Пропавший чиновник. Загубленная весна. Мёртвый человек - Ханс Шерфиг

в литературных грезах, а наяву. Сердце Рольда переполнено счастьем и благодарностью к любимой за то, что она живет на свете и ходит по этой земле.

Однако влюбленный школьник — пресмешная фигура. А грамматика Мадвига, конечно, куда важнее любой девушки. Сейчас тебе надо подумать о предстоящем экзамене, милейший Эрик. Скоро ты станешь студентом, проучишься семь лет в университете, а затем выдержишь государственный экзамен и определишься на какую-нибудь должность. Вот тогда не грех познакомиться с девушкой и даже влюбиться в нее. Тогда уже ты сможешь жениться и создать свою семью... А что, если девушка не захочет так долго ждать?..

На обратном пути из школы Теодор Амстед, как и прежде, покупает почтовые марки. В киоске на площади Сельвторвен, около ботанического сада.

—      Пожалуйста, — говорит продавщица и чарующе улыбается, протягивая ему марку.

Девушка красуется в квадратном окошке киоска, точно фотография в деревянной рамке. Амстед ни разу не видел ее во весь рост. Кругом одна печаль, тоска и безысходность.

—      Ну зачем тебе столько марок? — допытывается Могенсен.

—      Я их собираю.

— И новые тоже?

—      Когда-нибудь и они станут редкостью.

Могенсен недоумевает. Все женщины — мегеры. Они

совершенно лишены творческих способностей, присущих мужчинам. И это давно доказано.

Глава 49

Зима выдалась долгая. На этот раз маленькая черепашка Торсена не выбралась из ящика с приходом весны.

Зимой черепаха погружается в спячку. Она лежит, месяц за месяцем, зарывшись в песок, ничего не ест и, возможно, даже не дышит. Но сейчас от ящика поднимается тяжелый, сладковатый запах. Черепаха мертва. Наверно, она простудилась в дни зимних морозов. А может быть, ей просто нельзя было так долго спать. Зимой у нее почти совсем прекращался обмен веществ. Однако в былые времена черепаха неизменно оживала к весне, выползала из ящика и, греясь в лучах солнечного света, падавших сквозь окно, грызла салат. Ведь совсем без обмена веществ обойтись невозможно. Верно, черепаха не рассчитала своих сил.

Впрочем, сейчас не время возиться с черепахами. На очереди более важные дела. Экзамены и подготовка к ним. Игры и прочие детские развлечения надо оставить. Сейчас нужно думать о том, как выбиться в люди. А с черепахами и улитками можно забавляться потом, когда выпадет свободное время.

Господин Лассен преподает в третьем классе гимназии анатомию и физиологию человека. Весной класс вплотную подошел к разделу о внутренней секреции. А это щекотливая тема. Господин Лассен битый час объясняет ученикам, каким образом у людей рождаются дети.

Учитель настроен необыкновенно торжественно. Он полностью сознает важность момента и свою ответственность. Он помнит, что перед ним восемнадцатилетние юнцы. Учитель взвешивает каждое свое слово, выказывая деликатность и тонкий такт, и невольно запинается. Видя, как ему неловко, кое-кто начинает смеяться. Душевная грубость этих учеников возмущает Лассена.

— Я первый раз вижу, чтобы ученики смеялись, когда я объясняю внутреннюю секрецию! — патетически восклицает он. — Как вам только не стыдно? Смеяться в такой момент!

И молодые люди узнают, как обеспечивается продолжение рода. Им преподносят эту новость с подчеркнутой торжественностью и вдумчивым тактом, со ссылкой на цветки, опыляемые пчелками.

А за дверями школы парни гуляют с девушками. Они приводят их в свой дом, и те остаются с ними на всю ночь. Все необходимое они постигают сами, хотя им и не довелось учиться в знаменитой школе и слышать деликатный рассказ господина Лассена о внутренней секреции. До чего груба и примитивна жизнь за стенами старой школы, в которой учеников готовят к блистательному будущему и «искусное воспитание совершенствует природные дарования».

Близится последний школьный день. Грустно и тяжело прощаться с обителью, в которой ты провел так много лет. Трудно оторваться от насиженного места. Верно, и арестанту подчас нелегко расставаться с темницей, долгие годы служившей ему прибежищем. Как-никак темная каморка была укромной и безопасной, а человек привыкает к чему угодно!

Скоро вновь зазеленеет старая липа. Скромная и непритязательная, она ухитряется добывать из-под асфальта скудные питательные соки. Но если бы ее вздумали пересадить на жирную, добротную почву, она, вероятно, вскоре бы погибла.

Голуби воркуют и спариваются. Ректор величественно шествует по двору. На голове у него круглый цилиндр, в руках ключ от клозета, болтающийся на массивном железном кольце. Сколько приятных воспоминаний и традиций связано со старой школой!

В подвале у окна примостился сторож. Старик совсем сгорбился — одолела подагра. За оконным стеклом мелькают ноги людей, спешащих мимо. Мир полон людей, которых не знают, не видят питомцы школы. Но это не мешает школе растить элиту, избранных граждан, которые впоследствии будут управлять своими соотечественниками.

Снова пришла печальная весна. Распевают скворцы, а гимназисты с головой ушли в зубрежку. Кругом все зеленеет и наливается соками. А ученики повторяют пройденное, силясь запомнить бесчисленные факты. Чтобы никто не мешал, приходится затыкать пальцами уши. Снова стоят дивные светлые ночи, и, чтобы не уснуть, гимназисты глотают черный кофе и аспирин. Пришла экзаменационная пора, а с нею — мучительный страх и нервный понос. Лихорадочно подсчитываются отметки: надо вычислить средний балл. И если твоему лучшему другу не повезло на письменном экзамене по немецкому языку — радуйся и ликуй! Значит, ты немного ушел вперед!

Ученики все зубрят и зубрят, глядя в книги воспаленными глазами. Они молча глотают пищу, неотрывно думая об экзаменах, и твердят про себя факты и даты. И тут же снова садятся за книги. Желудок то и дело сводит судорога, к горлу подкатывает тошнота, а руки покрываются липким потом. Сердце беспокойно стучит, кружится голова. А гимназисты все зубрят и зубрят. Надо запомнить десятки тысяч дат. Сотни королевских имен, сражений, конгрессов. Сотни правил и параграфов из грамматик Капера и Мадвига. Староскандинавские склонения, смещения гласных и неправильные французские глаголы. Английские слова и датские стихи. Строение вселенной, ботанику и внутреннюю секрецию. Синус, косинус, мантиссы и логарифмы. Историю древнего мира, шведский язык и историю языкознания.

За окном — весна. Но гимназистам не до нее. И это не первая упущенная весна в их жизни.

Ночи светлы. В третьем часу просыпаются птицы. Они громко распевают, мешая гимназистам заниматься. Приходится закрывать окна и затыкать пальцами уши, чтобы не слышать свиста скворца и пения