«Священные войны» Византии - Алексей Величко

Жалкое состояние Римской империи довольно красочно иллюстрирует еще один эпизод, случившийся в 619 г. Умер Аварский хан, и его преемник принял власть над соплеменниками. Желая использовать этот случай для того, чтобы закрепить мирные отношения с аварами, император Ираклий отправил к ним посольство. Инициатива царя была благосклонно принята новым владыкой аваров, который предложил для упрочения мира встретиться с императором в городе Гераклее. Не подозревая о подвохе, Ираклий дал свое согласие и прибыл в сопровождении большой свиты, захватив попутно богатое снаряжение для проведения ристаний и зрелищных мероприятий, которые желал организовать в честь заключения мирного договора. Предвкушая праздник, в Гераклею стянулось множество простого народа. Но у Аварского хана были иные замыслы: по его приказу орда бросилась на византийцев, желая захватить Ираклия в плен. Только чудом император, вынужденный сбросить царские одежды, ускакал от погони, но множество рядовых граждан попало в плен.

Не чувствуя сопротивления, авары совершенно презрели заключенный новый мирный договор. Орда продолжила наступление на Константинополь и уже вскоре оказалась перед Золотыми воротами, грабя окрестности столицы. Несколько дней варвары хозяйничали в округе и, утомившись разбоем, вернулись обратно, уводя с собой множество пленных и награбленное имущество. Опасность захвата Константинополя была так велика, что в честь чудесного избавления от аваров 5 июня 620 г. был установлен специальный Крестный ход.

Нечего и говорить, что и этот удар судьбы Ираклий встретил в полной беспомощности – никаких сил противостоять аварам у него не было. Единственное, что ему удалось – по новой перезаключить с ними мирный договор, проглотив оскорбление и покушение на свою жизнь и честь[663]. Примечательно, что помимо дани в 200 тысяч золотых монет, подлежащих ежегодной уплате, Ираклий был вынужден выдать аварам заложников. Ими стал его побочный сын Иоанн и племянник Стефан – сын сестры Марии. Правда, через некоторое время авары отпустили заложников на родину[664].

Пожалуй, это был самый критический момент в царствовании Ираклия. Потеря самых лучших провинций Римской империи привела к полному обнищанию государственной казны и девальвации национальной валюты. Было организовано экстренное самообложение всех лиц, способных за счет личных средств пополнить казну, но и эта мера не решила всех проблем. Дошло до того, что в целях экономии казенных средств император лично определял количество клириков в столичных храмах и объем средств, выделяемых на их содержание из казны.

Как и св. Маврикий, Ираклий Великий тонко почувствовал опасность, исходящую от того, что лица духовного сословия и особенно монашество находились в привилегированном состоянии по сравнению с остальным населением Римской империи. Он издал закон, по которому солдаты, состоявшие на воинской службе, были не вправе оставлять ее и принимать монашеский постриг. Само поступление в священнический сан был сопряжен с многими трудностями – таким способом василевс попытался урегулировать численность (все возраставшую) клира. Впрочем, эти меры нисколько не сказались на правоспособности священноначалия, чья судебная юрисдикция была значительно расширена за счет передачи им на рассмотрение многих новых споров[665].

Ввиду опасностей, подстерегавших царя в столице, Ираклий принял решение оставить Константинополь и перебраться в Карфаген. По некоторым данным, в случае падения Константинополя он намеревался назвать Карфаген новой столицей. Остатки царских сокровищ уже были погружены на корабль, и Ираклий отдал распоряжения относительно переезда своего двора, но тут вмешался патриарх Сергий. Он и несколько видных сановников, которым доверял царь, горячо убеждали его не покидать столицу, а затем патриарх взял с императора публичную клятву в храме Св. Софии о том, что тот ни при каких обстоятельствах не покинет Константинополь. Его слова о том, что Господь не благословляет такое решение, были подкреплены еще одним неприятным событием – суда, переправлявшие царскую казну в Африку, попали в бурю и затонули[666].

Ситуация к 620 г. сложилась такая, что зримо всем казалось – дни Римской империи уже сочтены. Не было ни армии, ни денег, персы отвоевали самые развитые с экономической и торговой точки зрения провинции, земли на Западе были почти все потеряны. Стоило легким на забывчивость аварам выступить на Константинополь, и от Римского государства уже ничего бы не осталось.

В эти тяжелые дни великий подвиг совершил Константинопольский патриарх Сергий. Он не только морально подбадривал императора, чья воля была надломлена, но и нашел источник для найма и обучения новой армии. По приказу столичного архиерея все церкви Константинополя и окрестных земель сдали свои сокровища и золотые украшения в казну. Золотые церковные изделия переплавлялись в металл, из которого чеканились монеты. Внешне это выглядело займом, который Церковь добровольно предоставила царю для спасения государства. И хотя Ираклий торжественно обещал по окончании войны вернуть все заимствованные средства, но, конечно, это обещание в те дни, когда Римская империя, казалось, уже погибла, звучало голословно. На самом деле это было пожертвование на благо Родины, которое сделала Константинопольская церковь.

Наличие свободных средств позволило Ираклию предпринять новые, кардинальные шаги для освобождения Отечества. В 621 г. он с большим трудом пролонгировал мирный договор с аварами, зато получил шанс сконцентрировать все усилия на войне с персами. Кроме этого, Ираклий Великий начал реализовывать стратегический план по разделению славян и аваров, принесший ему удачу. Император точно подметил глубокое различие, существующее в строе славянских племен, склонных к оседлому образу жизни, и кочевых аваров. Он вступил в договорные отношения с целым рядом славянских родов, предоставляя им для расселения свободные земли на Балканском полуострове, и тем самым в значительной степени обезопасил Римское государство[667].

Другая часть плана Ираклия заключалась в коренном преобразовании вооруженных сил: он решил возродить военное сословие, как это некогда было раньше, и на этом принципе создать новую армию. Конечно, этот процесс начался не сразу и закончился не в один день. И еще долгое время наряду с национальными формированиями в римской армии фигурируют варварские отряды и наёмники. Но начало, заложенное Ираклием, привело к постепенному созданию в Империи фемного устройства, спасительного для Римского государства.