Рено, или Проклятие - Жюльетта Бенцони

Когда они подъехали к обломкам башни, уже светало, но тусклый рассветный свет обладает странной особенностью: он скрадывает очертания предметов, словно бы окутывая их дымкой, однако Рено мигом отыскал то, что искал, и с облегчением вздохнул: слава богу, старая акация, еще более узловатая, по-прежнему была на месте. Она одна возвышалась на равнине, которой заканчивался склон ближнего Рога. Рено повернулся к Ронселену.

– Мы совсем близко, – сказал он. – Но как только встанет солнце, наступит жара. Дама Санси и без того настрадалась. Лучше бы помочь ей сойти с лошади и усадить в тени стены.

Усталость молодой женщины была очевидна. Тоненькая, всегда прямая, Санси поникла, клонясь вперед, как лишенное воды растение. Ронселен соскочил на землю, подошел к Санси и сказал несколько слов, которых Рено не расслышал. Затем Ронселен позвал одного из слуг. Рено с беспокойством следил за ними обоими. Слуга снял Санси с лошади и отнес ее в тень, куда указал ему тамплиер.

– Она устала, но не больна, – сообщил де Фос. – Али останется с ней и будет ей прислуживать. Он напоит ее водой и накормит финиками. Но хватит болтать и терять время! Веди!

Рено и с завязанными руками ловко соскочил с лошади и распорядился:

– Лошадей пусть тоже отведут в тень. А меня развяжите!

– Придется, – согласился тамплиер. – Тебе ведь копать.

И перерезал веревки.

В сопровождении слуг, которые несли лопаты и заступы, Рено зашагал к плоской площадке, на которой росла акация. Прежде чем обойти ее, он решил найти углубление в развилке ветвей, где Тибо когда-то прятал печать Пророка. Дерево за прошедшие годы значительно выросло, и Рено пришлось залезть на него, чтобы добраться до развилки, хранившей когда-то главную мусульманскую святыню. Рено прекрасно знал, что драгоценного сокровища ислама там больше нет, что Тибо подарил его Старцу горы в благодарность за помощь и гостеприимство, но им владело детское желание самому отыскать тайник и сунуть в него руку.

– Что ты там делаешь? – злился внизу де Фос. – Слезай и принимайся за работу. Чем дольше ты тянешь, тем быстрее наступит жара.

Как только Рено слез с дерева, де Фос протянул ему лопату, и молодой человек взял ее, пренебрежительно пожав плечами. Он уже увидел все приметы, которые еще раз перечислил ему Тибо перед смертью, и знал, что пока он будет копать, дерево защитит его своей тенью. Не торопясь, Рено снял с себя джюпон, сшитый из плотной ткани, а потом и кожаную рубаху с металлическими пластинами, какую носил обычно, когда не надевал боевые доспехи. Де Фос в нетерпении обрезал кинжалом завязки на одежде Рено и на нижней рубашке тоже.

– А это что такое? – заинтересовался он, увидев маленький свиток пергамента, который Рено постоянно носил на кожаном шнурке под одеждой.

– Не прикасайся! – возмущенно потребовал Рено. – Ты же не грабитель, чтобы хватать все подряд!

– Я хочу знать, что это такое!

Тамплиер приказал слугам держать Рено покрепче, перерезал кинжалом кожаный шнурок и развернул свиток. Несколько секунд он смотрел на него, и его холодные серые глаза, обычно совершенно бесстрастные, засветились злобной радостью. Рено извивался яростной змеей в крепких руках приспешников де Фоса.

– Сейчас же верни портрет! – кричал он. – Для тебя он ничего не значит! А для меня он святыня.

– Я тебя понимаю. Дама твоего сердца!

– Нет! Моя родственница!

– Твоя родственница в королевской короне? Кто тебе поверит! К тому же она очень похожа на супругу Людовика!

– Клянусь спасением души, что это не она!

– Зря клянешься! Считай, что ты погубил свою душу. Ты сделал мне подарок, Рено, какого я от тебя не ждал… А теперь копай, если не хочешь, чтобы твоя подружка пожала плоды твоего непослушания!

Рено с отчаянием увидел, как де Фос отошел на несколько шагов в сторону и спрятал портрет к себе в мошну. Слуги отпустили Рено, один из них протянул ему лопату и показал на землю. Искушение убить лопатой гадину-тамплиера было велико, но Ронселен уже повернулся к Рено и весело сказал:

– Может, я верну его тебе… Если буду тобой доволен…

Что оставалось делать Рено, как не повиноваться? С яростью в душе он обвел острием лопаты прямоугольник величиной примерно с размер Креста. «В глубину на три стопы», – сказал ему когда-то Тибо. Рено принялся осторожно копать, опасаясь резким движением повредить золотую оправу с драгоценными камнями, которой покрыли священное дерево. Рено хотелось как можно скорее покончить с навязанным ему делом, он копал и чувствовал, что гнев его растет и растет. Но его труды ни к чему не привели: не показалось даже кусочка шелковой ткани, в которую Крест был обернут при погребении. Он копал уже час, пот лил с него градом. И по-прежнему ничего. Необъяснимо!

Между тем Ронселен проявлял удивительное терпение.

– Говорят, что предметы могут странствовать под землей, – заметил он ласково. – Может быть, и с Крестом так получилось? Или ты все-таки ошибся и выбрал не то место? Попробуй-ка расширить площадь… При необходимости можно обкопать само дерево… Если только ты не задумал обмануть меня!

– Зачем мне обманывать? – возмутился Рено. – Помощи мне ждать неоткуда, и было бы безумием попусту тратить силы. Не будь Санси де Валькроз в ваших руках, я никогда не привел бы вас сюда, потому что поклялся своему отцу, что передам Крест только королю, а уж никак не тамплиерам.

– Вот как! Какое неожиданное признание! Разве тамплиеры не были верными хранителями Креста во время битвы? Кто, как не они, извлек его из Гроба Господня? Разве не тамплиеры воздевали Крест в огне сражений, чтобы все воины, и в первую очередь умирающие воины, могли взглянуть на него? Разве не тамплиеры доставили его и отдали патриарху? Отец объяснил тебе причину такого решения?

– Нет. У него не хватило на это времени. Он умер. Я знаю только, что, несмотря на свою принадлежность к ордену, он не доверял ему. А по какой причине, я не знаю.

Ронселен протянул ему одну из фляг.

– Попей. Тебе, должно быть, пить хочется. А потом снова продолжишь копать. Должен же он где-то быть, этот проклятый Крест!

Рено, изможденный от жажды, уже жадно припал к фляге, но, услышав слова Ронселена, чуть не захлебнулся водой и торопливо перекрестился.

– Проклятый? Не кощунствуй!

– Хватит болтать! Берись за лопату!

Когда Рено опять начал копать, оба слуги принялись помогать ему. Теперь Рено копал с остервенением. Несмотря на защиту ветвей акации, солнце палило нещадно. Тело ломило, ладони кровоточили. Вот уже дерево опоясывал довольно широкий и глубокий ров… И в нем пусто!

Рено измучился от усталости и разочарования. Да, он с отвращением думал о том, что может отдать Крест презренному Ронселену… Сколько раз он представлял в своих мечтах, как он сам или вместе с Робером д’Артуа видит этот Крест, первым берет его в руки, припадает к нему, а потом уже отдает другим, чтобы все народы Святой земли смогли поклониться ему и обрести новую надежду и новые силы… Его мечты не сбылись.