Эта безумная Вселенная - Эрик Фрэнк Рассел

— Мои поздравления, — с иронией сказал Сиэл, лихорадочно думая, сможет ли он быстро схватить Мегвайра и забросить его в корабль. И сможет ли проделать то же самое с Винграувом. Троих вполне хватит, чтобы вернуться домой. Дройлларда можно будет забрать позже. Готовясь к броску, он вцепился в перила трапа.

— Он хочет захватить вас! — закричал Рифкин.

Мегвайр с усмешкой спросил Сиэла:

— Какой толк строить козни, если мы в состоянии фахнать тебя?

Расслабившись, Сиэл проворчал, обращаясь исключительно к Мегвайру:

— На кой черт вы пришли?

— Джаскью тоже обручился, и теперь у нас праздник. Здешние праздники — на редкость забавное зрелище. Мы хотим, чтобы ты пошел с нами.

— Зачем?

— А почему бы и нет? Какой смысл торчать тут в одиночестве, когда все остальные предаются веселью? Что хорошего это тебе даст? Пошли, кэп. Мы хотим, чтобы ты был с нами…

— Лучше убирайтесь отсюда! — прервал Мегвайра Сиэл. — И делайте это побыстрее. Пока еще я не занес в бортовой журнал ничего такого, за что вас уволят со службы. Но мое терпение на исходе.

— Ой, как страшно! — фыркнул Мегвайр, — Меня с позором выгонят из армии. Ха! Джаскью тоже не сильно опечалится, когда узнает. Он собирается жениться на Пег и открыть забегаловку под названием «Всякая вкуснятина». Мы будем есть свежие продукты, а не эти опостылевшие протеины в тюбиках и витаминные таблетки. Мы будем пить медовую наливку, а не дистиллированную воду. Мы будем петь песни и напрочь выкинем из головы наш корабль-разведчик. — Он перевел взгляд на Мегвайра. — Точно так же поведет себя и Рид, если поймет, что для него хорошо. — Он снова посмотрел на Сиэла. — Хватит сопротивляться, кэп. Поверь, лучше уступить по доброй воле.

— Убирайтесь к черту! — воскликнул Сиэл.

Крошечные сияющие глаза мгновение разглядывали его, а потом коротышки и впрямь скрылись. Он сел на нижнюю ступеньку трапа, упер локти в колени, обхватил голову руками и уставился на зеленую траву между подошвами и склонивший голову колокольчик.

Ушли Мегвайр, и Мэб, и Рифкин. И Винграув со своей Мелузиной и ее подругой. Он остался один. Ужасно! Один — с бесполезным кораблем за спиной. Капитан просидел в такой позе долго, очень долго.

Следующие двадцать два дня прошли в компании с сушеными продуктами и дистиллированной водой. И в полном молчании. Капитан делал записи в корабельном журнале, бродил вокруг, не отходя далеко от корабля, размышлял и играл с дружелюбно настроенным бронзовым жуком, который, однако, не мог ни слышать, ни говорить.

На двадцать второй день он почувствовал, что сыт по горло. Он сидел на нижней ступеньке трапа в той же самой позе, в какой его оставили много дней назад, — локти упираются в колени, голова зажата между ладонями. Даже жук уполз по каким-то своим делам.

Легкий шорох травы. Он приподнял взгляд и увидел зеленые туфельки с серебряными пуговичками. Очень маленькие, очень изящные.

— Прочь отсюда! — хрипло сказал он.

— Посмотри на меня.

— Убирайся!

— Посмотри на меня.

В ее голосе не слышался звон колокольчика, как в голосах остальных. Он звучал мягко, нежно; где-то капитан уже слышал такой голос…

— Говорю же, уходи.

— Ты боишься меня… Вальтер?

Воспоминания нахлынули на него, он вздрогнул. И против воли поднял взгляд. Однако он увидел ее не такой, какой она была на самом деле. Перед ним стояла блондинка с волосами, отливающими бронзой, черноглазая, с полными губами. Он медленно встал, не отрывая от нее взгляда. На лбу выступил пот, руки сами сжались в кулаки.

— Бетти погибла, когда корабль разбился на Луне. Да, ты выглядишь, как она… в точности как она… проклятая ведьма! — Он с трудом проглотил ком в горле, пытаясь не потерять контроля над собой. Это было нелегко. — Но я знаю, что ты не Бетти. Это просто невозможно.

— Конечно. — Она подошла поближе, легкой подпрыгивающей походкой, которую он так хорошо помнил. — Я Ниветта — сегодня. Но завтра мое имя может измениться. — Она заправила за ухо золотистый локон, тоже очень хорошо знакомым жестом, — Если я — образ, который ты хранишь, воспоминание, которым дорожишь, разве не могу я на самом деле стать этим образом и этим воспоминанием? Навсегда? Разве я не стану тогда… Бетти?

Сиэл приложил руку к глазам, чтобы не видеть ее. Но все равно чувствовал знакомый аромат. Слова хлынули из него потоком.

— Я не рассказывал Винграуву, надеясь, что он сам найдет это и подтвердит мою догадку. Пока он уходил на прогулки, я тоже бродил туг, неподалеку. И однажды нашел дольмен,[9]похожий на сказочный стол. На нем выгравированы четыре сердца, с отходящим из центра стебельком. Едва увидев изображение, я понял, что это четырехлистный клевер.

Сейчас ее аромат ощущался сильнее, она подошла еще ближе. Он продолжал говорить, словно человек, для которого дорога каждая минута.

— Потом мне припомнилось, что Мэб и Пег — любимые имена у вашего народа, так же как и Моргана, или, точнее говоря, фея Моргана. Существует легенда, что в далекие, почти забытые времена ваш народ ушел, потому что чувствовал себя обиженным, нежеланным. Уйдя, вы унесли с собой семена трав, плодовых растений и цветов, ну и, конечно, свое непостижимое искусство, которое многие называют магией. Вы ушли на поиски дружественного мира, похожего на родной; ушли на поиски того, что скрывается за концом радуги.

Когда Сиэл закончил, она не произнесла ни слова. Однако он почувствовал прикосновение ее руки, легкое, как прикосновение бабочки. Указательным пальчиком она обхватила его большой. Это был исключительно интимный жест, известный только им двоим. Выходит, она и впрямь… Бетти!

На него нахлынули чувства, и он не стал сопротивляться ностальгии, потому что так было легче и приятнее. Его одиночество закончилось. Он посмотрел ей в глаза — в те глаза, которые так хорошо помнил.

Рука об руку они шли по цветущим лугам, все дальше и дальше от корабля, все дальше от уже почти забытого мира.

Самоуверенность и нахальство четырех членов разведывательного судна 114К не знали границ. Выскочив из корабля, они отпускали грубые шутки и тыкали друг друга под ребра, с наслаждением вдыхая свежий воздух, радуясь красивым пейзажам и своему успешному приземлению.

В нескольких сотнях ярдов к северу двое обнаружили груду истлевшего металла, имеющую смутно цилиндрическую форму. Не придав никакого значения находке, они попинали ногами бесформенные, рассыпающиеся в порошок куски и, опережая друг друга, помчались к кораблю.

— Парни, вот повезло! — воскликнул Густав Бернере, крупный швед, обращаясь к капитану Джеймсу Хейварду. Тот похохатывал низким грудным смехом, глядя, как два других члена экипажа устроили шутливый боксерский поединок. — Когда космический шторм на долгие месяцы забросил нас за пределы исследованного пространства, я было решил, что все, мы конченные люди. Кто же мог предположить, что мы попадем в такое роскошное местечко? Ну прямо как дома.