Воинство сатаны - Дмитрий Воронин

Щелкнула тетива арбалета. Звук был совершенно неразличим в грохоте боя, но легат услышал его. Наверное, потому, что железный болт предназначался именно ему. Выпущенный в упор болт проломил панцирь и глубоко ушел в тело. Д'Лемер пошатнулся, рука, держащая клинок, на мгновение остановилась… Этого оказалось достаточно. Меч, который легат не сумел отразить, ударил точно в сочленение кирасы и шлема, рассекая кольчужный хауберк, кожу, сосуды, кость…

Трент, все еще живой, хотя и порядком изрубленный, бросился вперед, чтобы прикрыть командира — он не думал в тот момент о том, жив легат или убит, он не видел тяжести полученного Д'Лемером удара… он просто прыгнул вперед — и далее не знающие страха урги на мгновение попятились. Но лишь на мгновение…

Прошло совсем немного времени, и все было кончено. Часть защитников — не более полутора сотен — успели укрыться в донжоне, и теперь из бойниц главной башни летели стрелы… впрочем, урги не оставались в долгу. Остальные защитники крепости пали — и опытные ветераны, и мужики-ополченцы, и мальчишки, подносившие бойцам стрелы. Вне донжона остался в живых лишь один человек…

В воздухе стояла густая, тяжелая вонь. В нее вплелись запахи крови, пота, дыма… но все перекрывал один запах, запах смерти. Смерти, нависшей над каждым, кто сейчас находился в башне.

Сейчас их было немногим больше сотни. С десяток скончались от ран, еще несколько погибло, поймав один из сплошным потоком влетающих в бойницы арбалетных болтов. Легионеры время от времени отвечали метким выстрелом, каждый раз рискуя жизнью, А потом обстрел прекратился.

Центурион Клейн осторожно выглянул в бойницу — внутренний двор был пуст, вернее, был просто завален трупами, ни один из которых уже не шевелился. Урги в этом походе не намерены были брать пленных. Клейн недоумевал — что же произошло? Что заставило Орду отступить — или это и в самом деле подходят легионы де Брея?

Клейн не получил ни единой царапины, он даже не обнажил меч, искренне считая, что сражаться — удел рядовых, а офицеры должны командовать, оставаясь в относительной безопасности. Поэтому он и не пошел на привратную башню вместе с покойным Д'Лемером, понимая, что легат вряд ли будет стоять в стороне от схватки. Поэтому и в донжоне Клейн оказался первым… точнее, оказался здесь задолго до того, как были открыты ворота крепости и Орда ворвалась внутрь.

Если бы Клейна назвали трусом, он бы возмутился и заставил бы обидчика заплатить за такую дерзость кровью. По его собственному мнению, дело было не в трусости — а только лишь в разумной осторожности, которая до сих пор позволяла ему выходить без особых увечий из немалого количества стычек. Более того, он был весьма невысокого мнения о таких горе-полководцах, как де Брей и ему подобных, готовых лично вести в атаку свои войска. Клейн был убежден, что знания, опыт и талант полководца… или даже просто офицера слишком ценны, чтобы рисковать ими в банальной свалке, где смерть может прийти просто случайно.

Звонко протрубил горн. Центурион нахмурился — он знал этот звук. Это был сигнал о требовании переговоров. Центурион усмехнулся — что ж, самое время. Было очевидно, что отсидеться в донжоне не удастся — разве что случится чудо, и вот-вот здесь окажется этот заносчивый де Брей, В этот момент Клейн был бы готов простить выскочке де Брею, простому барону, которого милость Императора поставила выше многих куда более знатных дворян, все что угодно. И даже был готов обнять его… но ясно было, что легионы здесь не появятся. А значит, время искать компромиссы.

Словно бы в ответ на его мысли на пустое пространство перед забаррикадированными воротами донжона вышел человек. Клейн, конечно, не знал, кто именно открыл ургам ворота крепости, но думал об этом. И не удивился, узнав Сарда Бартака, опального центуриона… правда, теперь «золотые крылья» снова были пришпилены к его плечу. Эмблема высокого звания странно смотрелась на простой кольчуге рядового легионера.

— Эй, Клейн, — заорал Бартак. — Отвечай, я же знаю, что ты здесь!

Клейн молчал, размышляя. Конечно, Бартак был подонком и предателем, конечно, это именно он открыл ворота Орде — иначе с чего бы он тут разгуливал при оружии… да уж, он не похож на пленного.

— Клейн, не дури, ты слишком умен, чтобы глупо погибнуть. Давай поговорим.

— О чем? — наконец решил вступить в диалог центурион. — О чем с тобой разговаривать, предатель? Я вижу, ты уже получил награду?

— Ты об этом? — Бартак любовно погладил золотой значок. — Нет, Клейн, это не награда. Это, знаешь ли, принадлежит мне по праву. А Ториксу… видишь ли, Ториксу этот значок уже не нужен. Награда будет другой и, поверь мне, куда более весомой, чем жалкая плата Императора. Он не слишком высоко ценит нашу кровь.

— Можно подумать, ты ее проливал, — хмыкнул Клейн. Разумеется, сказано было достаточно громко, чтобы Бартак услышал.

— Не стоит стараться меня унизить, — побагровел он. — Вы не в том положении, чтобы бросаться оскорблениями.

— Слушай, Сард, давай к делу. Ты же здесь не для того, чтобы поболтать со мной, верно?

— Верно, Клейн, верно. Я принес предложение. Хорошее предложение, щедрое.

— Неужели Орда опять намерена торговаться? Кажется, теперь мы в куда более худшем положении. Какой смысл в этой сделке?

— Я рад, что ты понимаешь ситуацию, — усмехнулся Бартак. — Но урги поступают благородно. Они не изменяют цену. Прежние условия остаются в силе. Ты и твои люди могут выйти из башни, без оружия. И сможете уйти на все четыре стороны.

— А если нет?

Произнеся эти слова, Клейн вдруг содрогнулся и почувствовал, как по коже пробежал холод. Именно эти слова сказал Д'Лемер — и, похоже, больше он не скажет ничего. Легат, видимо, погиб — уцелевшие легионеры сообщили, что видели его в последний раз окруженного ургами… сомнительно, чтобы Д'Лемер, каким бы мастером меча он ни был, сумел вырваться из этой мясорубки. И вот теперь он, центурион Клейн, на попечении которого оказались остатки гарнизона, пойдет тем же путем?

— Подумай сам, Клейн, зачем лишняя кровь? Этот командующий силами Орды, его зовут Ар-Бейр… знаешь, он нормальный мужик, даром что клыкастый. Я сам слышал, как он говорил, что глупо зря проливать кровь, когда все уже решено. Неужели ты думаешь, что сможешь удержать башню?

Повисла долгая, тяжелая тишина. Клейн понимал, что Бартак, какой бы сволочью он ни был, говорит правду. Выбор у остатков легиона был невелик — или сдаться, или геройски пасть всем, до последнего человека. Второй вариант Клейну нравился куда меньше… Хотя, следовало отдать должное, сдаваться ему тоже не нравилось… пусть и не потому, что он считал это постыдным — в конце концов обстоятельства бывают сильнее, и с этим необходимо считаться. Но… но Император таких объяснений не понимал и не принимал. Если сейчас сложить оружие, на его, Клейна, карьере можно поставить крест. Оставалось только решить — что важнее, карьера или жизнь. Раздумывал он недолго.