Сияние - Стивен Кинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я позвал Тони, – ответил Дэнни. – В бальном зале. По-моемуя упал со стула. Теперь уже не болит. Просто кажется… что губа слишком большая.
– Все действительно так и было? – спросила Венди,встревоженно глядя на сына.
– Это не папа, – ответил он. – Сегодня – нет.
Она изумленно посмотрела на него, охваченная дурнымпредчувствием. Мячик путешествовал из руки в руку. Дэнни прочел ее мысли. Еесын прочел, что она думает.
– Что… что тебе сказал Тони, Дэнни?
– Неважно.
Лицо мальчика было спокойно, а голос невыразителеннастолько, что пробирала дрожь.
– ДЭННИ… – Венди схватила его за плечо – сильнее, чемхотела, но он не поморщился и даже не попытался скинуть ее руку.
(Господи, мы губим мальчика. Не только Джек, я тоже. Аможет, не только мы… Отец Джека, моя мать – нет ли здесь и их? Конечно, почемубы нет? Все равно этот дом запоганен призраками… подумаешь, парочкой больше.Отче небесный, мальчик – как один из тех чемоданов, что показывают потелевизору, его переезжают, роняют с самолета, пропускают через фабричныемашины. Или как часы «Таймекс». Стукнешь, а они знай себе тикают. Ох, Дэнни,мне так жаль)
– Неважно, – снова повторил Дэнни. Мячик очутился в другойруке. – Тони больше не сможет приходить. Ему не дадут. Его победили.
– Кто?
– Люди из отеля, – ответил он. Тут мальчик взглянул на нее иглаза оказались вовсе не равнодушными. Они были глубокими и испуганными. – И… ивещи. Тут есть разные-разные. Отель просто набит ими.
– Ты можешь видеть…
– Я не хочу видеть, – тихо произнес мальчик и снова сталсмотреть на резиновый мячик, который описывал полукружья, летая из руки в руку.– Но иногда, поздно вечером, я их слышу. Они, как ветер – вздыхают все вместе.На чердаке. В подвале. В номерах. Везде. Я думал, это я виноват, потому что ятакой. Ключик. Серебряный ключик.
– Дэнни, не надо… не надо из-за этого расстраиваться.
– Но он тоже, – сказал Дэнни. – Папа. И ты. Ему нужны мывсе. Он обманывает папу, дурачит его, пытается заставить поверить, что большевсех ему нужен именно он. Больше всех ему нужен я, но он заберет и тебя, ипапу.
– Если бы только этот снегоход…
– Ему не позволят, – все также тихо сообщил Дэнни. – Егозаставили закинуть в снег какую-то деталь от снегохода. Далеко. Мне приснилось.Потом, он знает, что в 217-м действительно есть женщина. – Мальчик взглянул намать темными перепуганными глазами. – Неважно, веришь ты мне или нет.
Венди обвила его рукой.
– Дэнни, я тебе верю. Скажи правду. Джек… он попробует насобидеть?
– Его хотят заставить, – сказал Дэнни. – Я звал мистераХоллоранна, он велел позвать его, если он будет мне нужен. Я и позвал. Но этоужасно тяжело. Я устаю. А хуже всего, что неизвестно, слышит он меня или нет.Не думаю, что он может отозваться, для него это слишком далеко. А я не знаю –для меня тоже слишком далеко или нет. Завтра…
– Что завтра?
Он покачал головой.
– Ничего.
– Где он сейчас? – спросила Венди. – Папа?
– В подвале. Не думаю, что сегодня вечером он подниметсянаверх.
Она вдруг встала.
– Жди меня здесь. Я вернусь через пять минут.
В свете флюоресцентных ламп под потолком кухня казаласьхолодной и заброшенной. Венди подошла туда, где с магнитных планок свисали ножидля резки мяса. Взяв самый длинный и острый, она завернула его в полотенце иушла из кухни, погасив за собой свет.
Дэнни сидел на лестнице, следя глазами за перелетающим изруки в руку мячиком. Он пел: «Она на двадцатом живет этаже, а лифт, конечно,сломался уже. И! Лезу на первый-второй этаж, на третий и на четвертый…»
(Лу, беги ко мне скорей…) Пение прекратилось. Онприслушался.
(Буду ждать я у дверей) Голос звучал у него в голове и былнастолько частью Дэнни, таким пугающе близким, что мог оказаться одной из егособственных мыслей. Тихий, немного невнятный, он дразнил Дэнни, словновыговаривая:
(да, да, тебе тут понравится. Попробуй, тебе понравится.Попробуй, тебе понраааааавится…) Слух Дэнни неожиданно обострился, и мальчиквновь услышал – было ли это сборищем призраков и духов, или же это был самотель, страшная комната смеха, где все нарисованные страшилы оказывалисьживыми, где каждый аттракцион заканчивался смертью, где живые изгороди ходили,а серебряный ключик мог запустить непристойное зрелище? Тихие вздохи и шелест,напоминающий нескончаемую ночную игру зимнего ветра под карнизами, ветра,убаюкивающего насмерть, которого ни разу не слышали приезжающие летом туристы.Напоминающий гудение летних ос в земляном гнезде – сонных, смертоносных;начинающихся пробуждаться. Торрансы находились на высоте десяти тысяч футов.
(Чем ворон похож на конторку? Конечно, чем выше, тем реже!Выпей еще чаю!)
Живой звук, создаваемый, однако, не голосами и не дыханием.Выросшая на южных дорогах бабка Дика Холлоранна назвала бы его «морок».Исследователь-психолог придумал бы длинное название – психическое эхо,психокинез, телесмическое отклонение. Для Дэнни же это просто безостановочнопотрескивал отель, старое чудовище, навсегда запершее их в себе: коридорытеперь простирались не только в пространстве, но и во времени, голодные тени,беспокойные гости, которых нелегко угомонить.
В сумраке бального зала часы под стеклянным колпакомодной-единственной музыкальной нотой пробили семь тридцать.
Хриплый, скотский от выпитого голос прокричал:
– СКИДЫВАЙТЕ МАСКИ И ДАВАЙТЕ ТРАХАТЬСЯ!
На полдороге к дальнему концу вестибюля Венди вздрогнула изамерла на месте.
Она посмотрела на Дэнни, который все еще сидел наступеньках, перебрасывая мячик из руки в руку.
– Ты что-нибудь слышал?
Дэнни только взглянул на нее, продолжая играть мячиком.
И хотя спали они за запертой дверью, вдвоем, этой ночью сонк ним не шел.
Дэнни, не закрывая глаз, думал в темноте:
(Он хочет стать одним из них и жить вечно. Вот чего онхочет.) Венди думала:
(Если придется, я заберу его в горы. Раз уж умирать, я предпочтусмерть в горах.) Мясницкий нож, по-прежнему завернутый в полотенце, онаположила под кровать, чтобы был под рукой; они с Дэнни то задремывали, топросыпались. Вокруг потрескивал отель. Снаружи с небес свинцом посыпался снег.