Аномалия - Денис Бурмистров

Но вот только цена такой работы была довольно весомой. Для достижения своей цели придется перестать быть самим собой. По крайней мере физически. А может быть, и ментально. Слишком велики требования к новым условиям.

Долго рассуждать не пришлось. Жажда познания и деятельности победила страх и отчаяние. И он, не мешкая, принялся за работу.

Первым лишилось привычных форм тело. Нужны были обширные строительные площади, поэтому лучшим вариантом для нового существа оказалась многоуровневая паутина, которая полностью заполнила собой смотровую комнату. В центре остался сгусток с еще не измененным мозгом, который теперь работал втрое быстрее и активнее.

А еще, коснувшись останков погибших исследователей, он понял, что сможет считывать их память и знания. Этот факт привел его в восторг и дал толчок для новых идей.

Он проник сквозь трещины в полу в соседние залы. Полученная от мертвецов информация позволила ему быстро сориентироваться, понять назначение комнат и агрегатов. Обжив комплекс, он принялся за спящую под боком бомбу – за дыру в пространстве.

При всей разнице миров математические расчеты везде одинаковы.

Новая картинка всплыла из яркого света, показала другое время – спустя несколько лет.

Чужеродной материи присущи свойства эрозии. Зона пространственно-временной аномалии медленно, но верно разрасталась, поглощая город на поверхности. Тут и там сворачивались осколки иных миров, выплевывая изуродованных существ, которые либо приспосабливались к местным условиям, либо вырождались.

Эта борьба за жизнь дала новую идею.

Обуздать «червоточину» оказалось очень непросто. Не хватало информации о самой природе аномалии. Нужен был способ собрать ее, причем внутри НИИ это оказалось невозможным. Тогда он обратил внимание на зараженную выплеском местность вокруг комплекса.

Все-таки его возможности не были бесконечными. Внутри исследовательского корпуса, где не было искривления миров, он был почти богом. Но вот снаружи, за буфером из янтарных осколков междумирья, он был практически бессилен. Там его власть уже не простиралась.

Тогда он решил создать себе помощников.

Чтобы видеть разные, а в особенности отдаленные участки аномалии, он создал простейших существ с минимальными функциями. Это был его первый подобный опыт, поэтому вышло не очень. Впрочем, своей цели он добился – вскоре называемые местными «обманки» появились во всех уголках интересующей его территории. Увы, они были абсолютно бесполезны за Периметром, куда его ментальная сила не распространялась.

Следующим шагом стала более сложная работа – создание независимо мыслящих образцов, способных самостоятельно собирать информацию о природе и свойствах аномалии. После долгих проб и ошибок таким образцом стали копии местных жителей, которые могли путешествовать по исследуемой зоне, накапливать опыт. У них была отличная память, повышенная устойчивость к действиям искаженного пространства и времени. Специально для них пришлось транспортировать со складов ящики с амуницией и оружием.

Он оставил образцам полное сознание и мышление их прототипов. Информацию забирали специальные существа – сборщики, которые поглощали информационную структуру у погибшего информатора и передавали ее хозяину. Впоследствии они сами становились материалом для новых клонов, которые выращивались в специально созданных коконах. Для облегчения процесса копировались всегда одни и те же личности.

Для чистоты информации копиям пришлось создать подобие автопилота, выводящего послушные тела за пределы Янтарных Полей. Сборщики, как механические куклы, одевались, вооружались и двигались по самому безопасному пути, который только смог найти ученый. Лишь покинув квадрат «А», программа отключалась, в действие вступало проснувшееся сознание. Таким образом клоны, не зная кто они на самом деле, продолжали жить обычной жизнью своего прототипа, сетуя на провал в памяти. Выполняя поставленную задачу.

Единственным, кому была оставлена полная память при переходе из тела в тело, стал контрольный образец, очень интересный экземпляр инсайдера, один из группы, чудом перебравшейся через Поля. На его примере решено было оценить проблемы, с которыми могли столкнуться остальные копии в случае, если вдруг для них открывалась память, а также испытать так называемую Жажду – внутренний зуд к поиску новой информации. Более того, образец вышел очень удачным, его оригинал отличался сообразительностью, способностью выживать в сложнейших условиях, а также тягой к новым знаниям, что являлось особенно важным. В перспективе ученый подумывал создать еще несколько копий этого сборщика. Но не успел.

Пропало чувство времени. Когда отсутствует необходимость есть и спать, время из отрезков ожидания превращается в единый поток, наполненный событиями и делами.

Все реже вспоминались семья и дом. Ожесточенная работа, исследования – вот что стало единственно возможным, а значит, единственно важным.

Но Он не забыл ничего. Чувства, мечты, воспоминания пришлось убрать в дальний ящик. Иначе сотрется, пропадет, исчезнет. Поначалу часто заглядывал в него, но потом стал возвращаться все реже и реже. Потому что больно. Потому что отвлекало.

Борьба с «червоточиной» отнимала много сил и времени. Дыра никак не хотела подчиняться, она рвала ограничительные контуры и шутя разбивала любую защиту. Из черной гортани, из тех мест, с которыми она соединялась извивающимися хвостами, с периодичностью выплескивались волны частиц, куски атмосфер, а иной раз и разные существа. Чаще мертвые, очень редко живые, но все изуродованные – рано или поздно те и другие становились информационной едой.

Как-то раз дыра выплюнула человека. Он неуклюже поднялся в своем блестящем скафандре, с сожалением потряс оборванным страховочным шнуром. Осмотрелся. Отшатнулся от «червоточины», побрел к выходу. На ходу открыл забрало шлема.

Он был очень похож на Виктора Куликова. Он был Виктором Куликовым. Но другим. Из иного измерения.

Человек в скафандре погиб в Янтарных Полях. Его тело поглотили собиратели…

Виктору стало неуютно. Он попробовал вырваться из этого мира чужих воспоминаний, но его накрыла очередная картинка.

Удалось стабилизировать «червоточину». Решение оказалось элегантным, но не очевидным. С этой стороны Он не заходил. Впрочем, теперь все позади.

Он воевал с Медузой, как называли местные зону пространственно-временной аномалии. Делал он это не столько из чувства ответственности за неудавшийся эксперимент, сколько из-за желания познать, контролировать, усмирить. Получалось не очень. Единственным достижением стало сдерживание выплесков из «червоточины», отчего остановилась пространственно-временная эрозия. Медуза почти перестала расти.

Только вот и Его время подходило к концу. Он менял умирающие клетки на новые, заменял ущербные хромосомы в своем ДНК. Но сознание Его таяло, истончалось день за днем, словно хлопья тумана под дуновением ветра. Разбросанное частями по всем нервным центрам, контролирующим многокилометровую сеть тела, работающее на грани возможностей живого существа, теряющее любое сходство с человеческим, – это сознание неминуемо должно было угаснуть.