позади, на базе «Асгард», ангар, откуда она вылетела несколько минут назад на ночную охоту. Впрочем, зрение зрением, а разум «Предейтора» был все же чрезвычайно примитивным. Да и то сказать, стоит ли посылать какое-нибудь навороченное чудо техники с встроенным ИскИном, которому не то что пилот – и оператор, ставящий задачу, по большому счету, не нужен – за подавшимся в бега старым туземцем? У объекта «Толлан», как и должно быть у столь грандиозного предприятия, имелись свои финансовые директора, и они ни за что не согласились бы на столь безрассудное использование дорогостоящей техники. На этом, собственно, строился весь расчет Минотавра, подкрепленный некоторыми практическими соображениями Влада.

Рука Басманова, скрытая под тяжелыми желтыми складками, сжала небольшой тонкий цилиндрик из полированного черного дерева. Заостренный конец цилиндрика, напоминавший плохо заточенный карандаш, был почти точно направлен на плывущий в небесах серебряный месяц.

Теперь следовало точно предугадать время удара. «Предейтор» может открыть огонь на поражение с дистанции в десять километров – тогда пальбы следует ожидать уже в ближайшие две минуты. Но на практике все операторы знают, что система наведения у аппарата куда хуже системы визуализации. Фактически это означает, что «Предейтор» стараются беречь в дальнем бою и использовать как боевую единицу только в конфликтах на малых дистанциях – почти в рукопашке. Для Басманова это также означало, что его вряд ли будут сейчас же убивать – попугают ультразвуковой пушкой, сбросят гранату с газом, может быть, долбанут из «Василиска», а потом вышлют команду головорезов из Истребительных отрядов и возьмут тепленького. В принципе, такой расклад его полностью устраивал, вот только свободу передвижений для себя Влад очень хотел оставить. Привычка всегда держать в рукаве, по крайней мере, один туз давно стала его второй натурой.

Поэтому он продолжал спокойно сидеть у костерка, время от времени подкидывая туда сухие ветки. Спокойно – для тех, кто наблюдал за ним: для орла, который теперь висел над оврагом почти неподвижно, словно привязанный к земле невидимым тросом, для оператора «Предейтора», управлявшего охотой из удобного телеметрического кресла на базе «Асгард», для ангелов Господа Нового Прекрасного Мира, равнодушно глядевших на него с высоких небес. Пожилой беглец из-за Стены, облаченный в желтое одеяние парии, и не должен был проявлять никакого беспокойства – он ведь не мог разглядеть мелькнувшую на фоне блестящего месяца тень и не знал, что такое беспилотный охотник «Предейтор». Его внимание могло привлечь разве что странное поведение орла – и Басманов вполне мотивированно несколько раз взглянул в зенит, мысленно посылая на голову упрямой птицы все известные ему проклятия. В предстоящей дуэли с воздушными силами генерала Ховарда лишние свидетели были ему не нужны.

Сердце Влада колотилось в бешеном ритме. Казалось бы, сколько лет прожито в постоянном напряжении – пора уже и привыкнуть к таким ситуациям. На самом деле ничего подобного не происходило. Полгода назад Басманову случилось провести полчаса в кабине вингера с террористом-одиночкой Жозе ду Пинейро – человеком, много сделавшим для дела сопротивления, но совершенно лишенным психологических тормозов. Речь шла о широкомасштабной акции, которую Подполье собиралось провести в Буэнос-Айресе; Владу выпала малоприятная роль доброго дядюшки, уговаривающего камрада Жозе выполнить кое-какую грязную работенку за предпочитавших работать в белых перчатках коллег из Центра. Разговор шел плохо; ду Пинейро ему не верил, подозревал в Басманове провокатора и все полчаса держал на прицеле своего «питона». Владу требовались значительные усилия, чтобы сохранять концентрацию, необходимую для ведения переговоров, и не отвлекаться на мысль о том, что его держит на мушке совершенно обезбашенный психопат (если называть кошку кошкой, камрад Жозе именно таким и являлся). Когда они наконец распрощались, Басманов с удивлением обнаружил, что не только остался жив, но и буквально промок от пота. Принять душ и переодеться оказалось не так-то сложно, а вот сердцебиение пришло в норму только через пару часов. Казалось бы, легендарный Зеро, гроза Прекрасного Нового Мира... Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо, говорили римляне. Мудрые все-таки были люди.