Ночной рейд - Клайв Касслер

— С тем же успехом он может там все взорвать и забыть об этом.

В течение какого-то мгновенья Шо задумчиво смотрел на него. Затем неожиданно перебрался через край ямы. У солдат, поднимающих на поверхность ведра, был такой вид, словно они готовы в любую минуту упасть от изнурения. Пот катился градом, дыхание было тяжелым и отрывистым.

— Где Колдуэйлер? — спросил Шо.

— Спустился вниз. Сказал, что никто не может копать быстрее, чем он.

Шо перегнулся через край. Воздушная вентиляционная скважина изгибалась, валлийца не было видно. Шо позвал его.

Глубоко внизу показалась груда грязи, по форме напоминающая человека.

— Что на этот раз, будь всё проклято?

— Наше время кончилось, — голос Шо многократно отражался от стен скважины. — Есть какой-нибудь шанс прорваться дальше, взорвав скважину?

— Не пойдет, — крикнул в ответ Колдуэйлер. — Стены обвалятся.

— Мы должны рискнуть.

Колдуэйлер опустился на колени в полном изнеможении.

— Слушаюсь, — хрипло сказал он. — Бросайте взрывчатку. Попытаюсь.

Спустя минуту сержант Бентли опустил в скважину ранец с пластиковой взрывчаткой. Колдуэйлер осторожно вставил гибкие заряды в глубокие отверстия, установил предохранители и подал сигнал. Когда его подняли на такую высоту, где до него можно было дотянуться руками, Шо взял его под мышки и вытащил из входа в котлован.

Колдуэйлер был потрясен видом кровавого боя. От первоначального состава отряда Маклина остались целыми и невредимыми только четыре человека, но они упорно продолжали стрелять по лесу.

Внезапно земля под ними задрожала, облако пыли вырвалось из вентиляционной воздушной скважины. Колдуэйлер немедленно снова отправился вниз. Шо слышал, как он закашлялся, но рассмотреть что-нибудь через клубящуюся завесу пыли и дыма ничего не мог.

— Стены выдержали? — прокричал Шо.

Ответа не последовало. Затем он почувствовал, что веревка натягивается, и начал тащить ее. Вскоре на поверхности появилась голова Колдуэйлера, покрытая пылью.

Он бессвязно бормотал что-то и, наконец, прочистив горло, сказал:

— Мы вошли, — выпалил он, задыхаясь. — Мы прорвались. Поторопитесь, люди, пока вас всех не перестреляли.

Теперь появился и Маклин. Пожал руку Шо.

— Если нам не придется увидеться друг с другом вновь, желаю всего самого хорошего.

— Я тоже.

Сержант Бентли передал Шо фонарь.

— Он вам понадобится, сэр.

Колдуэйлер связал три веревки, сделав одну длинную.

— Вы сможете опуститься на самое дно карьера, — сказал он. — Удачи.

Шо опустился в скважину и начал спускаться вниз. На мгновенье задержался и посмотрел наверх.

Пыль от взрыва еще не осела, вид взволнованных лиц наверху был словно в тумане.

На самом краю участка по его периметру солдаты лейтенанта Санчеса, прячась за стволами деревьев и валунами, продолжали вести интенсивный огонь по густым зарослям в лощине. С начала боя они потеряли одного убитого и восемь раненых. Сам Санчес также был ранен, пуля прошла навылет через бедро. Он сорвал полевую куртку и завязал входное и выходное отверстия нижней рубашкой.

— Огонь противника слабеет, — прокомментировал сержант Хупер, отплевываясь табаком.

— Чудо, что там вообще остался кто-то живой, — сказал Санчес.

— Никто не сражается с таким отчаянием, кроме террористов-фанатиков.

— Они хорошо обучены. Не могу отказать им в этом.

Он замолчал, прислушиваясь. Затем поскреб ухо и посмотрел между двумя валунами, за которыми они прятались.

— Слышите?

Хупер насупил брови.

— Сэр?

— Они прекратили огонь.

— Это, возможно, уловка, чтобы мы попались на нее.

— Не думаю, — сказал Санчес. — Передай команду «прекратить огонь».

Вскоре над лесом, в котором шел бой, установилась странная тишина. Затем из зарослей медленно появился человек, поднимая винтовку высоко над головой.

— Сукин сын, — пробормотал Жупер. — Он в полной боевой форме.

— Наверное, купил из излишков военного обмундирования.

— Самодовольный ублюдок.

Санчес поднялся на ноги и небрежно закурил сигарету.

— Я пошел, если он вздумает свести со мной счеты, разрежьте его на две части.

— Отступите в сторону, сэр, чтобы у нас была прямая линия для прицеливания.

Санчес кивнул и пошел вперед. Отступил в сторону на один или два ярда от сержанта Бентли и осмотрел его с ног до головы. Увидел почерневшее лицо, сетчатый шлем с торчащими из него веточками и знаки различия военнослужащего. На лице не было и следа страха — только широкая улыбка.

— Доброе утро, сэр, — приветствовал Бентли.

— Командуешь здесь ты?

— Нет, сэр. Если вы согласитесь пойти со мной, я отведу вас к нему.

— Вы сдаетесь?

Бентли кивнул.

— Да, сэр.

Санчес опустил ружье.

— Ладно, тогда вслед за тобой.

Они прошли через заросли кустарника, оставшегося без листвы из-за интенсивного огня, в лощину. Санчес увидел разбросанные тела, землю, пропитанную кровью. Раненые солдаты безразлично смотрели ему вслед, не проявляя никакого интереса. Три солдата, по виду целые и невредимые, встали по стойке «смирно».

— Подравняйтесь, парни, — строго сказал Бентли.

Санчес совершенно растерялся. Эти люди не укладывались в его представление о террористах. Это были солдаты в военном обмундировании, дисциплинированные и профессионально подготовленные к бою. Бентли провел его к двум мужчинам, находящимся около выкопанной ямой. Один из них, грязный с головы до ног, склонился над другим, разрезая его сапог, наполненный кровью. Человек, лежащий на земле, взглянул на приближающегося Санчеса и вскинул руку, бодро приветствуя его.

— Доброе утро.

«Веселый парень», — подумал Санчес.

— Здесь командуете вы?

— Да, я, — ответил Маклин. — Не удостоите ли вы меня чести назвать свое имя, сэр?

— Лейтенант Ричард Санчес, морская пехота Соединенных Штатов.

— Бриллиант чистейшей воды. Я лейтенант Дигби Маклин, Королевская морская пехота Её Величества.

Санчес замер с открытым ртом. Он смог лишь пробормотать:

— Будь я проклят!

Это всё, на что он был способен.

Первое, что заметил Шо, когда спустился в вентиляционную скважину, было влажное и заплесневелое зловоние, которое встретило его, поднимаясь навстречу. Приблизительно через двадцать ярдов он более не мог ступить ногой на твердую почву и дотянуться до окружающих земляных стен. Он покрепче сжал веревку в руке и посветил фонарем в темноту.